Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

В ответ на это действие раненый чуть дернулся и еле слышно застонал.

– Живучий, черт, – хмыкнул один из казаков. – Может, и вправду выживет. Помогай бог, княже.

– Благодарствую, – кивнул Руслан, не отрываясь от дела.

Смыв основную часть натекшей крови, он сменил тряпицу, а остальное принялся смывать уже уксусом, заодно обрабатывая операционное поле. Казаки быстро свернули пару факелов, и через пять минут стоянка осветилась. Сунув клинок бебута в пламя костра, Шатун прокалил его и, отерев спиртом из специальной аптечной фляги, аккуратно надрезал кожу от раны, к боку. Помогавший ему Роман так же обработанным кинжалом оттянул кожу, и парень, промокнув выступившую кровь, с облегчением выдохнул:

– На излете ударила. Не глубоко вошла. Теперь главное рану как следует вычистить.

Круглую свинцовую пулю ему удалось извлечь с первой попытки. А вот дальше пришлось копаться в ране тонким крючком, чтобы выбрать из нее остатки ткани и нитки. Убедившись, что рана чистая, Руслан уже привычно наложил шов и, подумав, достал из аптечки шприц. Ответ у местных на антибиотик был просто великолепным. По сути, это была почти панацея от любого воспаления, так что одна инъекция в подобной ситуации будет не лишней.

Следопытов найденыш тихо застонал и, кое-как приоткрыв глаза, тихо что-то проговорил. Задумчиво хмыкнув, Руслан почесал в затылке и, вздохнув, проворчал, подхватывая котелок с водой:

– Да уж, это точно было не по-французски.

– На абхазском он говорит, – присел рядом Андрей и, забрав у парня котелок, принялся осторожно поить раненого.

– Знаешь этот язык? – заинтересовался Шатун.

– Кунак у меня ихнего племени, – усмехнулся казак. – Добрый вой. Все жилы рвет, чтобы сыновей выучить, да выходит слабо.

– А на кого учит-то? – не унимался Руслан.

– Да пока в гимназию отдал, а там видно будет. Малые еще.

– И что? Взяли?

– Ну, директору пришлось барашка в бумажке поднести, вот и взял.

– Да уж, не подмажешь, не поедешь, – скривился Шатун. – Иной раз кажется, что мздоимцы эти ради своей выгоды готовы и мать родную продать. А ума, что такими делами они против себя всех вокруг поднимают, понять не хватает.

– Так то ж подумать надо, княже, – грустно рассмеялся казак. – Я вон тоже сына в гимназию отдать хотел, так не взяли. Сказали, местов нету.

– Это у нас, в Пятигорске? – подобрался Руслан.

– А где ж еще, – пожал казак плечами. – А средний у меня толковый. В механике иной раз так соображает, что только диву даешься.

– А чего раньше молчал? – вдруг напустился на него Шатун. – Чего раньше мне не сказал?

– Так это как же так, княже, – растерялся казак. – То ж не ватаги дело. Да и тебе без того забот хватает.

– От дурень! – беззлобно выругался Руслан. – Я механиков толковых ищу, а он молчит, как пень. Так. Сейчас еще рано, а вот по осени сам в гимназию с тобой пойду. А пока привози сына в город. К Митричу его в мастерскую пока пристроим. Пусть работает, знаний набирается. Митрич, хоть и суров, а дело свое знает и дурному не научит.

– Княже, неужто и вправду поможешь? – растерянно ахнул казак.

– Сказано же, привози, – решительно кивнул Руслан.

– Спаси Христос, ваше сиятельство, – поднявшись и сдернув с головы папаху, в пояс поклонился казак.

– Ну, ты еще кинься руки целовать, – отмахнулся Шатун. – Нашел беду. А ежели директор рожу кривить вздумает, я ему быстро мозги вправлю. Что там с найденышем нашим? – сменил он тему.

– Жив покуда, – развел казак руками.

– Это я и так вижу, – фыркнул Руслан. – В себя пришел? Говорить-то может?

– Могу говорить, – послышалось в ответ. – Кто вы?

– Мы-то казаки, а вот ты кто таков будешь? – хмыкнул Руслан. – Звать тебя как, горец?

– Аслан.

– Добре. А в степи как оказался?

– В город ехал. Хороший оружие купить хотел. Кровники засада устроили.

– Кровники, значит, – помолчав, протянул Шатун, вспомнив, что у него и самого эта проблема пока не решена. – А с чего вражда началась?

