Эльхан Аскеров - Алмазная пыль
– А ведь ты прав, парень. Без кулаков никто ничего не вспоминает, как ни крути. Особенно вот такие мелкие сошки, – рассмеялся в ответ старик.
Поднеся к губам микрофон крошечной рации, он что-то быстро пробормотал, и в номер ввалились парни из личной охраны старика. Весело кивнув с интересом наблюдавшему за ними Пашке, они подхватили побитых головастиков и быстро вытащили их в коридор.
– Как черти за грешной душой. Быстро и без шума, – усмехнулся Пашка.
Удивлённо посмотрев на него, Художник, растерянно качнул головой и, помолчав, тихо спросил:
– Скажи, тёзка. А что там? За краем? Или тоже не помнишь?
– Помню, – так же тихо ответил Пашка после долгого молчания. – Странно там всё. Сначала холодно и темно. Очень темно. И тишина такая, что аж на уши давит. А потом свет. Далеко-далеко. Как в тоннеле. И тихий звон. Тихий и очень печальный. А в душе, там внутри, такой покой, словно ты один во вселенной. И нет ни страха, ни печали. Ничего нет. Только ты и бездна.
– А потом? – спросил Художник, слушавший его с открытым ртом.
– А потом всё кончилось. Я словно куда-то падал. Долго. Как будто затяжным прыжком летишь. А потом очнулся.
– Не густо. Похоже, у всех это по-разному случается, – покачал головой старик.
– Наверно. Люди-то разные, – кивнул в ответ Пашка.
– Спасибо, тёзка.
– За что? – не понял Пашка.
– За честность. И за то, что вопросов не задаёшь.
– Так ведь и так всё ясно. Чего ж впустую воздух сотрясать?
– Недаром я решил тебя к себе в охрану взять, – усмехнулся старик. – Умеешь ты думать, парень. Ничего не скажешь. Умеешь.
– Видать, плохо умею, если до сих пор не понял, зачем я вам.
– А у самого какие мысли на этот счёт? – хитро прищурился старик.
– Никаких, – решительно ответил Пашка. – Не вижу я ни одной причины, чтобы это понять. У вас под рукой и власть, и ресурсы, и людей толпы, а вы вдруг мною заинтересовались. И благо бы просто заинтересовались. В свои телохранители зовёте. Так сказать, во внутренний круг. Но зачем вам я, так и не понимаю.
– Ты во многом прав. Есть у меня и власть, и люди и деньги, но нет того, кто мне очень часто бывает нужен. По-настоящему нужен.
– И кто же это? – не понял Пашка.
– Человек, знающий зону изнутри. Тот, кто бывал там, знает, что там творится, чем люди живут. Проще говоря, мне консультант нужен. Тот, кто всегда может сказать, на что и как отреагируют в зоне.
– Чем вам всем эта зона так мешает? – удивлённо спросил Пашка. – Мёдом она вам намазана, что ли? Неужели так сложно оставить нас в покое.
– Нас? – с интересом отметил старик. – Интересная оговорка. Планируешь вернуться туда?
– Не знаю, – честно признался Пашка. – У меня ни там ни здесь ничего нет. Но там, я, по крайней мере, хоть что-то хорошее делал. Кому-то нужен был.
– Ты что-то вспомнил? – быстро спросил старик.
– Дело не в этом, – грустно улыбнулся Пашка. – Я всегда это знал. Без подробностей, но знал.
– Так ведь и я тебе предлагаю серьёзное дело делать, – очень серьёзно ответил старик. – Подумай, сколько жизней ты можешь спасти только при помощи своих знаний.
– А почему вы думаете, что я хорошо знаю зону? Вам что-то известно?
– Нет. Дело не в этом. Ты просто забыл, что в этом заведении очень серьёзные аналитики есть. За тобой долго наблюдали, следили, делали выводы.
– И что ваши головастики поняли? – с интересом спросил Пашка.
– Что ты в зоне не у кухни подъедался. По их заключению, по меньшей мере разведчиком был.
– Почему именно разведчиком? – не понял Пашка.
– Движешься тихо, всегда насторожен, отлично стреляешь, хороший рукопашник. А самое главное, умеешь видеть, анализировать и делать правильные выводы. Именно правильные. Простой житель зоны многому вынужден научиться, но не настолько сильно. Из тебя твоё бывшее занятие просто выпирает.
– Ну, вашим головастикам виднее, – вздохнул Пашка.
– Так что? Станешь мне помогать?
– В чём?
– В том, чтобы правильно планировать операции. Пойми, нам приходится забрасывать туда своих людей хотя бы для того, чтобы знать, что там творится. Ведь кроме империи, которой существование зоны выгодно, есть ещё и другие страны, для которых это только земля, на которой живут ненужные им люди. Помнишь, что стало с северным поселением?
– Не очень. Знаю только, что много народу погибло.
– Именно так.
