Павел Каташов - Магия трех мечей
Поняв, что из рук Миграбяна мне никак не вырваться, я неожиданно успокоился. Зачем метаться, лихорадочно искать способы спасения, если всё уже решено? Рассуждая так, я наложил себе полную тарелку жареного мяса, взял кусок хлеба, чашку какого-то сока и принялся преспокойно набивать желудок. Насытившись, я откинулся на спинку стула и посмотрел в глаза фантому.
– Ну, что теперь?
– Теперь можно поговорить и о деле. Скажи, Кондрат, ты ведь из Советского Союза?
– Нет, – ответил я растерянно, – я из Лемана.
«Откуда он может знать о Советском Союзе? – мелькнула паническая мысль. – Ведь у самого императора имя явно нерусское. Тигран, как там его… Радагастович… Аримаспович… впрочем, это неважно. Важен сам тот факт, что у императора есть отчество! Ни в одной стране Ринка, как, впрочем, и в большинстве стран Земли, не существовало ничего похожего на отчество. Значит, Миграбян и в самом деле россиянин… или житель одной из бывших братских республик. Но почему он говорит о Советском Союзе?»
– И всё-таки ты советский гражданин.
– Я не знаю, что значит «советский», – продолжал упорствовать я. – Я родился в Лемане, учился у тамошнего алхимика, а потом чёрт дёрнул меня отправиться в путешествие вместе с теми двумя сумасшедшими магами.
– И всё-таки ты из Советского Союза, – повторил Миграбян удовлетворённо. – И лучшим доказательством этому служит то, что ты спокойно отвечал на вопросы, которые я задавал по-русски. Причём отвечал ты тоже по-русски.
Вот чёрт! Я настолько привык говорить с любым человеком на его родном языке, что сам не заметил, как ответил Миграбяну по-русски.
– Да, я из России, – вынужден был признать я.
– Как хорошо! – воскликнул фантом некроманта. – Расскажи мне, как идут дела в Советском Союзе. Чем закончилась перестройка?
– Полным крахом и распадом СССР.
– Что?! Как? – закричал Миграбян. – Моя страна была сильнейшей в мире. Как она могла распасться?
– Очень просто, – ответил я спокойно. – Социализм доказал свою экономическую несостоятельность, а партийная бюрократия деградировала до полного маразма. Тогда трое самых активных дегенератов решили, что, если разрушить единую сверхдержаву, сразу наступит светлое капиталистическое будущее. Как же они ошибались!
– Советский Союз распался? – прошептал Миграбян. – На сколько частей?
– На пятнадцать республик. Впрочем, сейчас этих республик несколько больше – надо добавить Приднестровье, Южную Осетию, Абхазию, Аджарию. Какое-то время была почти независимой Чечня…
– И как же живут все эти независимые республики?
– В общем-то, довольно скверно, – честно сказал я. – Лучше всего устроились прибалты, которые тянут деньги из Евросоюза. У России есть нефть, у Белоруссии – Батька. Грузия, несмотря на все старания американцев, развалилась на части, Армения и Азербайджан передрались друг с другом, азиатские республики вообще впали в средневековье. Украина и Молдавия тоже не слишком благоденствуют.
– Ты сказал, что Армения сцепилась с Азербайджаном? – На Миграбяна было жалко смотреть. – Чем же всё кончилось? Нам удалось отбить Карабах?
Вот даёт! Спросил бы ещё, чем закончился очередной переворот в какой-нибудь африканской стране.
– Без понятия. Когда эти страны воевали, я был ещё слишком маленьким. Когда же я подрос и стал интересоваться политикой, о давней войне уже почти ничего не говорили. А с чего это вас вдруг заинтересовала судьба Армении? Или вы…
– Армянин я, – горестно вздохнул Миграбян. – Двадцать лет я провёл на чужбине, создавая империю, а в это время Советский Союз рухнул, как карточный домик. Если бы только я мог вернуться…
Я представил орды мертвецов с красными флагами и автоматами Калашникова, бронзовые памятники Ленина, превращённые в големов, боевые заклинания, сбивающие самолёты. И мумию Владимира Ильича, чёрной магией поднятую из мавзолея. Как же всё-таки хорошо, что Миграбян не смог вернуться!
– А как другие страны? – спросил некромант.
Пришлось рассказывать о положении дел на Земле. О бессмысленных войнах Соединённых Штатов и стремительном возвышении Китая. О ценах на нефть и повсеместном распространении компьютеров. О глобализации и международном терроризме. С каждым моим словом некромант всё больше мрачнел. Не таким ему рисовалось будущее родной планеты.