– Враг мой моя сестра украл. Опозорил и бросил. Она потом себя убил, – еле слышно поведал горец. – Я его стрелял. Его брат стрелял, его сын стрелял. Они вместе были. Так началось.

– Да уж, весело, – вздохнул Шатун, прикидывая, как быть дальше.

– Мы сейчас в степь? – в свою очередь спросил Аслан.

– Да. Тебя конь твой к нашей стоянке вывез. Пуля в спине была. Я ее вытащил, но крови ты много потерял, – коротко поведал Руслан, осторожно задирая на раненом рубаху, чтобы осмотреть рану. – Лежи спокойно, я рану посмотрю.

Отмочив присохшую повязку уксусом, он аккуратно удалил тампон и, слегка нажимая пальцами рядом с раной, удовлетворенно хмыкнул. Сукровица выступала чистая, без признаков гноя. Горец перенес эту процедуру не пикнув, только дыхание стало чаще.

– Повезло тебе, Аслан, – наложив новую повязку, сообщил парень. – Пуля на излете была, потому и не вошла глубоко. Так что жить будешь. Главное, чтобы рана не загноилась. Воды ему дайте. После потери крови всегда пить сильно хочется, – пояснил на всякий случай Руслан, и казаки дружно закивали. Уж эту проблему они все знали хорошо.

– Что дальше делать станем, княже? – спросил Роман, выразительно покосившись на раненого.

– Отправь пару казаков до ближайшей рощи. Пусть четыре жердины подлиннее вырубят, – велел Шатун. – Носилки промеж коней повесим и дальше поедем. А вообще, ты мне еще одну идею подал, – усмехнулся он, доставая из сумки блокнот, сшитый из половинок обычного листа, и свинцовый карандаш.

– Ох, княже, вот никогда не понимал, как у тебя голова устроена, что на пустом месте умеешь всякие затеи придумывать, – растерянно покачал следопыт головой.

Часа через два носилки были готовы, и казаки, свернув бивак, расселись в седла. Теперь, когда в составе отряда был раненый, двигаться рысью они не могли, так что Руслан, задавая темп, повел Беса быстрым шагом. К обеду, когда солнце поднялось в зенит, они добрались до крошечной рощицы с очередным родничком. Задумчиво оглядев выцветающую от жары степь, Шатун объявил привал. Спешить им было некуда, и морить коней необходимости не имелось.

Отерев коней и дав им немного остыть, казаки быстро развели крошечный костерок и вскипятили воду для чая. Выждав несколько часов, Руслан в очередной раз вышел на опушку рощи и, убедившись, что духота начала спадать, дал команду к движению. В город они въехали уже в сумерках. На заставе дежурный прапорщик уже открыл было рот, чтобы начать возмущаться появлению запоздавших путников, но рассмотрев, кто перед ним, смущенно потупился, жестом приказав поднять шлагбаум. Вежливо поблагодарив его, Шатун направил Беса к дому.

Кавалькада въехала на подворье, и слуги тут же подняли деловитую суету, разнося по местам вещи, занося на кухню продукты и растапливая баню. Отдав повод жеребца конюху, Руслан поблагодарил казаков за службу и отправился на доклад к своему непосредственному начальству. Рязанов, увидев приятеля, с радостной улыбкой обнял его и, хлопнув по плечу, тут же поддел:

– Да ты, брат, с каждым днем все больше становишься. Хотя куда уж больше.

– Кушаю хорошо, – усмехнулся Руслан в ответ. – Как у вас тут?

– Слава богу, тихо. Похоже, походы твои по горным тропам на непримиримых серьезное впечатление произвели, – одобрительно усмехнулся майор. – А как слух прошел, что ты и в степи банду уничтожил, так вообще тишина и благодать настали.

– Ну, уничтожил ее, положим, не я один, но да. Сделали.

– Да про казаков твоих и так все понятно, – отмахнулся граф. – Их давно уже иначе как ухорезами и не называют. Так и говорят, ухорезы княжеские.

– Это у кого тут язык такой длинный? – жестко поинтересовался Руслан.

– Самому бы знать, – развел майор руками. – Но в собрании дворянском подобное слышать приходилось.

– Нашел кого слушать. Свора бездельников, – скривился Шатун.

– Согласен, но иных тут не имеется, – не остался граф в долгу. – А тут еще несколько известных семейств на воды приехало. В общем, полиция в тихой панике. Жандармы в мыле, один я сижу и покуриваю, – продолжал веселиться Рязанов.