Андрей Попов - Солнечное затмение
-- Долго еще ехать? -- спросил он Альтинора.
-- Думаю, да. И это плюс для нашего дела. Чем дальше от Нанта, тем надежнее твое укрытие.
-- Этим людям точно можно верить?
-- Я же сказал, Жерас, они мне очень многим обязаны. Когда-то я их спас от верной гибели, а сейчас в знак благодарности попросил сущий пустяк: спасти от верной гибели тебя. Пустяк, но уж очень сущий.
Они посмотрели друг другу в глаза. Каждый в противоположном взоре пытался уловить недосказанные слова и не доведенные до ума мысли. Этот поединок взглядов окончился вничью. Жерас откинулся на спинку сиденья и слал слушать как бьют копытами не знающие усталости лошади. Их стук убаюкивал нервы, кабриолет слегка укачивало, и все это в совокупности довело его до сладкой истомы с длительными смачными зевками. Перед мысленным взором частенько появлялась Мариаса: она ехидно глядела на него, медленно растопыривая пальцы, потом фыркала как дикая кошка и громко смеялась. Он задавал ей вопросы, она отвечала. Девушка, созданная его фантазией, казалось, жила и мыслила самостоятельно. Он сильно желал свернуться внутрь самого себя, уйти в мир сладострастных грез, которым можно править лишь слабым мановением мысли. Но в результате просто заснул...
Степь темноты порой ужасала путников своим дремлющим существованием. В ней эклектически сочетались пустота и бесконечность, полный вакуум звуков и какофония всюду затаенного страха. Неожиданности могли подстерегать везде и всюду. Мир вокруг себя можно было потушить лишь одним дуновением в сторону светильника, и вызвать его к существованию простым зажжением спички. Он исчезал и делался видимым по твоему желанию. Вездесущий мрак являлся в этом мире черными кулисами, которые в любой момент можно было раздвинуть и посмотреть, что же из себя представляет наша ошибочная реальность. Основными жителями степи являлись деревья. Редко встречались деревья, увешанные листьями. В основном из земли росли черные скелеты из веток и стволов. И ветками, будто щупальцами, они протыкали темноту, питаясь ее эзотерической силой. Когда приходили порывы сильного ветра, черная вселенная начинала стонать. Ей же созданная стихия действовала ей на нервы. Деревья скрипели и пошатывались, их ветви начинали гнуться, ломались и улетали куда-то в бездну. В абсолютной тьме это выглядело еще более угнетающе: диссонанс воя, доносившийся отовсюду, расшатывал саму землю. Звуки, не обладающие видимыми источниками, казались наваждением древнего колдовства. Если еще пойдет дождь, то весь мир превращается в расплесканный океан, в коем из всех человеческих чувств остаются только два: чувство холода и предчувствие скорой погибели. Всего мироздания или только себя одного -- безразлично.
Но если говорить всерьез, без витиеватых метафор, то в степи темноты реальны две опасности: это медитавры и разбойники. Последние нередко оказываются солнцепоклонниками, которые нищетой своего существования доходят до крайности: поджидают на дорогах состоятельных людей и во имя своей лученосной веры творят с ними все, что считают нужным. Впрочем, среди номинальных пасынков темноты бандитов ничуть не меньше. Альтинор никогда, за редким исключением, не путешествовал по степи без вооруженного эскорта. Небольшая кавалькада всадников постоянно шла где-то позади. Поэтому люди больше предпочитали сидеть по домам или путешествовать в пределах своего города. В другие города или земли, словно в иные миры, отправлялись лишь в случае крайней необходимости. Степь темноты была опасна в изначальном замысле Творца. Непознаваемый вдохнул в нее свою Непредсказуемость. В степи порой вершились такие вещи... Большинство их не могло никак объяснить, а меньшинство -- даже и не пыталось...
Жерас заметил некий посторонний свет. Там, снаружи, несколько ярких пятен создавали мозаику мерцающих огней. Он высунул голову из окошка и в первую очередь почему-то удивился поразительной свежести местного воздуха. Тот факт, что перед его глазами горело десятка три костров, он принял совершенно спокойно. Обычная виноградная плантация. Крестьяне собирают спелые гроздья и складывают их в большие корзины. "Значит, скоро деревня", -- шевельнулась в голове сонная мысль.
-- Почти приехали, -- зевая произнес Альтинор. Он тоже только проснулся.
-- Вижу. Далеко мы от Нанта?
-- Где-то на границе нашего миража. Еще полсотни льен и начнутся земли Междуморья. Уже здесь народ внешне похож на спани и басхов, даже говор у них с акцентом.
Жерас прислушался к своему сердцу. Оно выстукивало ритм затаенной тревоги. Многие крестьяне оставили свою работу и смотрели в их сторону. Тьма съедала их лица. На виноградном поле стояли лишь темные силуэты людей, будто чьи-то далекие шевелящиеся тени. И тут к Жерасу пришла утешительная, почти радостная мысль: "да если б он хотел меня убить, давно бы уже убил. К чему столько возни? И эта долгая дорога?..".
