Дмитрий Шидловский - Ритер
Иначе его наверняка бы уже постарались повязать. Парень приободрился. Он снова обошел поместье, осматривая помещения. Он, в первую очередь, высматривал места, где, при необходимости, можно было укрыться, где оторваться от погони, а где лучше всего принять бой с несколькими противниками. К величайшему сожалению, ему так и не удалось найти иных выходов на улицу, кроме главного, охраняемого двумя стражниками. Впрочем, и эту проблему он надеялся решить либо при помощи хитрости Чубенко, либо благодаря своим мечам. Но, главное, теперь он уже точно знал, что от встречи с Таней его отделяют считанные часы. И мысль об этом делала незначительными все возможные сложности.
Время тянулось мучительно медленно. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем охранников кликнули на ужин. Проглотив свою похлебку и даже не почувствовав ее вкуса, Антон снова вышел во двор и в двадцатый, наверное, уже раз обошел поместье, присматриваясь к закоулкам и проходам. По мере того, как солнце опускалось к горизонту, его сердце билось все более и более учащенно. Как только раскаленный диск светила скрылся за крышами построек, а небо из нежно-голубого стало превращаться в бархатно-синее, Антон уже стоял в назначенном месте, трепеща от ожидания.
Двор медленно пустел. Вскоре в нем остались лишь пара конюхов, лениво чистивших гужевых лошадей, да двое стражников лениво переминались с ноги на ногу у ворот. Сумерки все сгущались, и, по мере того, как тьма спускалась на поместье, Антон все сильнее ощущал удары собственного сердца. Вот сейчас скрипнет дверь, и выйдет она…
Дверь скрипнула. Обернувшись, Антон увидел, что из помещения для стражи выходит Киун с двумя вооруженными охранниками. Скрыться уже было невозможно, и парень постарался придать себе как можно более беззаботный вид. Начальник стражи, как на зло, шел прямо к нему. «Уж не выдал ли Чубенко?» – пронеслось в голове у Антона.
– Ты чего не спишь? – бросил Киун, подходя.
– Да так, ночь хорошая, – потянулся Антон.
– Чего же в ней хорошего? – оскалился Киун. – Особенно если выпить нечего, да девки нет, которую за задницу ухватить можно.
Сопровождающие его стражники загоготали.
– Ну-у… – пожал плечами Антон. – Люблю на звезды смотреть.
– Так их же еще не видно, – прищурился Киун.
– Скоро появятся.
– А ты, погляжу, мечтать любишь. Это парень, пустое. По опыту тебе скажу, о том, что нельзя выпить, и том, кого нельзя трахнуть, нашему брату лучше не мечтать. Себе дороже. Ну да ладно. Что не лег, тем лучше. Мне еще один человек нужен в охранение. Хозяин сегодня в ночь гостя принять пожелал, который ему денег должен. Надо проследить, чтоб должник чего не учудил. Пошли.
Сердце у Антона упало. С одной стороны, его предположение об измене Чубенко оказалось ложным. Но, с другой, сам побег оказался под угрозой срыва.
– А надолго? – притворно зевнул он.
– Успеешь еще на звезды наглядеться, – хлопнул его по спине Киун. – До полуночи освободишься. Пошли.
Антон кивнул и зашагал следом за начальником. Стражники, тяжело сопя, шли сзади. Вместе они спустились в подвал и двинулись по коридору, освещенному укрепленными в стене масляными светильниками.
– Слушай, всегда хотел ритерские мечи посмотреть, – наигранно безразлично протянул Киун. – Дай-ка мне свои.
Что-то в тоне начальника заставило Антона напрячься.
– Воин своего меча в чужие руки никогда не отдаст, – ответил он.
– Так то ж ритеры, – беззаботно отмахнулся Киун. Он остановился, повернулся к Антону и протянул руку. – Дай мечи.
– Не дам, – покачал головой Антон.
– Да ладно тебе. Ты ж не ритер.
– Я ученик ритера.
– Был.
– Но выучило достаточно, чтобы в чужие руки оружие не отдавать.
– Ты мне не веришь? – насупился Киун.
– Я никому не верю.
– Тоже верно, – хохотнул начальник стражи. – Ну, пошли.
Ударом руки он распахнул ближайшую дверь и прошел в нее. Последовав за ним, Антон оказался в большом тускло освещенном каменном мешке. Прямо перед ним стоял сухощавый пожилой мужчина в синей тоге с красным кантом. Рядом с ним за небольшой конторкой переминался писец. У дальней стены комнаты, весь сжавшись, между двумя стражниками застыл… Чубенко.
Глава тридцать первая,
об экзамене на ритера
– Ты чего на него уставился, – снова повернулся к Антону Киун. – Скопца, что ли, не видел?
– А чего мне на него не смотреть? – Антон усилием воли заставлял себя говорить как можно спокойнее, хотя уже понял, что, по-видимому, раскрыт. – Чай, девок красивых здесь нет. Он, что ли, хозяина должник?
