Алексей Ерошин - С.Л.О.М.
- Ганя,- нахмурился Олег, постучав по столу пальцем,- держи язык за зубами.
Иван снова задумчиво почесал щетину на подбородке и заметил:
- Думаю, будет правильным его предупредить. Ганимеду, вероятно, придется пробыть здесь несколько дней, пока не уляжется эта шумиха с прокуратурой.
- Несколько дней?!!- поперхнулся Игорь.- Да вы с ума сошли! Даже не думайте!
- Не кричи, соседи услышат,- сказал Олег.- В этом нет ничего опасного.
- Ага! Совершенно неопасный покойный хакер, находящийся в федеральном розыске!
- Это не человек,- повторил Иван. Ганя…
- Я биокиборг,- подтвердил Ганимед.
- А я - Римский Папа,- огрызнулся Игорь и встал.- Я сам люблю приврать, но это чересчур даже для меня… Короче, делайте, что хотите, а я ухожу ночевать в общагу к Петрухе Сиротину. Пока.
Ганимед постучал ножом по бокалу:
- Прошу вас, постойте. Посмотрите сюда.
Он закатал зеленый рукав балахона и приготовил нож.
- Стой!- приказал Иван.- Что ты делаешь?
- Уверяю вас, это совершенно безопасно,- заверил киборг, и немедленно, прежде чем Репьев успел его остановить, полоснул себя лезвием по руке. Из пореза потекла кровь. Игорь сглотнул ком в горле и отвернулся.
- Пожалуйста, смотрите,- попросил Ганимед, и провел рукой над порезом. Кровь остановилась. Края раны начали стягиваться на глазах, и через минуту на коже остался только едва заметный белесый шрам.
Игорь ошарашено сел на табурет, глядя, как киборг оттирает салфеткой остатки спекшейся крови.
- Впечатляет,- нашелся, наконец, Иван.
- У человеческого тела много скрытых возможностей,- пояснил Ганимед.- Я еще не все освоил. Энергии было недостаточно.
Иван раскрыл его балахон и посмотрел на раны, оставшиеся от вскрытия грудной клетки. Рубцы стали заметно меньше и утратили воспаленную красноту.
- Феноменально,- пробормотал Иван.
- Но как же… Я же видел того, украденного, киборга. Его показывали в новостях,- сказал Игорь.- Ничего общего с этим…
- Я тебе потом расскажу,- пообещал Олег.- Что будет можно. А пока, я тебя очень прошу, присмотри за Ганей. Он недавно в этом теле, и о повседневных обыденных вещах имеет очень отдаленное представление. Даже о том, как чистят зубы.
- И принеси веб-камеру,- добавил Иван,- кое-что запечатлеть.
***
Тучи рассеялись, и луна в зените сияла, как новенькая серебряная монетка. На улице было светло, хоть выключай фонари. Пушистая изморозь искрилась радужными блестками, звонко поскрипывая под ногами.
- Ух, приморозило,- выдохнула Майка,- градусов двадцать пять будет.
- Недолго тепло постояло,- согласилась Полина.
- Знаешь, а поначалу я думала, вы меня разыгрываете. Ну, с этой конспирацией. Он же все время что-то сочиняет, не поймешь, когда врет, когда нет.
- Игорь?
- Ну да.
- Это у них семейная черта - сочинять.
До угла они дошли молча. Потом все-таки Майка не вытерпела и спросила:
- Слушай, как он тебе показался?
- Устал он. Сильно. И не постарел вроде, но… А глаза прежние…
- Да я про Игоря.
- А…- Полина улыбнулась, - Игорь… Хороший парень. Надежный.
- Думаешь? Шебутной он какой-то.
- Это пройдет.
- Да?..- спросила Майка неуверенно.- Мне он кажется каким-то… немного приземленным, что ли… Вот брат у него - совсем другое дело. Или Иван Васильевич. Для них главное - долг. А потом уже… все остальное…
Полина вздохнула:
- Долг… Провались он, долг этот…
- Полина! Не говори так! Ты меня разочаровываешь. И потом, ты сама… У тебя же призвание. Ты служишь людям. Защищаешь.
- Да какое там… Просто работа.
Майка остановилась, набычившись:
- Зачем… Зачем ты это сказала? Ведь это же неправда. Я знаю, я чувствую. Я тоже хочу, как ты. Хочу быть полезной. Ненавижу это потребительское отношение к жизни, ненавижу!
Полина вернулась и встала рядом, глядя в сторону.
- Хорошая ты девчонка,- сказала она.- Дура только. Такая же, как и я. Господи, всю жизнь в этих долгах… За что мне это досталось? За что? Черт бы побрал все эти призвания, за которые личным счастьем расплачиваются…
Майка удивленно раскрыла глаза:
- Полина…
- Что - Полина? Я уже тридцать лет Полина. Четыре контузии, два ранения. Ни семьи, ни детей - никого. Ни-ко-го. Долг… Господи, что бы ты понимала в долгах этих…
Она присела на заиндевевшую лавку возле подъезда и спрятала лицо в рукавицы. Майка осторожно присела рядом.
