Стажёр #2 (СИ) - Хонихоев Виталий
- - И обращаясь к Нему я хочу попросить только об одном ... Господи, сделай так, чтобы жертва этих потрясающих людей осталась не напрасна. Этих людей, которые готовы отдать самое ценное что есть у человека - его жизнь - за возможность. Возможность для нас всех. Для всего человечества. Тиима. - епископ склонил голову и присутсвующие склонили головы вслд за ним. Ритуальное 'Тиима' прогудело над ними.
- - А обращаясь к вам, братья, я могу сказать что никаких слов не хватит чтобы выразить мою личную признательность и благодарность, вам за ваш поступок. И поэтому от имени Ордена прямо сейчас, в этой зале мне дарованы полномочия удостоить вас звания кардинала! Всех вас! Каждого из вас. - перед каждым из присутствующих в полу открылась ниша и из нее с тихим жужжанием сервоприводов выросла небольшая колонна - как раз до уровня груди. На вершине колонны стояла небольшая фиолетовая орденская подушечка, на которой лежал перстень Пастыря - неотъемлемый атрибут сана, подтверждающий статус кардинала Ордена. В зале раздался шепоток, многие не верили своим ушам, но кто-то уже протянул руку, взяв заветный перстень, а кто-то уже надел его на руку. Их можно понять, подумал епископ, кардиналов в Ордене всего четыре, их количество никогда не превышало даже двух десятков, а тут - сразу пятьсот кардиналов. Полномочия высшего сана Ордена автоматически наделяли кардинала такой властью, перед которой многие президенты независимых государств и диктаторы планет тихо бледнели. Но это в сущности была жалкая подачка для этих людей, все равно стоящих одной ногой в могиле. Вероятность что все они выживут все же была, пусть и ничтожная. Если Зверь сразу же попадет в избранного и не сможет перемещаться дальше. Но эта вероятность мала. Скорее всего все произойдет как и десятки раз до этого - Зверь сожрет все, до чего сможет дотянуться, и будет способен свободно перемещаться между носителями. И останется только одна возможность - отправить 'Клинок Гнева Господнего' прямо в ближайщее светило, чтобы в очищающем огне аутодафе изнать из этого мира ересь и скверну. Так, Сигма пять?
- - Да, епископ. - в голове у Альмо прозвучал голос: - мы все равно не сможем ничего для них сделать. И это их выбор. Может быть в этот раз среди них все же найдется тот, уникальный...
- - Должен. - епископ смотрел как послушники разбирают перстни, радуясь как дети куску металла и нескольким камням. Сейчас этот перстень не значил ничего.
- - Ты заблуждаешься. - прошелестел в голове голос Сигмы: - для них это значит очень много. Возможно даже больше чем твоя персональная благодарность и прочувствованная речь. Не успеем мы покинуть залу, как они станут обращаться друг к другу 'Ваше преосвященство', даже зная что это лишь на несколько часов, пока они еще живут. Они люди. А ты слишком рационален для человека. Порой я думаю что это мое влияние.
- - Изыди, Сигма Пять. - беззлобно шепнул епископ и голос утих. Он поднял ладонь, привлекая внимание и дождался, пока шепот в зале не стихнет и все глаза не обратятся к кафедре.
- - Еще раз - спасибо вам всем за вашу жертву и ваше мужество. Если кто-то из вас передумал и считает что он ошибся в своем выборе - у вас еще есть шанс. Через десять минут еще один транспорт покинет 'Клинок Гнева Господня'. Вы все еще можете передумать и отправиться на нем вместе со мной. - епископ обвел взглядом присутствующих, отмечая как их лица становятся серьезней. В зале повисла тишина. Важный момент. Вряд ли кто-то на самом деле откажется от исполнения миссии, но дать шанс им нужно. Чтобы они понимали что они на самом деле идут на это добровольно.
- - Нам не нужны эти десять минут, Ваше Преосвященство. - раздался голос из задних рядом. Молодой послушник со светлыми волосами и пронзительным взглядом откинул капюшон белой мантии и встретился взглядом с епископом.
- - Потому что даже десять часов не изменят нашего решения. Мы находимся тут уже несколько месяцев и все это время мы знаем для чего мы тут собрались. Неужели вы думаете что мы дрогнем в последний момент? - сказал он, словно бросая вызов. Присутствующие согласно загудели.
- - И давать нам такой шанс - все равно что оскорбить нас в лицо! - завелся молодой, поднимая над головой сжатую в кулаку руку, на которой блеснул кардинальский перстень. Послушники ответили согласными выкриками и свистом, захлопали и на лицах стали появляться улыбки.
- - Хорошо. Хорошо. Ваши Преосвященства. - улыбнулся в ответ и Альмо: - я понял что вас не переубедить. Что же, удачи вам и до встречи на Яблоке!
