Александр Афанасьев - На краю бездны
Оружие у моего напарника уже было, я же обзавелся нелегальным, выдать легальное оружие возможному агенту иностранной державы – никто не взял на себя такую смелость, а выходить на дежурство без оружия нельзя, и в этом мой новый напарник меня поддержал. Получилось, что мой напарник показал мне, куда надо сходить и к кому обратиться, а я сходил и стал обладателем полупластикового «смит-вессона» и «моссберга-500» с пистолетной рукоятью и магазином на пять патронов – такие имеются у каждого второго байкера, если не удастся раздобыть что-то покруче. Напарник мой вооружен был примерно так же, только вместо «кольта» – австро-венгерский «штайр», а вместо «моссберга» – «итака-37». Такие ружья очень удобно прятать в седельные сумы, которые имеются у чопперов.
Итак, мы сидели около одной из байкерских забегаловок, рядом с которой был знак «Парковка только для мотоциклов американского производства. Все остальные будут разбиты», жарились на солнышке и слушали плейеры. Вместо Джима Хендрикса в наушниках была оперативная обстановка. На другом конце города, где-то на такой же байкерской стоянке, жарились Марианна Эрнандес, оперативный сотрудник СРС и Дункан Тигер (он так и не сказал нам, имя это у него такое или оперативный псевдоним), офицер какой-то армейской спецгруппы. Компания, кстати, подобралась очень представительная – русский шпион, вашингтонский полицейский, военный из спецгруппы и североамериканская шпионка. Или разведчица… наверное, все же разведчица, она в своей стране, а я в чужой, значит, я шпион, а она разведчица. Правильно говорят, что САСШ – это перекресток миров, и кого тут только не встретишь.
Расположенный на базе «Эндрюс» штаб держал в воздухе два беспилотника – один из них контролировал обстановку в городе, второй – вел совершенно незаконную слежку за неким Барди Лотфменом, сорока семи лет, партнером в «Ройсевич и Лофтмен», крупной адвокатской и лоббистской компании. Недалеко от здания, где держал свою контору этот британский нелегал, АТОГ сняли офис и установили мощную видеокамеру, двадцать четыре часа в сутки снимающую всех, кто по каким-либо делам посещает «Ройсевич и Лофтмен». Чтобы потом все это не обернулось против нас же, по документам эту контору и эту видеокамеру пристегнули к одному из расследований RICO[69], полеты же беспилотника никак в документах не указывались, а армейцы представляли их как тренировочные.
Связь с нами поддерживать было сложно, поскольку мы находились не в помещении с Интернетом, а на мотоциклах, но все же можно. Каждому из нас выдали портативное устройство связи «Blackberry», оно могло работать как сотовый телефон, позволяло принимать и отправлять короткие текстовые сообщения, в том числе зашифрованные, и еще нам присылали на него картинки с беспилотника и с камеры напротив «Ройсевич и Лофтмен». Пока ничего интересного не было, и нам оставалось поджариваться на солнышке и думать невеселые думы. Утром я купил бутылку пива, отлил из нее половину, а недопитую поставил рядом с откинутой подножкой мотоцикла – мол, не допил и поставил. Сейчас мне так хотелось пить, что я раздумывал о том, не допить ли мне остаток…
Откуда я умею водить мотоцикл? А в России мало кто не умеет, права-то на него дают с четырнадцати лет, а на авто с восемнадцати. Весь мой опыт ограничивался легкими мотоциклами, но для управления мотоциклом нужно только уметь отщелкивать передачи ногой и нажимать на ручку газа на руле рукой, а и то и другое я умел. «Харлей» я опробовал, мотоцикл очень удобный, с тяговитым движком, правда, в повороты заваливается не очень-то охотно, но с его весом…
Ага, пришло сообщение.
Я уже изжарилась до хрустящей корочки и получила немало непристойных предложений. Какого хрена мы тут делаем?
Что бы такое написать… остроумное. Как это говорят байкеры… помня о том, что в легенду надо вживаться, я купил еще и краткий справочник байкерского сленга и прочитал его на досуге. Забавные там есть словечки.
Не трави, чувиха, все будет путем. Закрой глаза и думай о Родине.
А вы думали – как? Отслужив четыре года полицейским в Белфасте, я понял одну вещь. В работе полицейского только один процент времени – это погони, перестрелки и прочая романтика. Остальное время, примерно двадцать процентов – это попытки получить какую-то информацию от людей, не склонных к сотрудничеству, еще двадцать – это оформление бумаг. И последнее – ожидание. Нудное и скучное ожидание непонятно чего – у нас на руках такие карты, какие выпали, и мы вынуждены ими играть.
