Георгий Савицкий - Поле боя – Севастополь
Ужасно хотелось спать, не помогали даже выданные «доком» специальные тонизирующие таблетки, но Юрий Бессмертный усилием воли переборол это желание и направился в Центральный пост. Здесь среди мерцания экранов боевых компьютеров и корабельных мнемосхем, россыпи циферблатов и зеленоватого свечения нервных ломаных линий осциллографов несли боевую вахту офицеры подводной лодки «Севастополь».
Когда командир подлодки задраил за собой тяжелую крышку люка, все офицеры встали по стойке «смирно».
– Командир в Центральном посту! – скомандовал штурман капитан 3-го ранга Олег Емельяненко.
– Вольно. Что нового, Олег Викторович?
– Лейтенант Зайчик засек шумы винтов крупнотоннажного судна, следующего в окружении кораблей более легкого класса. Но это оказалась ложная ударная группа – как выяснилось после довольно длительного наблюдения, акустическая картина, хоть и очень близка к заданному эталону, но в ней все есть существенные отличия. Да и, кроме того, часть шумов легких кораблей были всего лишь создаваемой акустическими ловушками завесой.
Плохая новость и от БЧ-4, до сих пор не могут установить связь со спутниковой группировкой разведки и целеуказания «Волхв». Американские военные хакеры постоянно ведут атаки на наши защищенные линии передачи данных. И – небезуспешно.
– Ясно. Время мы все же упустили…
– Так, точно, товарищ командир. Но посмотрите вот на эти расчеты. – Штурман Олег Емельяненко протянул Юрию Бессмертному исчерканный лист бумаги, испещренный расчетами и пометками.
Капитан-лейтенант нахмурился, вникая в почти мистическое кружево цифр. Постепенно строчки расчетов сложились в его сознании в целостную картину. В том положении, в котором находился сейчас «Севастополь», приходилось больше полагаться не на системы обнаружения, пусть даже и пассивные не выдающие подлодку с головой, а на эти самые головы, очень умные головы офицеров. Вся эта охота была гигантской шахматной партией гроссмейстеров на расчерченной оперативными квадратами карте Черного моря. И ценой этой шахматной партии были жизни тысяч людей. Расчеты, скрупулезные и убийственно четкие, свившие воедино в тугой узел бритвенно-острую логику и неподдающуюся той же логической упорядоченности интуицию, основанную на реальном боевом опыте.
Юрий Бессмертный проверил выкладки штурмана на компьютере, а потом и на бумаге, с карандашом и штурманской линейкой в руках. Пересчитал некоторые данные и удовлетворенно хмыкнул: все расчеты были верны.
– Рулевой, меняем курс!
Стальная сигара «Севастополя» изменила направление своего тихого скольжения в непроницаемой глубине.
* * *
Потянулись томительные минуты ожидания, пока "Севастополь» выходил на позицию перехвата. Готовность номер один уже давно была отработана, проверены и перепроверены не по одному разу все корабельные системы. И холодок уверенности остужает немного пот жутчайшего нервного напряжения, когда ты – один на один с неопределенностью ближайшего будущего.
И снова поиск, сутки напролет, снова все вслушиваются в напряженную тишину, будто могут без гидролокатора определить вражеские корабли. И разговаривают все вполголоса, и ступают осторожно, будто боясь спугнуть «крупную дичь». А время уходит, и все ближе сдвигается к Крымскому полуострову район поиска и перехвата натовской корабельной группировки.
Хорошо еще, что погода благоприятствует русским морякам-подводникам. На море разыгрался шторм, от лазурной ласковости Черного моря, каким его привыкли видеть туристы, не остается и следа. Свинцово-серые волны набегают на эсминцы и фрегаты, бьют в бронированные борта линкоров, держат на приколе авиацию десантных вертолетоносцев. Пелена низкой облачности скрыла море, сделав бесполезным барражирование «Орионов».
А в Центральном посту крадущейся на глубине двухсот метров русской подлодки Юрий Бессмертный не отводил взгляда от многофункционального тактического монитора боевой информационно-управляющей системы, на котором показывалась подводная и надводная обстановка. Но ничего нового экраны показать не могли, целей не было.
И вдруг как гром среди ясного неба после душного затишья:
– Центральный, докладывает командир боевой части связи! Мы установили коммуникационный канал со спутниками целеуказания, телеметрия идет нормально, местоположение целей подтверждено! Передаю координаты корабельной ударной группировки во главе с линкором УРО «Айова». Удаление до цели – восемьдесят морских миль.
