Сергей Данилов - Произвол судьбы
Что уж такое опасное Кэттан нашел в этом спуске, я так и не понял. В Черном замке был примерно такой же лифт, он соединял кухню с обеденным залом, и в детстве я получал бездну удовольствия, катаясь на нем вместе с братом и иногда пугая до полусмерти старую кухарку и ее молоденьких помощниц. Конечно, если бы я отпустил перекинутую через блок веревку, к одному концу которой была привязана площадка лифта, а другой уходил в темную шахту, мы, скорее всего, разбились бы в лепешку. Но я еще не сошел с ума, чтобы так бестолково закончить жизнь. Поэтому мы плавно приземлились, и Кэттан смог наконец открыть свои плотно зажмуренные глаза и облегченно вздохнуть.
Первым, кого я увидел, как только ступил на усыпанный каменной крошкой пол нижнего яруса, был Кларис. Мальчик шел нам навстречу, с усилием толкая перед собой такую же тележку, наполненную золотыми слитками, какая была у Кэттана. Он был таким же худым и грязным, с такими же спутанными волосами, в которых наверняка кишели вши, и даже кашлял точно так же. Сходство было настолько сильным, что я окликнул его по имени:,
— Эй, Кларис!
Мальчишка поднял на меня глаза, и я понял, что это не Кларис. Глаза у него были не серые, а голубые.
— Я не Кларис, — буркнул мальчишка, продолжая толкать свою тележку.
— Постой, парень! — Я поймал его за острый локоть. — Как тебя зовут?
— Нейл, — нехотя ответил мальчишка. — Отпустите меня, дядечка. Если я быстро не вернусь, с меня Упырь шкуру спустит!
— Отпусти его, благородный принц, — вмешался Кэттан. — Пусть продолжает работу. — Увидев, что я собираюсь поговорить с парнишкой, он добавил: — Его жестоко изобьют, если он замешкается. Упырь один из самых безжалостных надсмотрщиков на всех рудниках.
Нейл удивленно посмотрел на Кэттана, потом на меня, молча завез тележку на площадку лифта и повернул обратно.
— Послушай, Нейл, — не выдержал я, — ты не знаешь, где я могу найти Гунарта Сильного?
— А ты что, и вправду принц? — вместо ответа спросил Нейл.
— Правда-правда, — вместо меня ответил Кэттан. — Так что рассказывай все, что знаешь.
— А зачем тебе Гунарт Сильный? — снова спросил Нейл.
— Тебе-то какое дело? — снова упредил меня Кэттан, который, похоже, взялся вести за меня все переговоры. — Если не знаешь, так сразу и скажи.
— Нет, почему, знаю. В Задохлом тупике опять обвал был, так всех сильных мужчин туда отправили, разгребать.
— Тьфу ты, Задохлый тупик — пакостное место, — проворчал Кэттан. — Ладно, мальчик, — он похлопал Нейла по худому плечу, — можешь идти, ты нам больше не нужен, дорогу дальше я и сам найду.
Нейл бегом помчался по коридору, видимо, испугавшись, что задержался, разговаривая с нами.
— Постой, я с тобой! — крикнул я и побежал вдогонку. Почему-то я чувствовал, что мое присутствие там, куда бежит мальчишка, будет просто необходимо. Кэттан затрусил следом, но вскоре отстал.
Прямой как стрела коридор полого уходил вниз. Несколько раз встречались боковые проходы, но Нейл бежал, никуда не сворачивая. Освещения почти не было, только чадящий факел на стене около подъемника да где-то вдали, в самом конце коридора тускло маячил какой-то слабый отблеск. С той стороны доносился приглушенный шум, глухие удары, звон металла и еще какие-то совсем непонятные звуки. Потолок был такой низкий, что мне приходилось время от времени наклоняться, чтобы не удариться головой. Его подпирали полусгнившие деревянные опоры, и меня не оставляло ощущение, что стоит мне посильнее топнуть, и вся скала, находящаяся над нами, тут же обрушится прямо нам на головы. Было невыносимо жарко и душно. Рубашка тут же прилипла к спине, и я испытывал легкую зависть, глядя на обнаженного до пояса Нейла.
Чем ниже мы спускались, тем труднее становилось дышать.
— Как вы можете тут находиться? — удивился я. — Тут же дышать нечем!
— А нас не спрашивают, — буркнул неразговорчивый Нейл.