Через пять минут епископ, пристегнувшись к ложементу пилота, следил за тем, как автопилот выводил 'Гарду', бронированный транспорт из открытого порта крейсера. Когда массивная туша 'Клинка Гнева Господнего' стала уменьшаться в размерах, под монотонное бормотание автопилота о состоянии корабельных систем, - тогда в голове епископа снова раздался голос Сигмы Пять.
- - А ведь был напряженный момент, да? Когда ты сказал что они могут покинуть корабль. Все еще могут...
- - Не было никакого момента. - буркнул епископ вслух - здесь никто не мог его услышать и он мог говорить с искином без опаснения что его сочтут помешанным.
- - Не веришь ты в человечество, Альмо. - сказал Сигма Пять: - циник ты и манипулятор. Я уверен что никто из этих мальчиков и не подумал бы отступить от миссии и вернуться на твоем корабле.
- - Я тоже был уверен. - вздохнул Альмо и помассировал ноющие виски: - тоже был уверен. Но этого мало. Моей уверенности мало.
- - Поэтому ты заставил послушника выступить с речью именно в этот момент? - с ехидством заметил Сигма Пять. Епископ стиснул зубы. Он давно привык что скрыть что-либо от симбионта не удастся, тот видит и слышит и даже чувствует все, что видит, слышит и чувствует носитель. Поэтому конечно Сигма Пять слышал как он остановил в коридоре Мости, самого преданного и самоотверженного из послушников и дал ему листок со словами. Но он не понимает одной простой вещи - что у человека бывают минуты и секунды слабости о которых он впоследствии пожалеет. И в такие моменты важно услышать слово, которое наставит тебя на путь истинный. Впрочем, Сигма Пять называет это манипуляцией.
- - Изыди, Сигма Пять. - сказал епископ, ставя точку в разговоре. В конце концов он тут хозяин.
- - Как скажешь, Альмо. Как скажешь... - прошелестел голос в голове и утих, оставив после себя пустоту сомнений. Епископ привык к этой пустоте. Привык к сомнениям. К чему он никак не мог привыкнуть, так это к мигрени, терзающей его голову. Он потер виски, достал из кармана пилотного комбеза блистер с обезболивающим и принял одну таблетку. Он сделал что мог. Дальнейшее зависит от того, какие кости выкинет судьба.
Трое мужчин в костюмах высшей биологической защиты стояли в бронированной камере, отделенной от жилых отсеков корабля тремя герметичными стальными дверьми и одной лепестковой дифрагмой, с лепестками острыми как бритва - на случай если возникнет необходимость очень срочно отделить содержимое камеры и выстрелить в открытый космос со скоростью противокорабельной торпеды. Но сейчас все эти двери и перегородки были открыты, молочно-белое стекло капсулы разбито, а по полу от капсулы и в сторону коридора в жилые отсеки вел ярко-зеленый след, так, словно туда прополз огромный слизняк.
- Так. - сказал Волак и прочистил горло, прокашлявшись. Проклятый костюм мешал ему, нос жутко чесался, а еще он потел, потел каждый раз, влезая в эту резиново-пластиковую душегубку. И еще он был труп. С того самого момента как по корабля разнеслись первые звуки сирены, замигали красные лампы и ровный голос корабельного компьютера произнес - Биологическая тревога! Высшая степень опасности!
С этого самого момента Волак был мертв. Он уже не боялся. И не надеялся, что все обойдется. Только немного переживал, что там, за границей Карантина его ждут дочка Ванда и двое внуков, и что мальчики обязательно расстроятся, если он не вернется к праздникам. А он к праздникам не вернется, это было совершенно опредленно. Если за границей Карантина ты поймал заразу, то лучше тебе не возвращаться. Потому что тот, кто принесет к обитаемым мирам Красную Чуму или Хозяев - будет проклят на веки веков. Прошлый раз человечество едва уцелело, что будет если зараза вырвется на волю, в многомиллиардные города-планеты вроде Прайма или Нью-Москоу - даже подумать страшно. Говорят что у сталкеров - контрабандистов есть что-то вроде кодекса Чести, и что если на корабле во время полета из-за границы кто-то чихнет не так, то суровые бродяги космических просторов сразу же запирались в своих каютах, молились и направляли свои корабли в ближайшую звезду. Чушь собачья. Выдумки романтиков, насмотревшихся голофильмов про подвиги космических пиратов и звездных принцев. Волак и сам не раз возвращался из-за границы Карантина с болячками всех мастей - начиная от мозоли и до белой горячки, и никто и не почесался. Потому что чушь. Потому что ближайщие планеты к границе по сто раз уже хоженные и выжженые нейродеструкторами Ордена столько же раз. Но сейчас все было по другому. Они взяли на свой корабль что-то, что очень хотел Орден. И это что-то только что взломало все двери и перегородки и уползло в жилые отсеки, оставляя за собой маслянистый светло-зеленый след.
