S-T-I-K-S: Эксельсиор (СИ) - Синякова Екатерина

— Очень смешно! — проворчала девушка, закатывая глаза.

— Веди себя хорошо, пока меня не будет, — хигтер сгреб все деньги и закрыл машину.

Копии людей суетились, взволнованно обсуждали то, что пропала связь, постоянно дергались к мобильникам и перезагружали их. Экс быстрым шагом пересек улицу и добрался до открытых ворот, за которыми находились обычные прилавки и крытый павильон. Покупателей было не так много, некоторые продавцы уже складывали товар в коробки и пакеты, так как сомневались в том, что сумеют до закрытия рынка еще что-нибудь продать.

Хигтер приобрел большую дорожную сумку; в нее он, совершая покупки, методично складывал бутылки с минеральной водой, необходимый для приготовления живчика алкоголь, печенье, хлебцы и яблоки.

Экс задержался возле прилавка с одеждой, хигтер обратился к фигуристой продавщице:

— Здравствуйте. Дайте мне эти спортивные штаны и синюю майку… — боец осекся, так как женщина не отреагировала на его слова: она медленно перекатывалась с пятки на носок и смотрела в никуда затянутыми чернотой глазами. Экс протянул: — А-а-а!.. Понятно, сам возьму.

Хигтер не растерялся и накидал в свою сумку несколько комплектов мужских и женских вещей, а после бросил на заполненный брюками, носками и нижним бельем стол ставшие совершенно бесполезными из-за начавшегося превращения людей в урчащих тварей купюры: пошла жара, теперь можно без зазрения совести промышлять мародеркой.

Экс направился к распахнутым кованым воротам. Непринужденные беседы покупателей разбавили горловые звуки, издаваемые пустышами. Вскоре за спиной хигтера возник гомон из возмущенных реплик и испуганных возгласов. Зараженные раскачали ситуацию, набросившись на иммунных или пока не мутировавших копий, — градус отчаяния возрос. Экс не обернулся и не сбавил шага, когда позади истошно заорали: боец довольно быстро привык к тому, что в Улье человеческая жизнь ничего не стоит. На хигтера навалилась усталость и апатия. В чувство Экса привело усилившееся слюноотделение, челюсти хигтера раздулись. Боец остервенело завертел головой: он ощущал присутствие развитого зараженного, заявившегося на свежую соту, чтобы отожраться до элитника.

— Ха-ха-ха, — на лице Экса появилась дурацкая ребяческая улыбка. Хигтер бросил набитую шмотками и провизией сумку на землю.

Привлеченные запахом человечины и шумом лотерейщики, сморщенная кожа которых лоснилась от жира и прочих зловонных выделений, пересекли границу кластера и засеменили к базару. Лысые твари с деформированными угловатыми мордами напоминали страдающих ожирением приматов. За состоящей из лотерейщиков и нескольких бегунов свитой, вальяжно перебирая мощными конечностями, брел рубер.

Воодушевленный Экс клацнул акульими зубами и почти вприпрыжку понесся к мутантам. На полпути хигтер рухнул на колени, Экс несколько минут, как наглотавшийся шерсти кот, дрожал всем телом и блевал. Облик Резака разогретым воском сполз с хигтера. Согнувшийся пополам боец увидел перед собой грязные голые ноги лотерейщика. Давящийся рвотными массами Экс подумал: «Мне конец». Хигтер просто офигел, когда тварь прошла мимо, остальные зараженные тоже не обратили на Экса внимания: лотерейщики набросились на свежаков. Из-за невообразимых истошных воплей жертв мутантов боец обхватил голову руками, тщетно пытаясь, закрыв уши ладонями, хоть немного заглушить раздражающий визг копий.

«Почему твари не разорвали на куски меня? Теперь я не представляю для них интереса? Видимо, зараженные начали принимать меня за своего. Я действительно все больше похожу на монстра», — сейчас эта мысль мало беспокоила Экса, ведь ее из потускневшего сознания хигтера вытеснили другие, более понятные и примитивные, стремления.

Сплюнув на асфальт вязкую желчь, Экс поднялся на ноги и расправил плечи, которые сводило от напряжения и предвкушения. Хигтер уставился на рубера и ощерился.

«Убивать…» «Жрать…»

***

Красный — цвет ярости. Именно он застилает глаза и будоражит сознание буйством пестрых оттенков крови. Алые кляксы были повсюду, от созерцания разорванных тел рябило в глазах, а содержимое желудка подступало к глотке и душило.

