Михаил Ланцов - Смерть Британии! «Царь нам дал приказ»
– Все так. Основания очень вески. Справку по потерям личного состава и материальной части я вам предоставил, – кивнул Мольтке на небольшие папки, лежащие перед каждым участником встречи. – Мое предложение очень простое. Мы должны перейти к обороне и начать решать сложившийся тупик политическими методами. В идеале – разделить Югославию на две части: подконтрольную нам и подконтрольную русским.
– Вы считаете, что русские не перейдут в наступление?
– Да, именно так. Александр слишком любит и ценит своих солдат, чтобы отправлять их на наши пулеметы. Тем более что у него масса других способов воздействия на нас.
– Но Югославия, – попытался возразить Хейнс.
– А что Югославия? – перебил его с усмешкой Мольтке. – Она выполнила свою роль. Мы ведь хотели выяснить боеспособность русской армии. Выяснили. Хотите из-за этого клочка земли положить миллионы с таким трудом подготовленных солдат?
– Неужели все настолько плохо?
– В том-то и дело, что так. Мы готовились к французской кампании. А русские – нет. Они пошли дальше и стали творчески переосмысливать уроки, полученные там. Нам нужно время, чтобы их догнать. Догнать и перегнать. И дело не только и не столько в оружии… – Мольтке покачал головой.
– Ну, хорошо, – кивнул Хейнс, – вам виднее. По крайней мере, потери, понесенные нашими войсками, весьма красноречиво подтверждают правдивость ваших слов. Раз вы считаете, что нужно перейти к обороне, значит, так и нужно. Я же как куратор военного отдела при совете альянса рекомендую Генеральному совету перейти к мирному сворачиванию этого конфликта. Он себя исчерпал и дальше тянуть не стоит. Если верить вашему прогнозу и считать, что русские не перейдут в наступление – мы просто потеряем время и людей. Обученных, прошу заметить, людей, которые стоят денег, и немалых. А так же патроны, снаряды и прочие расходные средства. В случае же их наступления, которое вполне может завершиться успешно, разгром будет катастрофическим, как и наше политическое положение на мировой арене.
– Много хуже, – тихо пробурчал Мольтке.
– Что? – переспросил Хейнс, не понявший смысла реплики.
– Я говорю, что наше положение на мировой арене станет не катастрофическим, а намного хуже. Ведь эта победа приведет Испанию к выводу о том, что мы – не те союзники, с которыми можно сотрудничать. Это верный путь к союзу между ней и русскими, который поставит сам факт существования нашего альянса под угрозу.
– Именно поэтому, – благосклонно кивнул Фредерик Хейнс, – мы и постараемся получившийся конфликт замять до того, как русские решатся на наступление. Особенно сейчас, когда они вывели целый стрелковый корпус, стоящий у них в резерве. Без него они не решатся.
Глава 9
– И что докладывают наши резиденты? – Александр весьма заинтересованно слушал доклад Плотникова.
– Что мы вывели все стратегические резервы из Югославии и сейчас просто учим своих солдат, обстреливая их в боях.
– Отлично, – усмехнулся Император. – Товарищ Скобелев, вы завершили подготовительный этап «Тайфун»?
– Кирасирская бригада, три полка драгун и сводная дивизия воздухоплавательных войск[70] в полном составе были переведены в Югославию под видом ротационных подразделений. Сейчас накапливаем топливо и боеприпасы на прифронтовых складах в направлении главного удара. До завершения подготовительной фазы по плану осталось двенадцать суток.
– А реально?
– Мы идем строго по плану, – произнес совершенно спокойный Скобелев.