– Прошу прощения, – сказал Миграбян, – я вынужден покинуть тебя. Но завтра я вновь приду, и мы продолжим разговор. Эти несколько комнат отведены специально для тебя, и я искренне надеюсь, что ты не станешь ничего ломать, чтобы только досадить мне. Словом, располагайся здесь и чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты пока в плену.
Сказав это, фантом Миграбяна растаял в воздухе.
Вот так поговорили! Похоже, я зачем-то нужен некроманту. Зачем-то… Вот идиот! Ежу понятно, что нашего самопровозглашённого императора заинтересовали не только магические Мечи, но и гранаты, которых никто, кроме меня, землянина, не сумеет создать. И теперь, когда я нахожусь в плену, Миграбян заставит меня оснащать его армию земным оружием. А с его помощью он может выступить и против самой Империи Адан. Прольются реки крови, и виноват в этом буду я.
Но что же делать? Что?! С гордым видом отказаться иметь дело с тираном и узурпатором? Глупо. Правильно применённая пытка способна сломить любого героя, а я совсем не герой. Сказать, что гранаты созданы вовсе не мной, а, скажем, гномами в северных горах? Так ведь не поверят мне ни на миг.
Остаётся лишь одно. Покончить с собой. Этим я лишу Миграбяна малейшей возможности использовать мои земные знания, а значит, спасу Империю Адан и весь Ринк. Вот только как мне это сделать? Будь здесь Кислотник, я бы попросил у него какого-нибудь яда. Но алхимического кота поблизости нет, и мне придётся рассчитывать на что-нибудь более прозаическое. Петлю, например, или нож.
Говорят, что смерть от перерезанных вен – лёгкая и приятная. Правда, для такой формы самоубийства нужна вода – чтобы кровь не сворачивалась на воздухе.
Ванная комната, которую я обнаружил после недолгих поисков, была меньше, чем квартира, в которой я жил на Земле. Правда, ненамного меньше. Стены и пол были облицованы нежно-голубой кафельной плиткой, такая же плитка, только белая, покрывала потолок. Большую часть комнаты занимали три бассейна, от одного из которых в воздух поднимался пар. В каждом бассейне я заметил вполне земного вида кран и самый настоящий душ. Да, здесь сервис определённо выше, чем в гостиницах, которые встречались нам на пути. Как жаль, что я не успею этим воспользоваться. Вон в том шкафчике наверняка находятся мыло и мочалки…
Впрочем, всё это не должно меня интересовать. Нож у меня с собой, и всё, что мне нужно сделать, – это полоснуть лезвием по венам и опустить руку в тёплую воду. Не раздеваясь, я сел у края среднего бассейна, взял нож в правую руку и коснулся им левого запястья. Как странно. В этот момент, последний момент своей нелепой жизни, я больше, чем смерти, боялся пустячной, в общем-то, боли.
– Зря ты это затеял.
В воздухе над бассейном возникла призрачная фигура Миграбяна.
– Я не позволю тебе покончить с собой – слишком уж ты ценен для меня. Даже если ты вонзишь нож себе в сердце, я успею переместиться сюда и вернуть тебя к жизни. Правда, тогда мне придётся поселить тебя в куда менее комфортные апартаменты и приставить к тебе сторожевого голема. Ты ведь этого не хочешь? Значит, оставь свои суицидальные попытки – всё равно из них ничего не выйдет.
Миграбян исчез, а я в бессильном отчаянии опустился на бортик бассейна. Даже смерть у меня отняли. Неужели мне придётся выполнять все замыслы некроманта и собственными руками губить этот мир?
Нет. Пусть Миграбян заставит меня заняться изготовлением пороха, он не сможет контролировать каждый мой шаг – просто знаний не хватит. А значит, рано или поздно я сумею устроить взрыв.
С этими мыслями я принял ванну и лёг спать.
Завтрак мне принёс голем. Невысокий такой голем, с почти человеческими чертами лица. От чудищ, с которыми мы сражались в лесу, замковый голем отличался не только размерами и телосложением, но и мягкостью движений. Если боевые големы топотали, как стадо слонов, то этот шагал настолько тихо, насколько это вообще возможно для двухсоткилограммового каменного болвана. Он даже обладал неким подобием человеческой речи!
– Ты есть. Я уходить, – проскрежетал голем подобно несмазанным крепостным вратам. Потом он составил тарелки, чашки и всё, что было на подносах, на стол и удалился сквозь невидимую дверь.
Я сосредоточился на еде. Горячие булочки и пирожки, свежие фрукты и соки были выше всяческих похвал, и я остановился, лишь когда почувствовал, что больше в меня не влезет. Интересно, откуда в это время года здесь яблоки и груши?
