Михаил Николаев - Телохранители. Закрытый сектор
А ночь действительно тёмная. Луны теперь не видно – Бель её закрывает, но мне и звёздного света вполне хватает. Вон сколько их высыпало и яркие какие! Самой Бель не видно. Сергей объяснял, что она намного ближе к Земле, чем Луна и солнечный свет на неё не падает, так как она в земной тени находится. Но мне видеть Бель не обязательно. Я её и так чувствую. И она меня тоже чувствует. А подмораживает сейчас неслабо. Градусов десять, наверное, никак не меньше. Хорошо хоть, что снег меня держит. Лапы почти не проваливаются. Днём подтаяло слегка, наверное.
Вычислил я волчару сразу. Нет, не по запаху – просто как-то почувствовал. Может, поток внимания ощутил, а может, эмоции. Поэтому километра три бежал целенаправленно. Ну, не бежал, конечно. Трусил помаленьку. Бегать на большие дистанции я не люблю. А вот так, в экономичном режиме, я и полста километров в день осилю, если потребуется.
Волк меня почуял метров за сто. А может, услышал. По снегу бесшумно идти никак у меня не получается. И что вы думаете – придурок решил, что я – добыча. И начал красться навстречу. Ух, ты – отменный экземпляр, матёрый. Это вам не степные койоты. Больше метра в холке, грудь широкая, башка лобастая, толстый, как полено, хвост к ногам льнёт, и весит этот зверь, наверное, килограммов восемьдесят, если не больше.
Иду навстречу. Волчара остановился, присел, готовится прыгнуть. Ну, давай, попробуй. Ух, как зубы клацнули. Только меня на прежнем месте уже не было. Не та у тебя зверюга реакция. Ещё раз хочешь попробовать? Ну, попробуй. Ха, и это всё, что ты можешь? А по носу? Что скулишь, не нравится? А ты зубами пощёлкай, может, я испугаюсь.
В общем, минут десять я развлекался. Отпрыгивал в сторону, прыгал через него, отскакивал. Но при этом каждый раз слегка закогтить старался. Нет, шкуру с него снимать – это не с моими когтями. Я более чувствительные места выбирал: нос, уши, под хвостом. Глаза не трогал – зачем такого классного зверя калечить? Он сначала ничего не понимал и злился. Прыгал всё остервенелее. Но постепенно до него начало доходить, что дело пахнет керосином.
Уловив этот момент, я сменил тактику. И при очередном его прыжке уже не стал отскакивать в сторону, а прыгнул навстречу. Изогнувшись в нескольких сантиметрах от щёлкнувшей желтоватыми зубами пасти, я чувствительно приложил его по морде лапой с выпущенными когтями и приземлился ему на загривок. Вцепился всеми четырьмя лапами в густую шерсть и хорошенько грызанул. Зубы у меня острые и челюсть сильная. Укус для такого зверя не опасный, конечно, но очень болезненный. И тут же подпрыгнул вверх, так как волчара стремительно переворачивался на спину, пытаясь меня придавить. Вот ты и подставился! Кто же хищнику брюхо демонстрирует? Приземлился я ему как раз на нижнюю часть живота – самое незащищённое место. Деранул когтями и сразу в сторону. Ох, как он взвизгнул! Как будто щенок, а не волчара матёрый.
Дальше – больше. Теперь уже он пятился, скалясь, а я наступал, вертясь вокруг него, как сумасшедший. Ему уже казалось, что у меня не четыре лапы, а по крайней мере десять, так как когти впивались в залитую кровью морду почти без перерывов. И когда я в очередной раз грызанул его загривок, а потом располосовал пузо, он не выдержал и бросился наутёк. А я огромными прыжками мчался то с одной стороны от него, то с другой и нагнетал, нагнетал, нагнетал, усиливая страх и превращая его в неконтролируемый ужас.
Пожалуй, достаточно. Я остановился и уселся прямо в снег. Ох, не думаю, что этот волк сюда ещё раз заявится. И нечего ему здесь делать. У нас тут Оля одна скоро останется. Немножко передохнув, я встал и не торопясь потрюхал домой. Разминка получилась качественная, и теперь самое время хорошенько заправиться.
Ольга
Перед тем как ложиться спать, я обратила внимание, что нигде не видно Кеши. И рыба, которую я ему на ужин отварила, так и лежит нетронутая. Спросила у Серёжи. А он возьми да и заяви, позёвывая, мол, не волнуйся, он в лесу волка гоняет.
Ой, мамочки – я как стояла, так и села. Котейка один в лесу с серым волком. А потом немножко подумала, вспомнила оцелотов, которые меня в башне сторожили, и поняла, что мне реально жалко волка.
– Он там не заблудится? – спрашиваю.
