Владимир Васильев - Прятки на осевой
Но один план Тараненко задержал на экране дольше прочих – лицо уставившегося в сторону вездехода высокого, выше остальных, сталкера во главе группы. Даже сейчас его можно было опознать, невзирая на расстояние, неизбежную крупнозернистость цифрового увеличения и неестественные краски ночного видения. Сиверцев по крайней мере опознал. И не он один.
– Да это ж Кардан! – сказал с легким удивлением Тараненко и откинулся на спинку сиденья. – Точно он!
– И что? – озадачился старший маршрута. – Что-то не так?
– Не так, Петро! – озабоченно проговорил Тараненко. – Это не те, кого мы ждем. Скорее всего эти будут сопротивляться.
– Ничё, справимся. – Капитан явно ничуть не расстроился. Протянул руку, вложил в ухо бусину спикера и заговорил в притороченный на тонкой проволочке микрофон: – Забиран!
– Я! – ответил один из бойцов, экипировавшихся в пассажирском отсеке.
Сиверцев, понятное дело, не мог слышать спецсвязь солдат с офицером, но покуда солдаты находились в вездеходе, их было слышно и так.
– Внимание: вероятно сопротивление.
– Вас понял! Вводные?
– Захватить груз, – велел капитан и обернулся к Тараненко: – С людьми что?
– Лучше, конечно, никого не убивать, – сказал тот спокойно. – Однако если возникнет риск потери груза…
– Понятно, – кивнул капитан и снова заговорил в микрофон:
– Приоритет – груз. Жертвы нежелательны, но допустимы.
«Дьявол! – подумал Сиверцев с легким холодком в груди. – Какая беспощадная и ёмкая формулировка – нежелательны, но допустимы! Жертвы!»
В принципе он знал, что в Зоне периодически вспыхивает форменная война – локальная, конечно, и довольно условная. Но разве есть разница для участников коротких стычек – дерется ли кто-нибудь точно так же и рядом с ними, и дальше, и много где еще, или их бой единственный на всю округу?
«Хорошо бы, чтоб в твой адрес никто и никогда не говорил о допустимости жертв…»
Тем временем Забиран, видимо, бывший в группе за старшего, доложил:
– К выходу готовы!
– Пошли, – скомандовал капитан и, потянувшись влево, тронул клавишу на отдельном, водительском пульте. Люк с тихим шипением разблокировался. Ближний солдат откинул его быстро и практически бесшумно.
Тем не менее Кардан и компания услышали. Идущий вторым сталкер вскинул руку, и четверо из пятерых синхронно замерли. Пятый, тот, который шел с грузом, по инерции сделал еще шаг и тоже замер.
– Свет, – вполголоса предупредил капитан и врубил прожектора.
По глазам резануло – галогенки у вездехода были мощные. Экраны вспыхнули ослепительно белым, но потом камеры автоматически подстроились под новый уровень освещенности. Сиверцев часто заморгал, пытаясь побыстрее разогнать цветные пятна перед глазами.
Люк с легким щелчком закрылся – солдаты уже действовали снаружи. Судя по всему, они разбились на две группы и обходили сталкеров Кардана с флангов, чтобы прожектора не светили им в спину.
Кардан и двое его опытных дружков среагировали быстро – залегли и открыли огонь.
«Даже так, – подумал Сиверцев, невольно съеживаясь на сиденье. – Сразу стрелять…»
Оружие солдат пока молчало.
Что творилось в темноте, увидеть было невозможно, оставалось наблюдать, как двое сталкеров вместе с сейфом пытаются выскользнуть за пределы освещенного прожекторами пространства, а офицер не позволяет им этого сделать, елозя пальцем по сенсорному экрану. Световое пятно неотвратимо следовало за отступающими сталкерами.
Вскоре стрельба прекратилась, так толком и не начавшись. Старший маршрута на миг замер, коснувшись пальцем микрофона в ухе, а потом объявил:
– Все, Николаич! У нас без потерь.
– А у них?
– Одного пришлось. Не Кардана.
– Не Кардана – это хорошо, – вздохнул Тараненко и взглянул на часы, расположенные чуть выше верхнего среза лобового стекла. Было без семи пять. – Пусть тащат их сюда… Особенно сейф.
В пассажирском отсеке беззаботно спать продолжал только водила, невзирая на голоса и включенное освещение. Ученые попросыпались.
– Ваня, – скомандовал Тараненко. – Ступай помоги ребятам. Спальники сгребите в угол и закрепите одну лавку вдоль борта.
Хочешь не хочешь – пришлось идти исполнять. Сиверцев ни в коем случае не забыл о «подай-принеси».
Троица коллег-ученых, видимо, уже сталкивавшаяся с подобными ситуациями, молчаливо орудовала в отсеке. Лысоватый Сева стаскивал в кучу спальники, двое других возились с лавкой. Сиверцев, вспомнив об оставленном под подушкой дробовике, первым делом кинулся и подобрал его.