Болезненные стоны, истерические вопли, жалкие всхлипы копий слились в протяжный заунывный «гимн смерти». Раненые или загнанные в угол неудачливые свежаки, надрывая голосовые связки, сопровождали основную вокальную партию — громогласное урчание зараженных, от которого поднимались волоски на коже и перехватывало дыхание.

Экс побежал к руберу. Затуманенный голодом разум бойца задвинул инстинкт самосохранения на задний план: действия хигтера были импульсивными, хаотичными и опрометчивыми, поэтому мутант сумел добраться до Экса. Мускулистая конечность твари долбанула дерзкого соперника по корпусу. Хигтера отбросило к воротам рынка, боец врезался в ограждение спиной, а потом свалился на землю. Экс попытался сделать вдох и захрипел. Из нутра бойца на выдохе вырвались свист и бульканье. Вспышка немедленной боли отрезвила хигтера: сознание Экса прояснилось из-за охватившей его поврежденное тело агонии. Хигтер понял, что если он не скопирует облик живучего развитого зараженного, то сдохнет от внутреннего кровотечения, так как сломанные ребра продырявили легкие и другие расположенные рядом органы.

«Нужно отхватить от рубера кусок мяса…» — Экс на четвереньках пополз к мутанту.

Патовая ситуация: Откат

Ранее.

«Сил нет», — ползший на четвереньках к руберу Экс покачнулся и завалился на левый бок. Обломки костей зашевелились в груди бойца: хигтер конвульсивно дернулся, подняться и попытаться вырвать свою жизнь из сжимающихся, как тиски, объятий «костлявой» Экс не мог. В легких что-то булькало, внутренности пекло, из уголка рта хигтера стекала вязкая из-за примеси желчи дорожка крови. Тупое безразличие поглотило сознание подыхающего бойца: лишенный возможности дышать, он, словно выброшенная на берег рыба, тонул на суше.

Склонные к миграциям твари заполонили округу. Они усердно «очищали» обновленную землю от вдохнувших споры беспомощных копий. Хигтер достал из крепившихся к поясу брюк скрытых ножен охотничий нож, которым Экс прикончил пленивших его рейдеров перед побегом из стаба, и полоснул лезвием себя по руке, распоров кожу от запястья до локтя. Кровь заструилась из глубокого разреза; ее аромат заставил кусача, миновавшего воспринимаемого мутантами как кусок испорченного мяса хигтера-перевертыша, обернуться. Развитый зараженный не устоял перед соблазном схарчить раненого. На Экса упала тень, когда похожий из-за длинных передних конечностей на гориллу кусач навис над бойцом. Мутант вцепился в намеренно протянутую ему руку хигтера зубами, мощные челюсти твари моментально раздробили Эксу кости и практически отделили конечность бойца от плеча.

Хигтер зашипел от боли, картинка перед его глазами стала расплывчатой: еще чуть-чуть и боец провалится в бездну беспамятства. «Нельзя, — упрямился раненый. — Не сейчас». Экс закинул вторую руку на шею кусача и подтянулся, а после вогнал выдвинувшиеся клыки в серую ороговелую шкуру зараженного и, играючи прокусив ее, выдрал из бугристой трапециевидной мышцы мутанта темную жилистую плоть. Кусач выпустил изо рта кровавое «лакомство» и воинственно заурчал, а хигтер проглотил кусок мяса твари, запустив процесс обращения.

Тело Экса изменилось: оно мгновенно восстановилось, разрослось и покрылось плотной оболочкой, которую местами усеивали армированные образования, походившие на крупные угловатые чешуйки. Кусач инстинктивно отстранился от равного по силе мутанта. Тот поднялся на ноги и принял боевую стойку. Оригинал, скопированный хигтером, попятился. Экс ощерился, он еще не утолил голод. Копия мутанта склонила голову на правый бок: на «шведском столе» было слишком много «деликатесов».

***

Волна паники накрыла свежаков: бывалые твари Улья подтянулись к перезагрузившемуся кластеру и начали охоту, преследуя единственную цель — сожрать как можно больше вопящей и брыкающейся «биомассы». Погоня разжигала в почти угасших разумах зараженных блики азарта, а лютый голод перекрывал все остальные инстинкты, превращая мутантов в идущие напролом бездушные «машины» для убийств.