– Кот не может заблудиться, – отвечает Серёжа, – не только наш, а любой. У них в голове инфразвуковая карта местности. Так что ему ни компас не нужен, ни знание о том, с какой стороны на дереве мох растёт. Ложись спать, Рыжик, когда Иннокентий вернётся, я ему сам дверь открою.
А мне всё равно боязно: там, в лесу, сейчас холодно и темно. Да и устал он, наверное, волка гоняя. Так и не уснула до тех пор, когда Серёжа не встал дверь открывать. А когда он вернулся, уже не помню – заснула.
Сергей
Котяра явился весь мокрый, с налипшими на шерсть сосульками, но довольный. Отряхнулся по-собачьи, запрыгнул в кресло и давай вылизываться.
– Ты его не повредил? – спрашиваю.
– Нет, – отвечает мысленно, не прекращая намываться, – грызанул пару раз и поцарапал немножко, но мышцы все целы. Единственное – уши, скорее всего, теперь стоять не будут. А так ничего опасного для здоровья с ним не произойдёт, всё через неделю заживёт как на собаке.
– А ты взрослый уже совсем – первого волка загнал, матереешь. Пора тебя женить.
– Вот когда найдём такую невесту, как Оля, но только в кошачьем обличье – сразу женюсь. Ты мне обещал, кстати, поиск организовать.
– А сейчас, извини, чем мы заниматься собираемся?
– Эх, напарник, чувствую я, что великоваты они для меня.
– А ты что, доподлинно знаешь, что они все там размером с буйвола?
– Нет, а знаешь, мне такая мысль в голову даже не приходила. Ты думаешь, что мы можем найти несколько разных видов?
– Почему бы и нет. Смотри вперёд с оптимизмом. А сейчас, извини, я баиньки. Уже вставать скоро.
Иннокентий
Вот так общаешься с человеком, работаешь с ним бок о бок и в один прекрасный момент узнаёшь, что он тоже умеет думать. Странно, что мне самому такая мысль в голову не пришла. А ведь это полностью меняет ситуацию. Разумеется, их там может быть несколько видов. Я так расчувствовался, что даже про еду забыл, мытьё шерсти прервал на середине. Но желудок не тётка – напомнил о себе. Да и рыба пахла так завлекательно… В общем, я спрыгнул с кресла и пошёл ужинать.
Потом на скорую лапу помылся и спать. Устал всё-таки здорово, по зимнему лесу бегая. А утром меня разбудила Бель – сообщила, что прибыл баланс с раззведданными. И мы с Сергеем прыгнули на станцию, даже не позавтракав.
Оказалось, что мы успели в самый последний момент. Баланс уже передал Бель всю информацию и собирался возвращаться в ядро галактики – очень замёрз.
Я, при посредстве Бель, задал ему вопросы из списка, который мне передал Кузнецов. Баланс сбросил Бель ответы, попрощался и мгновенно исчез. Вот только что на экране обзорного зала станции висело расплывчатое пятно «лица» энергетической сущности, миг – и оно пропало. Каким образом балансы перемещаются в космическом пространстве, я так до сих пор и не узнал. Впрочем, у расы, продолжительность существования которой измеряется миллиардами лет, вполне могут иметься некоторые секреты.
Мы тут же набросились с расспросами на Бель. Она не стала тянуть резину и перекинула каждому из нас по информационному пакету, уже адаптированному ею под возможности и особенности наших мозгов.
Оказалось, что баланс последовательно исследовал на предмет наличия телепатической активности все землеподобные планеты рассеянного звёздного скопления, но так ничего и не обнаружил. Тогда он начал проверять спутники планет, не являющихся землеподобными, и вот тут ему улыбнулась наконец-то удача.
Жёлтый карлик с массой на двадцать процентов больше солнечной и немного более горячей поверхностью, имеющей температуру в шесть тысяч градусов по шкале Кельвина, располагался на периферии центральной части рассеянного звёздного скопления. Звезда имела всего три планеты: маленький раскалённый шарик немного крупнее Меркурия, «Уран» и «Нептун» на внешней орбите. Ничем не примечательная система, вообще не имеющая газовых гигантов и землеподобных планет. Баланс сунулся в неё только потому, что привык всё делать основательно и поиск осуществлял досконально.
Удаление второй планеты от звезды составляло примерно полторы астрономических единицы. Внешне она была схожа с Ураном, но вообще не имела колец. Спутник у неё был только один, но крупный, диаметром в четыре тысячи девятьсот двадцать километров. При этом диаметр самой планеты был чуть меньше пятидесяти тысяч километров, а масса превышала земную в восемнадцать раз. Каменное ядро, окружённое толстой ледяной оболочкой и плотной азотно-метановой атмосферой. Ничего примечательного, если бы не спутник. Мы назвали его Эдем. По размерам он немного уступал спутнику Сатурна, Титану, но был тяжелее него, так как имел более высокую плотность. Сила тяжести на Эдеме составляла одну пятую от имеющейся на Земле.
