Вячеслав Кумин - Адам. Метро 2033. Новосибирск
Адаму хватило одного раза, когда он спустился в подземелье, чтобы понять, что второй раз делать этого не стоит. Но увы, он прекрасно понимал, что сделать это придется еще не раз и не два. Но в первый раз его спасло только то, что он довольно быстро добрался до поста станции Камышенская и оказался среди людей.
– Ты что это парень, один бродишь? – немало удивился постовой.
– Пришлось, – с огромным облегчением выдохнул Адам, чувствуя как напряжение отпускает его.
– Чего так?
Адам решил сказать полуправду:
– Я с поверхности. Напарника моего мутанты завалили, вот и пришлось скрываться одному.
– Так ты стало быть сталкер?
– Он самый.
– А не слишком ли ты молод для этого?
Соколов пожал плечами.
– Может и молод, но больше никто не вызвался. Только я да приятель мой… Нужда заставила.
– Понятно… А то ты осторожней, в нынешние времена всякое может быть.
– Я знаю, люди пропадают.
Постовой хмуро кивнул.
– Тебя как звать-то?
– Семен Максимов, – представился Адам.
– Виктор Николаевич, – протянул руку старший смены поста.
После чего представились остальные.
– С нашей станции тоже один пропал, – сказал Соколов. – С товаром ходил.
– Да?
– Да. Главное в группе был. Они все остались, только пеной харкались, а он пропал.
– Вот и у нас тоже что-то подобное недавно произошло, – снова тяжело кивнул Виктор Николае-вич и тяжко вздохнул. – Как корова языком смахнула, а остальным хоть бы хны. Чертовщина да и только. И ведь непонятно, что это вообще в принципе может быть. Как бороться? Это-то и пугает больше всего.
Старший смены стал угощать путника чаем.
– Ну, у нас слух прошел объясняющий эти дела. Только очень уж он, скажем так невероятный, – начал Адам и замолчал, прихлебывая из кружки.
– Что за слух? – клюнул на удочку другой постовой по имени Алексей.
– Да дескать похищает их кто-то, но без всякой чертовщины, а в самом что ни на есть материальном аспекте.
– Это как?
– Да просто. Берут, пускают какой-нибудь газ отравляющий, что людей на время из строя выводит, а кто-то потом просто берет приглянувшийся экземпляр и уходит восвояси на поверхность с добычей.
– Кому и зачем это надо? – удивился третий. – И главное – зачем?!
– Да кто ж знает? – пожал плечами Адам и снова прихлебнул терпкий чай.
– Да не, брехня это все, – отмахнулся Руслан самый молодой постовой в группе. – Чушь…
– Конечно.
Но Соколов мысленно усмехнулся. Как говорится, зерно брошено и вскоре орошаемое раздумьем, словно животворящим дождем и согреваемое солнцем, ведь новая тема всегда привлекает повышенное внимание, оно прорастет и даст обильные всходы. Люди начнут шептаться, развивать мысль, как происходит с любым мифом и наконец они найдут виновника исчезновений. Ведь кому сие под силу? Правильно, только самому могущественному образованию, а это Академгород. Зачем? И на этот вопрос люди найдут свои ответы. Кто-нибудь обязательно вспомнит, что академики это ведь ученые, а ученых хлебом не корми, дай только опыты поставить.
Непосредственно на Камышенской он на эту тему языком не молол. Не стоит переигрывать. Нужно чтобы постовые на своей станции явились инициаторами новых разговоров.
Продолжить свою миссию Соколов решил на следующем перегоне – Новогодней, его родной станции, до которой он добрался с попутчиками.
Как ни странно здесь, где он родился и вырос, его никто не узнал. В этом не было ничего удивительного если подумать. Адам давно уже не был дома и все считали его погибшим, и никто не ожидал его увидеть, а сам он естественно себя не объявил. Дескать вот он я Адам Соколов, вернулся живым и здоровым, поздравьте меня. Нет, наоборот, он обходил стороной всех кто мог его узнать, того же Федора Липецкого например. Кроме того он изменился, перестал быть тем юношей, его черты огрубели, стали более резкими. То же самое произошло с поведением. В общем он стал совсем другим человеком.
На Новогодней он решил зайти с другой стороны и посеять семена недоверия к академикам когда они забирают раненых для лечения. Сделать это оказалось неожиданно легко. После войны, что устроили доваторцы у многих погибли родные и друзья, нужно лишь найти человека у которого сын, брат, муж не вернулся именно после тяжелого ранения с последующим лечением в Академгороде.
На Новогодней пили все так же много и попасть в такую кампанию не составило труда. Мужик по имени Толян изначально неместный, переселенный откуда с другой станции да так и оставшийся, предложил тост за погибших в недавних переделках.