Кабриолет свернул в густой лес, и перед взором замелькали позирующие свое уродство деревья. Принц глянул на лицо старшего советника -- нет ли в нем каких перемен, -- но оно казалось еще более спокойным, чем обычно. Выражение усталости и апатии делали лицо Альтинора непривычно... добрым, что ли? Кучер громко крикнул:
-- Приехали, сьир герцог!
Кабриолет затормозил и, надо же такому случиться, как раз на этом месте залез одним колесом в глубокую яму. Оба покинули его просторный салон и вышли в объятия внешнего мрака. Вокруг стояли невзрачные домишки: наверное, десятка три, не больше. Светильники, расположенные на гнилых, покосившихся столбах вяло чертили их контуры. Стояли какие-то странные люди: мужчины, женщины, дети. Пока все молчали...
Да, мрачноватое место. Впрочем, чему тут удивляться, если в черной вселенной все места мрачные? Жерас всячески пытался успокоить взволнованное сердце, но оно все колотилось и колотилось...
-- Сейчас я тебя с ними познакомлю, -- произнес Альтинор, вытирая грязь своих сапок о свежую траву.
Жерас еще раз внимательно осмотрелся вокруг и... обомлел. Сердце перестало колотиться, а свежий воздух вмиг стал удушливым. На крыше каждого дома была приколочена длинная жердь, на конце которой виднелся желтый кругляшок с отходящими в разные стороны лучами. О, как ему знаком этот зловещий символ! Несколько отчаянных мгновений он еще пытался внушить себе, что просто чего-то недопонимает. Увы!
Он находился в самом логове солнцепоклонников...
-- Что... что все это значит?! Это твои друзья?!
Альтинор так сильно изменился в лице, что принц мгновенно понял, в чем дело. Это актер. Это талантливый, восхитительный актер! Великолепно, просто превосходно разыгранное предательство! Мгновение Жерас проклинал себя: почему не послушался собственного рассудка? Почему поверил в этот лживый язык?! Почему?!
Дальше произошло все само собой. Ни ум, ни воля в этом не участвовали: одни только примитивные рефлексы. Правая рука Жераса метнулась за пояс, извлекая лоснящуюся сталь кинжала. Далее прыжок. Выпад. Альтинор во время успел уклониться. Кинжал вхолостую рубанул воздух, пройдя на пару дюймов от его шеи. И в тот же момент несколько сильных мужских рук обхватили принца за разные части тела. Он начал трепыхаться, дергаться, истерически рваться на свободу. Но свобода казалась теперь далеким, где-то блуждающим миражом. Прекрасным и недосягаемым.
-- Будь ты тысячу раз проклят, Альтинор!! -- своему бешенству нужно было дать какой-то выход, и Жерас использовал для этого слова, свое последнее оружие. -- На земле еще не рождалось чудовище хуже тебя! Если бы ты тайно всадил мне нож в спину, это было бы зло во сто крат меньшее, чем предавать меня этим извергам! Как ты посмотришь в глаза моему отцу?! Ты продался еретикам! Непознаваемый уготовит тебе достойную кару! -- принц отчаянно плюнул.
Причем, довольно точно. Плевок попал старшему советнику прямо между глаз. Он достал платок, спокойно вытерся, с тем же спокойствием дождался, пока жертва выговорится и умолкнет. Лицо его оставалось беспристрастным, но голос изменился. То был голос повелителя и вершителя судеб:
-- Жерас Ольвинг, отродье из династии Ольвингов. Слушай мой приговор: здесь над тобой свершится суд, который в моих глазах будет лишь маленьким шагом на пути к моей цели, а в глазах этих людей -- праведной местью. Если тебе когда-нибудь и суждено стать королем, то только в подземном мире могильных червей. Ты чудом избежал первой смерти, которую я для тебя заготовил. Тогда я не дал тебе настоящей отравы, но использовал препарат, вызывающий мнимую временную смерть. По моему замыслу ты должен был очнуться в могиле и испытать все ужасы человеческой агонии. Шанс на то, что ты останешься в живых, был один на миллион. Кто мог предположить, что какие-то два придурка станут тебя откапывать... -- Альтинор неспеша свернул платок и положил его в карман. -- Теперь, Жерас Ольвинг, ты в надежных руках. Эти люди не прощают обид. Они мне не друзья и не враги. Просто -- тактические союзники. И запомни: в мире нет чудовищ и нет прекрасных созданий, равно как нет подлости и нет благородства. Все это лишь символы нашей речи, черно-белые значки на листе бумаги. Смотри на мир, как на процесс вечной борьбы и вечного совершенствования, и ты многое-многое поймешь... Если успеешь.