– Да не. Тут дело другое. Ты, кстати, откуда знаешь, что он скопец?
– Да ты только что сказал.
– Тоже верно, – будто вспомнил Киун. – А тебе этот скопец не знаком ли?
– Не припомню, – покачал головой Антон. – Разве что давеча во дворе его видел. Хотя он, не он… Да не упомнишь их всех.
– Может и так, – согласился Киун. – Тока, может, ты его еще где раньше встречал?
– Да что, мне каждого скопца припоминать? – презрительно фыркнул Антон.
– Так он скопец-то недавно. Прежде у ритера одного экономом служил. Не у твоего ли учителя?
– Не, не у него, – уверенно заявил Антон.
Последние сомнения в том, что Чубенко продал его людям Леодра, отпали. Теперь парень уже нарочито тянул время, кося глазом в сторону двери и пытаясь улучить наилучшее мгновенье для побега. Но в проходе, как назло, застыли два стражника, пришедшие с Киуном.
– А вот Чуб сказывал, что у того, – с наигранным изумлением произнес главный страж. – Верно, Чуб?
– Так, господин мой, – пискнул Чубенко. – Видел я его там. И здесь он меня узнал и сам сознался, что за девкой их пришел, за танцовщицей.
– То-то, – наставительно произнес Киун. – От нас не укроешься. Ну что, сам сознаешься или в пыточную тебя проводить?
Антон тяжело посмотрел на Чубенко.
– Сам настучал или заставили? – холодно спросил он.
– Да подсмотрели за нами, – засуетился тот. – В пыточную меня отвели, а там…
– Брешет, – прервал скопца Киун. – Сам ко мне прибежал, еще перед обедом. Сказал, что ты зазнобу свою вызволять сюда пришел. Мы тебя тогда не повязали, потому как посмотреть хотели, нет ли сообщников у тебя. Так что это у ваших ритеров благородство и все такое. А у нас порядок полный. Всяк сверчок знай свой шесток. Раб, он знает, как господину служить. Впрочем, то дело десятое. Так сознаешься?
– В чем? – притворно удивился Антон.
– Что в дом наш проник, имея целью рабыню выкрасть?
– С чего вдруг?
– Так ты ж сам сказал…
– А что я тебе говорил? – усмехнулся в лицо стражнику Антон. – Ну ладно, встречал я его, положим. Как был пес, так псом и остался. Не знаю таких и знать не хочу. За ним хищения числятся, вот он от ритера нашего и сбежал. А сюда я честно служить пришел. Ни о какой рабыне и не помышлял. Кстати, о какой там рабыне речь?
– Да о Татьяне, – спокойно пояснил Киун. – Той, что тоже от вашего ритера сбежала и тайно в город пробралась.
– Татьяна?! – изобразил изумление Антон. – Верно, исчезла она больше месяца назад. Только рабыней она никогда не была. Так она у вас? А по какому праву вы ее держите?
– Так она в город тайно пробралась и проституцией хотела заняться. За это ее господин справедливый судья нашего округа, – Киун кивнул в сторону мужчины в синей тоге, – к штрафу приговорил. А поелику денег у нее не было, так ее за долги продали, а мы купили. Так что мы в своем праве. А вот ты собственность господина нашего покрасть хотел. Стало быть, ты вор и пойман с поличным.
– Да пошел вон, дурак, – небрежно отмахнулся Антон. – Я же сказал, службы хотел. Но раз вы все тут такие подозрительные, то и не желаю я служить у вас. Меня любой купец в услужение с радостью возьмет. Пойду я от вас. А ну, пусти.
Он повернулся к выходу и двинулся на стражников, но те и не думали расступаться. Напротив, при первых же движениях Антона оба выхватили мечи и направили их на парня. Тот остановился.
– Ай, незадача какая, – притворно всплеснул руками Киун. – Один одно говорит, другой другое. Тут только справедливый судья разобраться может. Не так ли?
Все взоры обратились к мужчине в синей тоге, и тот, прикрыв глаза, под скрип пера писца заговорил:
– Суд выносит приговор. Суд установил, что ратник, назвавший себя Антоном, обманом проник в дом купца Леодра с целью похитить принадлежащую означенному купцу рабыню, что является преступлением пятой категории и карается смертью через отсечение головы. Но, поскольку суд учел, что ратник замыслил хищение не из алчности, а из ложного сострадания к возлюбленной им девице, суд допускает снисхождение к подсудимому. Посему, в случае повиновения подсудимого воле суда и властям города Hec, суд повелевает заменить смертную казнь передачей его на веки вечные в рабство купцу Леодру. Да свершится правосудие.
Антон скользнул глазами по присутствующим. На секунду ему показалось, что на лице Чубенко мелькнула злорадная ухмылка. Киун же сиял, как медный грош.
