Александр Прозоров - Профессия: шерп
— Денис, ты мне друг? Ну, Тумарин?! Ты на чей стороне, на моей — или этой гадины? Вот никогда я тебя ни о чем не просил. Ни разу в жизни. На твои просьбы всегда откликался, а сам ни о чем не просил…
— Ладно, ладно! — вскинул руки Денис. — Я взломаю сайты, которые тебе нужны, и закачаю на них всю твою порнуху! Но только чтобы никогда в жизни ты даже близко с этим делом моего имени не упоминал. Я ничего не знаю, не знал и даже близко не проходил! Понял?
— Могила!
— Ё-моё, во что я из-за вас… — покачал головой Тумарин. — Дурдом. Короче, с фотошопом развлекайся сам. И сайты нужные тоже сам выбирай. Пять-шесть, не больше. Имей чувство меры. Будешь готов — разбудишь.
Денис разделся и забрался в освободившуюся постель, накрыв голову подушкой.
* * *К католическому Рождеству Москву, после долгой оттепели, внезапно накрыло жестоким двадцатиградусным морозом. Под ясным небом дороги высохли, словно в летний зной, и оказались выбелены холодом до боли в глазах. Столбы, деревья, провода, рекламные растяжки покрылись толстой искрящейся шубой из изморози, а островерхий небоскреб корпорации «Молибден» и вовсе походил на огромную праздничную елку, накрытую белым покрывалом с разноцветными блесками.
Тумаринский «патриот» влетел в подземный гараж, не снижая скорости, со зловещим шелестом шипов по чистому асфальту. Денис остановился на своем парковочном месте возле лифта, прямо из дверцы вошел в кабину, поднялся наверх.
В кабинете мультимиллионера ухоженный Топорков и потертый жизнью Сергей Иммануилович сидели бок о бок на диване и внимательно смотрели канал «Американ Бродкастинг Кампани», по которому, на удивление, показывали памятную церемонию награждения в Роскосмосе. У микрофона как раз стоял порозовевший от выпитого Сизарь и торжественно вещал о своих отношениях с женщинами в уходящем году.
— В честь чего бенефис? — не удержался от вопроса Тумарин.
— Привет, Денис, — вскинул руку олигарх. — Ты когда-нибудь слышал фразу ценою в полтора миллиарда евро? Сейчас она будет… От, есть! Этак запросто «щелк» — и бюджет средней африканской страны перепрыгнул из одного кармана в другой.
Тумарин намеков миллионера не понял, да и вникать особо не стремился.
— У нас заседание правления? Ирина Владимировна придет?
— Нет, Денис, ее не будет, — покачал головой Топорков. — У нас сегодня состоится банальная хозяйственная планерка. А Ирина Владимировна женщина крайне занятая. Не будем отвлекать ее по пустякам. Не говоря уже о том, что сегодня у нее крайне, крайне напряженный день. Конница в седлах, полки под знаменами. Все только ждут команды к атаке. Кстати, моторист-то твой как к награде отнесся? Носит — или уже забыл?
— Нет, не носит, — покачал головой Тумарин. — Он сейчас в Никарагуа. Там жарко, а на майки медали не надевают.
— И как он? — сипло поинтересовался старик.
— Прекрасно. На нашей базе у него есть испытательный полигон, лаборатория, два технических центра. К тому же, туда переброшены уже три новых челнока, и они проходят предполетную подготовку. Центр «Макеева» обещает к марту второй носитель для воздушного старта подготовить. С глубокой защитой от воздействия ЭМИ. Тогда заживем.
— Посторонние к нему больше не подкатываются?
— Думаю, нет. Лёша сказал, что теперь у него на женщин аллергия.
Миллионер и Сергей Иммануилович рассмеялись. Знали они что-нибудь или просто понравилась шутка, Денис уточнять не стал. Они тоже в подробности углубляться не пожелали.
— А как Аривжа? Пришла в себя, успокоилась? Как себя чувствует?
— Все хорошо, Семен Александрович. Теперь она просто скучает. Работы у нее здесь нет, а я…
— Тихо, начинается! — вскинул палец олигарх.
— Сёма, сделай погромче, — попросил Сергей Иммануилович.
— Что там? — подошел к дивану Денис.
— Пресс-конференция американского президента, — нетерпеливо ответил Топорков. — Молчи и слушай!
— На английском?
— Я переведу, — тихо пообещал Сергей Иммануилович. — Только обойди с этой стороны, чтобы не кричать.
Миллионер, подняв пульт, сделал еще громче, и на трибуну, украшенную орлом-падальщиком, поднялся розовый одутловатый толстяк. Пошевелил бумажками, заговорил.