– Перевести данные на командный монитор! – капитан-лейтенант Юрий Бессмертный развернулся в своем командирском кресле и защелкал клавишами боевого компьютера. – Штурман, рассчитать курс торпедной атаки. Данные ввести в БИУС. Рулевой, всплываем на глубину пятидесяти метров.
В Центральном посту штурман Емельяненко уже чертил курс торпедной атаки, выполняя необходимые расчеты и «колдуя» над боевым компьютером.
В первом отсеке во тьме торпедных аппаратов таились смертоносные, самонаводящиеся, высокоскоростные снаряды. И не было от них спасения. Торпедист Евгений Пономарев, сидящий за пультом стрельбы, лично проверил готовность вверенных ему систем вооружения.
В четвертом отсеке, в Посту энергетики и живучести, Николай Самсонов лично контролировал работу БЧ-5. В принципе, управлять электромотором, воздухонезависимой энергетической установкой и радиоизотопным генератором, контролировать состояние аккумуляторных батарей и других систем можно было и из Центрального поста. Но Николай Самсонов считал, что надежнее находиться непосредственно во вверенном ему отсеке.
Русская субмарина-«охотник», единый боевой организм, сплав людской воли и высокоточных, мощных механизмов, выполняла маневр выхода в ракетную атаку.
– Данные введены в БИУС, параметры стрельбы Выработаны. Подлодка на боевом курсе, – доложил штурман.
– Параметры стрельбы утверждаю. Боевая тревога! Ракетная атака! Стрельба крылатой ракетой подводного старта 3М54Э по данным космического целеуказания. Торпедные аппараты с первого по четвертый – товсь!
– Есть торпедные аппараты с первого по четвертый – товсь! – подтвердил готовность торпедист Евгений Пономарев.
В носовой части русской субмарины «Севастополь» открылись овальные крышки торпедных аппаратов.
* * *
– Внимание, Центральный! Докладывает гидроакустик: контакт по пеленгу триста сорок градусов, удаление одиннадцать кабельтовых глубина сто метров. Это… – срывающимся от смертельного волнения голосом докладывал лейтенант Вадим Зайчик, – атомная подводная лодка «Вирджиния»!
В черных глубинах Черного моря таилась смертельная опасность. Атомная подводная лодка «на голову» превосходила по совокупной мощи систем управления и оружия любой другой подводный или надводный корабль на Черноморском театре военных действий. И сейчас этот атомный монстр длиной более ста метров и водоизмещением семь тысяч тонн находился в активном поиске, скрытно выслеживая русские корабли и подводные лодки. Лучшая оборона – это нападение. Потому-то «Вирджиния» и бороздила глубины Черного моря в одиночестве, вдалеке от идущих к побережью Крыма кораблей НАТО. В боевые задачи многоцелевой АПЛ американских ВМС входил свободный поиск, перехват и уничтожение «враждебно настроенных» кораблей. Пользуясь своей малошумностью и другими технологическими преимуществами, «Вирджиния» оставалась незаметной для практически любых средств обнаружения могла сама первой обнаруживать и атаковывать цели А потом снова растворяться в морских глубинах.
Американцы, как всегда, решили подстраховаться
Конечно же, лучше всего иметь под рукой тяжелые атомные авианосцы типа «Честер Уильям Нимитц» водоизмещением до ста тысяч тонн, несущие до восьмидесяти ударных самолетов. Привычно, знаете ли, – подогнать два-три таких атомных монстра на двести миль к берегу и стереть с лица земли палубной ударной авиацией любой намек на сопротивление. Но эти океанские чудовища, с пятью атомными реакторами на борту было практически невозможно провести через Босфор и Дарданеллы. Да и нахождение в Черном море американских кораблей с атомными реакторами на борту могло окончательно отвернуть страны Западной Европы от США и выбить их из политической орбиты Америки. Так что янки ограничились только лишь двумя десантными вертолетоносцами с обычными паротурбинными и газотурбинными силовыми установками. И, конечно же, главным козырем американцев в этом противостоянии был формально турецкий, а на самом деле все же модернизированный американский линкор УРО «Айова».
И все же они припасли пятого туза в рукаве – многоцелевую атомную подводную лодку. «Вирджиния» была универсальна по совокупности решаемых ею боевых задач. Американская АПЛ несла двенадцать пусковых шахт для крылатых ракет «томагавк». По бортам в средней части корпуса располагались четыре 533-миллиметровых торпедных аппаратов, через которые можно было запускать и крылатые ракеты, и ПКP «Субгарпун», и самонаводящиеся торпеды. Через шлюзовую камеру подлодка могла высаживать морских диверсантов, а на прочном корпусе могли крепиться диверсионные мини-субмарины.