- Полина… Я не хотела тебя расстраивать. Извини… Разболталась, только о себе и думаю. А ведь Олег Владимирович… Он…
- Что?..
- Вы поссорились, да? Почему вы расстались? Мне кажется, это его мучает.
- Ничего, пусть помучается…
Полина отняла руки от лица, зачерпнула горсть пушистой изморози и отправила ее в рот.
- Может, вам с ним поговорить?- предложила Майка.
- Мы уже поговорили,- Полина снова засунула руки в карманы и нервно пожала плечами.- О чем еще говорить? У него долг, у меня долг. Он считал себя не вправе навешивать свой долг на меня. Он меня, видишь ли, слишком любил, чтобы заставлять страдать. Господи… Как будто я не ждала и не умирала тысячу раз, когда он выезжал на свои задания… Чистоплюй. Терпеть его не могу…
Майка поежилась от холода.
- Но ведь прошло столько лет. Вы уже совсем другие люди. Я уверена, если вы поговорите…
- Нет,- Полина подняла голову к лунному диску.- Видишь Луну? Я могу любоваться ей. Думать о ней. Гулять при ее свете. Даже потрогать ее могу, если захочу. Но она никогда не станет моей. Так и будет болтаться там одна, в этой пустоте. Как и Олег. Никакой штамп в паспорте не сделает его моим. Он живет этой чертовой работой. Он ей дышит. Ест, пьет, шутит. Стихи читает. А мысли все где-то там, там… Не со мной, а с работой. Потому что долг, долг этот… Висит, как Дамоклов меч…
- Полиночка, извини…
- Не вздумай меня жалеть. Терпеть не могу жалости. И хватит об этом. Я замерзла, пойдем.
Полина решительно встала и быстро пошла, не оглядываясь. Майка секунду помедлила, вздохнула и побежала следом.
***
- Собачий холод!- выругался Уинс, наливая виски в стакан.- Плеснуть вам?
- Пожалуй,- кивнул Майк.- Только безо льда.
Майор Эшлер взял из бара второй стакан и тоже наполнил его до половины. Протянув Майку выпивку, он снова зябко поежился:
- И как эти русские умудряются тут выживать? Неудивительно, что их тоже тянет на Ближний Восток…
Вагон дернулся, и виски плеснулось майору на руку.
- А, дьявол,- снова выругался Эшлер, отряхиваясь.- Похоже, наконец отбываем. Ну, за успешно завершенное дельце, капитан.
- Это локомотив подали,- хмуро заметил Майк.- Отбытие еще через десять минут. И на вашем бы месте я не пил за успех заранее. У русских это плохая примета.
- Бросьте, Майк. Я не суеверен. Да и что может случиться сейчас?
В дверь постучали. Панель отъехала в сторону, и в проеме показался солдат охраны.
- Майор Эшлер, сэр, позвольте обратиться к капитану.
Уинстон кивнул.
- Капитан Майерс, сэр,- сказал солдат,- вас там спрашивают, на перроне. Какой-то человек в штатском.
- Как он просил доложить?
- Сказал, что хочет видеть старого знакомого, сэр. По выправке - военный офицер.
Солдат щелкнул каблуками ботинок и вышел. Майор посерьезнел и поставил стакан.
- Вы кого-нибудь ждете, Майк?
- Нет. Но я догадываюсь, кто это может быть.
- Тот капитан?
Майк чуть отодвинул занавеску и внимательно оглядел платформу.
- Полагаю, да. Я предупреждал вас, майор: их нельзя недооценивать. Особенно этого.
- Но у них нет прав устроить обыск.
- Надеюсь, что так.
Майор чуть приоткрыл дверь в спальное купе дипвагона. Киборг лежал в ящике. Так же спокойно, как и полчаса назад. Удостоверившись, что с грузом все в порядке, Эшлер запер дверь на ключ.
- На всякий случай,- пояснил он.- Пойдемте, узнаем, что скажет этот русский. Я хочу посмотреть на него поближе.
Капитан взял с полки бутылку и чистые стаканы. Офицеры прошли мимо охраны и спустились на перрон.
- Майк!- воскликнул Иван.- Я боялся не успеть попрощаться. Думал, неловко выйдет.
Майк зажал бутылку под мышкой и потряс протянутую руку:
- Иван, я так и подумал, что это вы,- заулыбался он.- Чертовски рад. Вот, знакомьтесь: майор Эшлер, Уинстон Эшлер. Уполномоченный нашей дипмиссии.
- Зовите меня просто Уинс,- так же широко улыбнулся майор, принимая руку Ивана.- Давно хотел с вами познакомиться. Майк мне о вас очень много рассказывал. Жаль, что у нас так мало времени. Поезд отходит через четыре минуты.
Майк уже разлил виски по стаканам.