— Всякая фигня, — шепотом пояснил старик. — Фигня, фигня, фигня… и очень важное значение для США имеет религиозная свобода всех граждан мира. Президент знает про инцидент с русским орбитальным челноком. Как стало ему известно из достоверных источников, решение назвать челнок «Святой Светланой» возникло у русских вовсе не из желания оскорбить стремление конгресса к свободе, а является частной инициативой одного из пилотов, который нарек свой корабль «Светланой» из любви к невесте, которая в данном случае оказалась женщиной. Мы преклоняемся перед этими мужественными людьми, покоряющими космос, и должны быть снисходительны к их отдельным слабостям.
Сергей Иммануилович кашлянул в кулак и уточнил:
— «Мы» — это в смысле они. Еще немного трепа, опять треп… Вчера утром он имел личный разговор с Сёмой, и тот уверил американский народ, что по желанию астронавтов для полетов к МКС им будут предоставлены корабли, которые не освящались представителями ни одной из христианских конфессий и не имеют оскорбительных для людей чистой воли названий. Учитывая то, что именно челноки нашей корпорации производят замену экипажей орбитальной станции, выводят на высокие орбиты аппаратуру, важную для научных исследований университетов Америки, и ведут ценные исследования, то для сохранения ведущей роли США в освоении Солнечной системы и ближнего космоса эти контакты необходимо поддерживать и развивать. Таким образом, он, то есть президент, считает, что запрет на деятельность корпорации «Молибден» не отвечает интересам американского государства. Аминь!
Телевизор продолжал вещать что-то еще, но Сергей Иммануилович уже безразлично откинулся на спинку дивана.
— Вы знали! — выдохнул Тумарин. — Вы знали, что президент наложит вето на этот закон. Вы скинули акции, когда начали скандал с христианством, дождались заседания конгресса, закона о запрете на банковские операции, а когда бумажки упали до мусорного уровня, скупили их обратно. Теперь все поняли, что корпорация жива, и завтра ценники вернутся на летний уровень.
— Выше, юноша, — мягко уточнил старик. — На волне оптимизма будет скачок заметно выше средневзвешенного курса, а потом откат.
— И благодаря этому примерно полтора миллиона держателей ваших бумаг потеряют деньги, — кивнул Тумарин. — Точнее, отдадут их вам.
— Денис, — рассмеялся миллионер. — Соединенные Штаты уже десять лет летают в космос только на русских ракетах. Нужно быть вконец отмороженным хомяком, чтобы поверить, будто президент США подпишет закон, запрещающий его стране доступ на орбиту. А отмороженным хомякам не следует играть с акциями на бирже. Для них это слишком дорого. Полтора миллиарда евро! Теперь ты можешь хоть завтра удвоить мощность своей катапульты и прикупить для нее пару лишних реакторов. Хочешь?
— Хомяки платят всегда… — пробормотал Тумарин. — А что, Семен Александрович, зарабатывать деньги честно в наше время уже не принято?
— Ох, Денис, Денис, — весело покачал головой олигарх. — Я знаю, Денис, ты хочешь осчастливить этот мир. Так вперед, твои пути открыты! Твой паровоз пыхтит всеми парами, заправленный под горловину, и готов нести тебя к счастливому будущему! Но только не забывай: ты делаешь мир счастливее и чище, а я хочу заработать на этом деле немного денег. Давай договоримся, что ты не будешь считать мою коммерческую жилку признаком черного демонизма. А я взамен не стану обзывать тебя чокнутым светлым эльфом. — Топорков рассмеялся и предложил: — Бокал шампанского в честь удачной сделки?
— Я за рулем.
— Тогда буду праздновать с женой, — решил миллионер. — А мы вернемся к вопросу денег. На сегодня мы все отработали свои роли на твердую пятерку. Наш проект вернулся на гребень волны. Это позитивные новости для наших клиентов. Сейчас у них начнутся праздники, в которые они входят с хорошим настроением, и им примерно две недели будет не до нас. А затем случится «отходняк». Снова на работу, голова болит, деньги кончились. Атеисты и исламисты, как всегда, попытаются всякую радость населению испортить, украшения опротестовать, поздравления замазать, кресты поломать. И особо это попортит людям кровь как раз через две недели, когда веселье останется позади, а пакости запомнятся и сохранятся на глазах везде и всюду. Вот на этом фоне нам очень важно дать сильный позитивный сигнал. В контрасте он покажется вдвое ярче обычного и привлечет больше внимания. Ты готов, Денис?
— Монтаж катапульты закончен месяц назад, сейчас идет отладка цепей и аппаратуры. Снаряд тоже уже на месте. Это одна из секций рабочей станции с грузом кислорода и продовольствия. Так что, по идее, испытательный выстрел можно совершить в любой момент.