«Куда бы его деть, блин?» – подумал Ваня растерянно.
Неожиданно на помощь пришел Тараненко, тоже покинувший кабину.
– Давай подержу. – Он протянул руку, и Сиверцев с некоторым даже облегчением отдал оружие. Неуютно он себя чувствовал с дробовиком в руках, особенно когда вокруг люди.
Вскоре в люк снаружи гулко бухнули. Капитан тут же открыл его.
Сначала внутрь протиснулся один из солдат в броне – необъятный, как платяной шкаф. В отсеке он встал так, чтобы заслонить находящихся ближе к корме вездехода ученых. Потом в люк прошмыгнул паренек; в нем Сиверцев мгновенно опознал неофита, того самого, который вчера (точнее, уже позавчера, полночь-то прошла) цеплялся к нему в баре, а потом поил Кардана и Кардановых дружков. Захомутал его, значит, Кардан.
Едва переступив условный «порог», паренек повернулся кругом и помог втащить в вездеход небольшой сейф, когда-то давно окрашенный в серо-стальной цвет, но с тех пор изрядно исцарапанный и пошарпанный. Второй паренек, несший сейф, тоже явно был отмычкой – Сиверцев хоть в Зону до сих пор не ходил, в барах таких вот романтичных сопляков перевидал вполне достаточно.
Сейф поставили у двери в кабину, прямо у ног офицера, заслоняющего дверной проем.
– Лицом к стене! Руки за спину! – скомандовал солдат, и отмычки послушно повернулись к переборке.
Затем в отсек ввалился второй солдат, тут же надевший на отмычек наручники, а затем вставший в угол, около установленной лавки. Отмычки остались стоять – руки за спинами в наручниках, рожи в переборку.
– Следующий! – гаркнул первый солдат.
В люк впихнули Кардана. Этому пришлось слегка пригнуться, ибо макушкой высоченный сталкер задевал за потолок. Под левым глазом у Кардана напухал необъятный, в полщеки, кровоподтек. Наручники на него были надеты еще снаружи.
Солдат из угла сгреб Кардана за плечо и рывком усадил на лавку.
Затем подряд влезли дружок Кардана, ни клички, ни имени которого Сиверцев не помнил, и третий солдат. Усадив дружка подле Кардана, солдат встал с другой стороны лавки.
В пассажирском отсеке стало тесновато; Тараненко это заметил и обратился к ученым:
– Хлопцы, давайте-ка в багажник! И по спальнику прихватите, все равно кому-то там спать придется.
Сиверцев собрался было вместе со всеми, но неожиданно Тараненко его задержал:
– Ваня, ты останься! Присядь пока там, в уголке.
Пришлось умоститься на оставшихся спальниках рядом со спящим водителем.
Когда ученые переместились в корму и дверь в грузовой отсек плотно затворилась, маячивший посреди пассажирского солдат отступил к ней. Стало чуть просторнее. Оставшиеся трое солдат быстренько забросали внутрь трофейные пожитки сталкеров и по очереди влезли в вездеход. Тех, кто ночью уже отдежурил, капитан сразу же отправил спать в багажник. Середа, чье дежурство еще не завершилось, снял броню и протиснулся в кабину. Внешний люк задраили со всем тщанием. Отмычек усадили на пол, у ног Кардана и его напарника.
Сиверцев уже догадался, что сейчас будет происходить.
Допрос. Обыкновенный допрос.
«Интересные дела творятся в Зоне, – подумал Ваня со смешанными чувствами. – Для Тараненко и его людей подобные ситуации, похоже, не в диковинку. Невооруженным глазом видно. Интересные дела, очень-очень интересные…»
– Откуда идем? – осведомился Тараненко для начала. Голос у него был самую малость усталый, а дыхание чуть учащенное, словно он лично вязал команду Кардана и с тех пор не успел отдышаться.
Сталкеры мрачно молчали.
Настаивать на вопросе Тараненко почему-то не стал. Вместо этого сделал знак одному из солдат, и тот принялся по очереди вытряхивать на пол перед шефом сталкерские рюкзаки. Куча получилась приличная.
Первым делом Тараненко проверил контейнеры для образцов, на что ушло минут пять.
– Неплохо! – заметил он, впечатленно покачав головой. – «Ведьмина спираль», «душа», «лунный свет», два «кристалла», две «пересмешницы»… Да еще «цветки», «шары», «вспышки»… Мощный улов, поздравляю! Где брали?
Снова никто не ответил.
– Впрочем, я догадываюсь – где. Мешков-то восемь. А вас только пятеро. Кардан вышел на тропу разбоя, а?
Кардан угрюмо пошлепал губами – Сиверцеву показалось, что он сейчас выругается, но Кардан не проронил ни слова.
Тараненко протянул руку и взял из кучи пожитков ПДА в потертом кожаном чехле. Включил, полистал записи.