Глава 10
Андрей Павлович Глебов не спал, хотя сего и чрезвычайно жаждал, так как за последние три дня его мир превратился в какой-то неописуемый калейдоскоп событий, совершенно не дававший ему отдохнуть. Но он не расстраивался. Опыт предыдущих боев показал, что от качественной и своевременной штабной работы зависит очень многое, особенно сейчас, когда связь используется повсеместно и нужно, как говорит Его Императорское Величество, интерактивно[71], то есть в реальном времени, управлять войсками…
«Слова-то какие подобраны!» – отвлекся, задумался Андрей Павлович. А как он дергался вначале, когда нужно было создавать эти совершенно непривычные центры и узлы, обеспечивающие постоянную связь со всеми подчиненными частями… Даже и не столько прецедентную, сколько формальную, опрашивая по расписанию все подразделения о положении дел. Ужас… тихий ужас. Но как это помогло в конечном счете потом, во время попыток противника прорвать их оборону. Они всегда, абсолютно всегда оказывались готовыми…
– Глебов! – разбудил задремавшего стоя майора голос командира. – Доброе утро! – усмехнулся тот. – Товарищи офицеры, – обратился полковник уже ко всем офицерам, собравшимся в просторном зале огромного дома, в котором расположился штаб полка. – Согласно распоряжению генерала Скобелева ровно в четыре утра сего дня я должен при вас вскрыть конверт с особыми инструкциями. – Все насторожились и подтянулись, а полковник взял со стола ножик для бумаги и аккуратно разрезал кромку конверта, выкрашенного изнутри черной краской, после чего степенно извлек на свет несколько листов бумаги и начал читать…
Через пару минут после оглашения приказа весь штаб полка разбежался по подразделениям, за исключением дежурных и таких, как Андрей Павлович, неудачников. У них оставалось четверть часа до начала дикого аврала. Поспать он не успевал, поэтому вышел на крыльцо. Сел на ступеньки. Прислонился спиной к стене и закурил, любуясь на сумрачное небо, еще практически не тронутое рассветом. Впрочем, целую плеяду больших сигарообразных дирижаблей, идущих где-то высоко на север, он видел отчетливо. В его голове всплыли детали предстоящей операции, и он усмехнулся.
– Андрей Павлович, – послышался из-за спины знакомый голос. Майор вскочил, чуть не снеся головой подпорку небольшого навеса, прикрывающего крыльцо от дождя.
– Я! – сказал Глебов и, озоруя, встал по стойке «смирно».
– У нас много дел, давайте не будем подавать дурной пример своим подчиненным.
– Есть прекратить отдых! – козырнул устало улыбающийся Глебов и рыбкой нырнул в здание штаба. Дел действительно было очень много.
В то же время в расположении кирасирской бригады, готовящейся к наступлению вдоль долины Западной Моравы, бригадир Федор Лаврененко тоже собрал своих подчиненных для оглашения приказа командования.
– Товарищи! – командир был необычайно взволнован. – Сегодня наш первый бой. Многие из нас уже сражались. Но не так, – он махнул в сторону бронированной техники, стоящей чуть поодаль. – Никогда прежде мир не знал подобных машин на поле боя. Никогда! Мы – первые! Император верит в нас, товарищи! – бригадир слегка перевел дух и продолжил: – Эта первая атака будет проходить не так, как мы ее отрабатывали на учениях. Сильная оборона противника и решительная нехватка драгун, которых у нас всего три полка, причем взять новые просто неоткуда, заставляют идти на компромиссы. Поэтому в бой вы пойдете не в качестве огневой поддержки пехотных частей, а будучи самостоятельной ударной силой. Защиту же от пехоты противника вам обеспечит наша артиллерия. Поэтому я настоятельно не рекомендую вам, даже в случае срыва гусеницы, вылезать из своего панцера[72]. Над вами будет непрестанно рваться шрапнель, не давая пехоте противника высунуться и что-либо предпринять. В случае проблем дожидайтесь подхода своей пехоты и только после того, как она займет позиции вокруг вас – начинайте ремонт машины. Пехоту на этот счет уже проинструктировали.
Глава 11
Едва Мольтке переступил порог кабинета своего Императора, тот, увидев, что обычно невозмутимое лицо генерала и вовсе превратилось в безжизненную маску, вскочил из-за стола и подался вперед.
– Друг мой, – взволнованно начал сам Фридрих. – На вас лица нет. Что случилось?
– Ваше Императорское Величество… произошла трагедия. Полный разгром!
– Что?! Каким образом? Вы же говорили о том, что оборона наша крепка и русские ее быстро взломать не смогут. Буквально два дня назад!
– Да. Говорил, – твердо встретил взгляд императора Мольтке. – Но я ошибся. Русские внезапно вытащили из рукава нескольких тузов, о которых мы не имели ни малейшего представления, и бросили их на стол в убийственной комбинации. Нас раздавили кирасиры и драгуны. А с воздуха…
– Погодите-ка! – перебил Мольтке Император. – Какие такие кирасиры? Вы в своем уме? Тяжелая кавалерия – это уже давно история!
– Ваше Императорское Величество, – невозмутимо, но вежливо начал Мольтке, – прошу простить меня. Дело в том, что я использовал названия, не пояснив их значения. Дело в том, что русские назвали кирасирами совсем не кавалерию, а войска, использующие в качестве основного оружия бронированные тракторы, вооруженные пулеметами. Они оказались совершенно неуязвимы для нашего стрелкового оружия и шрапнелей. За все их наступление мы смогли только три механизма подбить из артиллерийских орудий и семь из крепостных ружей. Драгуны же, не кавалерия, а пехотные части, обученные воевать во взаимодействии с кирасирами.