Он уже не бежал, а еле плелся, да и мне тоже расхотелось спешить. Первый раз в жизни я начал задыхаться от бега. Наконец отблеск в конце коридора приобрел очертания еще одного тусклого факела, в спертом воздухе появился запах человеческого пота и ни с чем не сравнимая, противная вонь орков, коридор резко свернул вправо, и мы оказались в просторной пещере. Пещера была просто забита народом. Люди все, как на подбор, были исключительно грязные, с угрюмыми бородатыми лицами и всклокоченными, нечесаными волосами. Они исступленно колотили по стене кирками, с какими обычно изображают гномов на картинках в эльфийских книгах, а между ними расхаживали несколько орков с длинными кнутами, которыми угощали тех, кто, по их мнению, бил в стену недостаточно увлеченно. Вокруг стоял оглушительный грохот, временами перекрываемый вскриками нерадивых работников, получивших кнутом по спине. Через всю стену проходила толстенная золотая жила, наверно, в локоть шириной, и именно она была причиной всего этого невообразимого шума.
Один из орков с кнутом увидел Нейла и направился к нему. Когда он подошел поближе, стало понятно, что это вовсе не орк, а уродливый сгорбленный человек с невероятно волосатой грудью и гнусным выражением на бородатом лице. У орков бороды не бывает, только это и отличало его от орка. Я сразу догадался, что это и есть тот самый Упырь, которого так боялся Нейл. Если на свете существуют упыри, то, наверно, они выглядят именно так. У него был синюшный оттенок кожи, красные глаза навыкате и зубы, похожие на гнилой покосившийся частокол в покинутой деревне.
Как выяснилось, Нейл опасался не напрасно.
— Сколько можно шляться? — зарычал Упырь. — Небось выдрыхнуться успел за это время!
Он замахнулся кнутом и обрушил бы на спину бедолаги Нейла сокрушительный удар, если бы я вовремя не подставил руку. Кожаный ремень обмотался вокруг запястья, я резко дернул, и кнут оказался у меня. Упырь начал бестолково озираться, не понимая, куда делось его любимое орудие труда, а Нейл так и сидел на корточках, сжавшись в комок, обхватив руками голову и дожидаясь удара. Признаться, я сильно пожалел, что не догадался перерубить кнут мечом вместо того, чтобы подставлять свою многострадальную правую руку. Такого удара от простого кожаного ремня я не ожидал. Вся кожа в том месте, куда пришелся удар, побагровела, вздулась, и каждое движение кистью вызывало резкую боль. Я с сожалением понял, что некоторое время мне придется убивать врагов одной левой.
Упырь недолго оставался в недоумении. Он все еще чувствовал себя хозяином положения, не понимая, что ситуация несколько изменилась. Грязно выругавшись, он выхватил свою кривую саблю и начал размахивать ею перед моим носом и, брызгая слюной, орать:
— А ну-ка дай сюда кнут, ублюдок, или сейчас отправишься к призракам! Я не потерплю, чтобы какой-то сопляк тут распоряжался! Ты что, оглох, мать тво…
Что он думает про мою мать, я дослушивать не стал — быстрым движением левой руки, в которую пришлось переложить меч, перерезал ему горло. Упырь еще больше выпучил глаза, булькнул, медленно осел на пол и, дернувшись, замер. Нейл на четвереньках отполз за мою спину и прижался к стене. Подошел запыхавшийся Кэттан и тоже встал сзади. Кажется, он и вправду собрался отдать за меня жизнь. Оглушительный грохот начал стихать. Каторжники перестали долбить стену, начали перешептываться и поворачивать в нашу сторону изможденные лица, в основном мрачные, но некоторые и со светящейся в глазах надеждой. Надсмотрщики их не подгоняли, они спешили к нам.
— Зря ты ввязался в это дело, принц, — тихо проворчал Кэттан. — Убьют! Надо было сразу в Задохлый тупик идти, там охраны мало, им свое здоровье дороже. А тут точно убьют!
— Я тебя не держу, можешь идти, — равнодушно сказал я, решив, что вряд ли от Кэттана будет польза, когда придется драться.
— Да нет уж, — вздохнул Кэттан. — Видно, судьба моя такая, получить свободу и погибнуть.
— Ладно, старик, не плачь. Отойди, если боишься, и не путайся под ногами. — Я хлопнул Кэттана по плечу, от чего тот почему-то присел, и протянул ему кнут. — Вот, держи, все равно я этой штуковиной пользоваться не умею, а ты, может, отобьешься, если к тебе кто-нибудь прорвется.
Тем временем на меня яростно налетел первый орк, и мне стало не до Кэттана. Надсмотрщиков было не меньше двух десятков, но, к счастью, они больше привыкли иметь дело с покорными, как скот, каторжниками, чем с опытными воинами. Орки подбегали по одному или по двое и, по-моему, только для виду размахивали саблями или кнутами, после чего подставляли шеи, животы или другие части тела под мой меч и падали мертвыми, добавляя к царившей вокруг вони кислый запах орочьей крови. Под кнуты я больше не лез, а аккуратно перерубал их остро отточенным мечом, оставляя на рукоятке ремешки не длиннее локтя. Вконец осмелевший Кэттан деловито оттаскивал трупы в сторону, чтобы они не мешались под ногами.