– Загубили сына моего, сволочи… Загубили… Даже академикам его спасти не удалось. Эх…
Мужик залпом выпил свою порцию мутной алкогольной жидкости.
– У меня тоже друг погиб на этой войне, – кивнул Адам, опрокинув рюмку браги, понимая, что его напарник, скорее всего, действительно погиб, ведь он тоже много знал и вскоре обо всем мог догадаться.
– Да?
– Да, когда доваторцы Юбилейную брали. Много народу полегло. Раненых еще больше было…
– Академики помогали? – спросил парень лет двадцати пяти которого все звали Гол.
– Помогали. Отбили их у этих извергов. В том числе и приятеля моего.
– У нас тоже…
– Но меня один момент в том смутил…
– Какой? – спросил Гол.
– Умер он.
– Бывает, – сказал один из собутыльников по имени Варя. – Они ведь не боги. Делают что могут. А если бы не они, так от ран вообще все умерли бы. А так хоть что-то…
– Этот так, – согласился Адам. – Но мать моего друга за его телом поехала и вернулась ни с чем.
– За телом? – удивился Гол.
И правда, смысла в том чтобы возвращать тела никто не видел, ни академики, ни родные погибших, ведь это столько мороки, и смысла никакого, не говоря уже о расходах. В конце концов, мертвого не вернуть к жизни, так зачем тревожить его прах, таская туда сюда по тоннелю? Пусть лежит и покоится с миром, где положили.
– Ну да. Хотела похоронить сама как полагается, попрощаться. А ей сказали, что тело вернуть не могут, похоронили уже.
– Ну дык понятно…
– Тогда она попросила эксгумировать его чтобы перезахоронить, но и в этом ей отказали, несмотря на то что она предлагала щедрую оплату. На коленях стояла, ничего не помогло. Нет, говорят, невозможно, а почему не поясняют.
– Странная женщина, но чего только с людьми от горя не случается, – сказал Гол.
– Спятила, – согласился Варя.
– И что в этом странного? – спросил Толян, вернувшись к основному вопросу разговора, несмотря на тио что был самым пьяным.
– Как что? – сыграл изумление Адам. – Тело не отдали. Ну что им стоило отдать мертвеца? Тем более что академикам это ничего не стоит, ведь все расходы она брала на себя.
– Действительно… – почесал заросший густой щетиной подбородок Толян. – Почему бы и не отдать раз просят?
Соколов удовлетворенно кивнул. И здесь зерно сомнения брошено. А когда эти два слуха что родились на Камышенской и Новогодней пересекутся, сольются, то образуется совсем уж гремучая смесь из подозрений и домыслов.
Дело сделано, теперь нужно идти дальше и… сеять, сеять и еще раз сеять.
53
Адам так ходил до самой весны от станции к станции иногда по нескольку раз, подливая масла в огонь, ведь иногда слухи имеют свойство не только развиваться обрастая новыми подробностями, но и затухать. Чтобы разжечь интерес Соколов рассказывал об Ангелах смерти убирающих одних правителей, чтобы привести к власти других, более агрессивных.
Жил Адам тем, что особенно богатеньким буратинам устраивал сафари на поверхности. На эту мысль Соколова натолкнула охота, как ему тогда казалось, черных охотников. Одна проведенная охота позволяла ему протянуть месяц, а то и полтора. Охоту вели на живца, какую-нибудь жертву, чаще всего курицу или слабого поросенка, что вот-вот откинет свои копытца привязывали веревкой к столбу или деревцу и ждали пока подойдут какое-нибудь хищники и тогда начинался отстрел. Все очень просто без изысков, но главное – безотказно и заказчикам как правило нравилось. Все-таки новое развлечение, подливающее адреналинчику в кровь.
Естественно, что его деятельность не могла не встревожить академиков вдруг почувствовавшие, что люди с меньшей охотой стали отдавать им своих больных и раненых, чаще стали требовать тела умерших назад для самостоятельного захоронения. И выяснив, откуда что называется дует ветер, устроили охоту на Соколова.
Адам подобрался, почувствовав, как по коже от затылка до пяток, побежали неприятные мурашки. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, когда почувствовал косой, но пристальный взгляд обращенный в его сторону одним из двух прибывших на станцию путников. Он давно ждал этого момента, прекрасно понимая, что подобный исход неизбежен, и что рано или поздно за ним придут.
«Не могут меня точно идентифицировать, вот и пялятся так долго, раскрывая себя… – понял Адам и усмехнулся. – Хоть бы из дырочки проделанной в палатке смотрели что ли. Лопухи».