Почти сразу же пришли два сообщения.
Первое…
Пошел в жопу!
Невежливо…
Второе…
Данные нам сбрасывали каждые полчаса всем – как бы по рассылке. Просто фотографии, хоть и сделанные с помощью новейшей аппаратуры, но не слишком четкие. Люди, которым по какой-то причине вздумалось зайти в контору Ройсевича и Лофтмена, чтобы попытаться решить там свои проблемы. Самые разные – Министерство юстиции уже работало по этой конторе, подозрительным было то, что Ройсевич и Лофтмен, в отличие от других юридических контор в Вашингтоне такого уровня, охотно брались за бесплатные дела, вернее, не то чтобы охотно, но безропотно. Получалось так, что каждый адвокат, вступая в профессиональную ассоциацию и получая право выступать в суде, брал на себя обязанность какую-то часть своего времени посвящать «бесплатным» делам. Точнее, бесплатными они не были, они оплачивались из бюджета штата по твердым ставкам, но эти деньги не сравнить с теми, что можно поиметь, скажем, от защиты наркомафиози. Если начинающие адвокаты, стремящиеся сделать имя на громких делах, как раз охотятся за такими вот делами, то конторы типа «Ройсевич и Лофтмен» должны всеми силами от них отбрыкиваться. А они брались. На них спихивали даже больше, чем обязательный минимум, а они все равно брались. Когда я услышал это, то сразу разгадал подоплеку, впрочем, догадаться было несложно. Ройсевичу и Лофтмену нужен был постоянный поток клиентов в офис, чтобы усложнить задачу тем, кто, возможно, будет за ними следить.
Первая фотография… Дама в черном, типичная дама из Вашингтона, «штучка с восточного побережья». Какой-то курьер… Еще…
Пресвятой Иисус!
От волнения сбиваясь с нужных клавиш на незнакомом телефоне, я отстучал номер оперативного штаба на базе «Эндрюс».
– На приеме, – отозвался оператор.
– Это Переменный-три, Вашингтон! Последняя рассылка, фотография номер три! Человек в одежде священника!
– Минутку… да, я его вижу. Мы считаем, что это местный падре, собирает благотворительные пожертвования…
– Это никакой не местный падре! Это тот, кто нам нужен! Установить его местонахождение, немедленно!
– Сэр, он отъехал… минут десять назад.
– Установите его машину, у вас же непрерывный поток данных. Делайте что-нибудь, это тот, кто нам нужен!
Человек, заказавший билеты на имя преподобного Иеремии Джонса, прибыл на Североамериканский континент рейсом в Онтарио из Ливерпуля, небольшой авиакомпании «Canada Star». При нем не было ни оружия, ни взрывчатых веществ – только небольшой чемодан со сменой белья, складной зубной щеткой, расческой, пакетом с одноразовыми бритвами, кремом для бритья, помазком и старой, в дешевом переплете, испещренной пометками и закладками Библией. При себе у него было две кредитные карточки, одна из них – Банка Ватикана, и примерно двести фунтов стерлингов наличными, купюрами и монетами. Поскольку Канада входила в Британское содружество наций и являлась опорой Британии на Североамериканском континенте, никакой таможни прилетающим проходить не требовалось, а если бы и потребовалось, то лишь самый тщательный и придирчивый досмотр, проводимый людьми, имеющими степень по ядерной физике, смог бы выявить неладное.
Прямо в аэропорту преподобный Джонс подошел к стойке вездесущей Hertz rent a car и нанял для себя небольшой, устаревший, но надежный и с полным приводом фургончик «Шевроле-Астро», в котором при необходимости можно было бы и ночевать, разложив сиденья. На этом фургончике он выехал с аэропортовской стоянки и неспешно покатил к североамериканской границе. По пути он остановился у большого супермаркета на выезде из города и купил там сухие галеты, похожие на армейские, и два баллона с водой, емкостью по галлону каждый. На всякий случай, так-то до места назначения вполне можно питаться в придорожных забегаловках, благо их тут по нескольку штук на милю.
В двух стальных авторучках дожидалось своего часа то, что он привез сюда, то, ради чего он сюда приехал. Апокалипсис не свершится без этого.
Выезжая на трассу, человек покрутил настройку имевшегося в машине радиоприемника, пока не нашел волну, передававшую классическую музыку. Найдя, он подкрутил другую ручку, сделав погромче.
Сэр Джеффри был доволен.