– Тогда почему бы вам просто не закинуть меня обратно в зону? Ведь я жил там, а значит, смогу быстрее узнать то, что нужно империи. Вам достаточно просто организовать регулярную поставку в зону медикаментов и боеприпасов. Просто и дёшево.
– Нет. Ты мне нужен здесь. А в зону пойдёт другой. Ты сам приведёшь его туда, где жил, и поможешь внедриться. После этого вернёшься обратно и станешь своего рода координатором его действий. Пойми, мы слишком мало знаем о зоне, чтобы упустить такой шанс.
– А если я откажусь? Или соглашусь внедрить вашего человека, а потом просто не вернусь сюда? Что тогда? И вообще, зачем мне возвращаться?
– Хотя бы за тем, чтобы тебя не объявили в международный розыск. Согласись, что при таком раскладе тебе из зоны и носа не высунуть будет. А я постараюсь сделать всё, чтобы через границу и мышь не проскочила. Как думаешь, долго ещё хохлы будут с вами оружием торговать? Особенно зная, что это оружие против них и будет применяться.
– И вы готовы мне гарантировать постоянные поставки нужных товаров?
– Не бесплатно, конечно, но за умеренные деньги будешь получать всё, что нужно.
– И откуда же поселенцы эти деньги возьмут?
– До сих пор вы же чем-то платили? Значит, и дальше будут платить. Согласись, глупо получится, если кто-то не особо богатый вдруг начнёт вагонами в зону товары переправлять. А так дешевле, чем везде, канал хороший и товары не просроченные, как сейчас, а настоящие, как положено. Это я тебе обещаю.
– А в чём мой интерес?
– Хотя бы в том, что все твои друзья будут жить, именно благодаря тебе, и в том, что ты своими действиями сможешь контролировать все происходящие в зоне процессы.
– А почему империя так заинтересована в зоне?
– Да потому, что с её появлением у нас пограничных проблем со всеми этими новоявленными государствами не стало. Это им всё неймётся. А империи их заморочки и даром не нужны.
– О чём это вы? – не понял Пашка.
– Ты молод ещё, не помнишь, как хохлы пытались у империи Севастопольскую базу отбить.
– Помню. Я совсем мальчишкой был. Нас в детдоме к новостям в красный уголок загоняли, телевизор смотреть. Помню, я тогда всё удивлялся, почему моряки этих захватчиков не перестреляют. У них же оружие есть. Смешно, я тогда считал, что военных все боятся.
– Да, смешно, – усмехнулся в ответ старик.
– Я только одного никак не пойму, почему вы так настаиваете на том, чтобы я остался в империи? Какой из меня координатор с такой рожей. Я же светиться, как маяк, буду.
– Ничего. Лицо тебе вместо пропуска будет, – улыбнулся Художник.
– Решили всех заинтересованных на живца ловить? – настороженно спросил Пашка, не сводя со старика тяжёлого взгляда.
– И после такой демонстрации навыков разведчика ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? – развёл руками старик. – Тебе же даже ничего пояснять не нужно. Сам до всего дошёл.
– Ну тогда объясните мне, такому умному и красивому, а мне-то всё это зачем? Только не говорите мне, что ради людей. Я в эту чепуху с малых лет не верю. Да и нет там близких мне людей. Не должно быть.
– Это ещё почему? – не понял старик.
– Одиночка я. С самого детства одиночка.
– Но ведь друзья в зоне были? Не может человек там один выжить.
– Там нет друзей, там только знакомые и напарники.
– Почему?
– Слишком часто гибнут. Устаёшь всё время близких терять. От боли устаёшь.
– Вот и отдохнёшь, – решительно ответил старик. – Ты уж не обижайся на меня, тёзка, но отпустить я тебя не могу. Не тот случай, чтобы так просто на зону рукой махнуть. Мне информация изнутри нужна.
– Информация? А нет никакой информации. Есть только несколько тысяч обездоленных людей, брошенных на произвол судьбы своими государствами, которые пытаются выжить вопреки их желанию. И Украина, и конфедераты, и белорусы, и империя, они все сбрасывают туда людей, не особо стесняясь. Но никто из них не задумывается, как они будут жить. Вот вам и вся информация, – ответил Пашка с неожиданной злостью.
– Ну, это мы и без тебя знаем, – совершенно спокойно ответил Художник, не обращая внимания на его вспышку. – Но помимо этого, есть ещё и другие, так сказать, государственные интересы.
– А какое мне до них дело? Государство никогда не интересовало, как я живу, чем питаюсь, где работаю. Даже жильё отобрали. Я никому не нужен был, даже когда уезжал. Шлёпнули штамп в паспорт на границе и забыли. Одной проблемой меньше стало. Так почему меня должны интересовать его проблемы?
– М-да, с жильём твоим некрасивая история вышла, – скривился старик. – И обиду твою я понимаю. Но и ты пойми, не может государство отследить каждого. Это просто невозможно.
