В. Коростелев - Хозяин
Настена, конечно, была против нашей поездки. С чисто женской точки зрения, я ее понимаю, остаться одной в чужом пока ей селе страшновато, хотя я за старшего Юру оставил. Не обидят небось жену хозяина, да и в Юре я уверен на все сто. Конечно, без проблем не обойдется, но до крайностей не дойдет. В конце концов, Ефимыч всего в пятнадцати верстах находится, поможет дочери в сложной ситуации. Да и пора Насте самой уже приучаться к самостоятельности, она же не просто шухры-мухры – а жена владетеля…
Четверо нас собралось в дорогу – все люди опытные в путешествиях, приличные стрелки. Мы с Митькой во главе, естественно. Пока мы позволили себе ехать на полупустых телегах, все равно товара почти не набрали, возьмем у тестя, да, думаю, Изя на Ярмарке что-нибудь подкинет. До хутора добрались уже после полудня, и тесть ни в какую не соглашался отпускать нас на ночь глядя. По его замасленному взгляду я понял, что давно не было у него повода принять на грудь, ну а тут, как же, зять в дальнюю дорогу собирается, сам бог велел проводить с хорошей отходной пьянкой. А я че – я не против. Не сопьюсь, надеюсь…
Выехали, как и предполагали, от гостеприимного тестя только поутру. Митька мотал в такт кочкам поникшей похмельной головой, а я вчера слегка схитрил и за весь вечер умудрился принять на грудь не больше ковшика, поэтому был бодр и весел. Наш отряд увеличился до шести человек, мы взяли с собой одного охотника и фельдшера – Петровича и теперь передвигались на своих двоих при трех телегах, груженных товаром. До тракта добрались без происшествий. Вот только вид родного поселка меня покоробил. Вообще, странно быстро нежилые дома приходят в жалкое состояние. А место, в общем-то, неплохое, вон попорченные зверьем пашни и приусадебные огороды пропадают почем зря, хотя земля там прекрасная, да и само расположение поселка стратегически важно, надо над этим подумать, пост, что ли, пока просто оставить на зиму или часть холостяков пока сюда переселить?
Так, в раздумьях, я и не заметил, что обоз уже уперся в ворота Ярмарки. К темноте ворота закрыли от лихих людей, и Щербатый аж голос сорвал, призывая воротного. Наконец, маленькое окошко, прорезанное в больших деревянных воротах, приоткрылось, показав здоровенный шнобель, и густой бас просипел:
– Что надо? Хто такие?
– Открывай, старшой, со Степанова к Изе приехал, – сказал я, переместившись вплотную к окошку.
– Не знаю такого, – высказался наглый тип, пошмыгивая простуженным шнобелем. Вот за него, вернее, железным крючком воткнув пальцы в его ноздри, я и притянул голову обладателя замечательного носа к воротному древу.
– Ежели ты, сволочь, в сей секунд воротца не откроешь, завтра же пойдешь работать на соляные копи, – сказал я, отпустил воротного и брезгливо вытер оставшиеся на пальцах кровяные сопли о его пышную бороду.
Слышно было, как за воротами всхлипывает бородач, через мгновение тяжелый запирающий брус упал и ворота, открываясь, заскрипели. Пока наш обоз въезжал в ворота, привратник, держа брус вертикально «на караул», провожал нас преданным взглядом. В темноте я вижу неплохо и смог разглядеть, как изменился облик Ярмарки за короткий период моего отсутствия. Новые строения пахли свежесрубленным деревом, территория Ярмарки значительно расширилась, да и, как стало ясно у ворот, охранялась значительно строже. Ловить Изю в такое время в лавке было бесполезно, поэтому, следуя логике, я проехал мимо нее, не задумываясь, прямо к дверям трактира. Открылась дверь, и я очутился в знакомой обстановке: дымно, шумно и пьяно… Дымно от кухонного чада, шумно от большого скопления народа (все столы были заняты пьяными крестьянами), ну а центровым, самым пьяным и шумным на вид, был, естественно, сам Изя. Сверкая лысиной и хлюпая носом (поветрие у них, что ли?), он что-то втирал крупному, солидному на вид мужику. Заметил меня и, открыв объятия, кинулся, как родной папаша, лет пятнадцать не видевший свое чадо.
– А-а, дорогой мой, Степушка, – подвывал он, заключив меня в объятия. – Я всегда говорил, что настоящего дельца надо определять не по нижней голове (о чем это он?). Действует наша система, работает, – продолжал старик. – Видишь полный зал, да еще второй открыли, крестьяне с дальних поселений даже приехали, и все пьют на наше золото, да еще в веселом доме восемь девок не успевают обслуживать клиентов.
Изя от восторга чуть не захлебнулся слюной. Я пока ничего не понял, но на всякий случай поинтересовался вежливо:
– Слушай, компаньон, ты можешь немного помолчать? Дай немного прийти в себя.
– Могу, – старый сделал серьезное лицо, – смогу, если научусь жить под водой.
И весело повернувшись, велел подошедшему Толику нести дополнительный стол и лавки для нашей компании. Сам сел рядом со мной, и веселье пошло…
В процессе из довольно бессвязных речей Изи я узнал, что система наша заработала. Крестьяне, приехавшие покупать товары, излишки своей продукции с охотой обменяли на золотые и серебряные монеты, особенно когда узнали, что на них они могут приобрести такие же товары и получить дополнительные услуги (например, сходить в бордель или пропить их в трактире, вдали от своих жен).
– Это что, – хвалился старый, – мы еще игорный дом откроем! Все деньги наши будут, ты думаешь, кто так быстро все эти сооружения построил? Так это пропившиеся должники появились, вот и строят, пока долг не отработают. А зимой им вообще делать не хрен будет, пришлю к тебе в Степаново, пускай за соль или монеты город тебе построят, глядишь, многие от хорошей жизни к тебе и переселятся, будешь ты сам как царь-государь жить, налоги стричь. Да и с Полиса, думаю, скоро народ к нам потянется, девки-то из городского борделя сбежали. Как война в Полисе началась, так их старшая, с которой я раньше гмм… был знаком, выбралась из руин «веселого» дома (его маратовцы разгромили), собрала своих девок, вещички и подалась ко мне, на Ярмарку. Но это только первые ласточки. Возчики, хоть и невольно, по кабакам в городе разное про нашу жизнь болтают. А кстати, они завтра должны приехать, попрошу одного из них, по-опытней, чтоб послужил тебе проводником на Волгу, к степнякам. Заплатим ему мешком соли, он и будет рад до усрачки, – произнеся столь длинный монолог, старик, выдохнувшись, уткнулся лицом в миску с овощами и тут же захрапел…
На следующий день Изя показал нам все постройки, особенно меня впечатлило денежное хранилище, находящееся на глубине нескольких метров под землей, за массивной железной дверью. Сверху этот бункер был прикрыт толстой каменной плитой, для веса каменными глыбами, у двери постоянно стоял охранник. «Это что, вот раньше банки были…» – мечтательно говорил Изя. Мы договорились, что запас золотых слитков и различных обломков из драгметаллов Изя пришлет с первым же обозом в Степаново, там, у Юры, стоял уже почти налаженный пресс для чеканки монет.
А затем мы подкреплялись перед дальней дорогой и Изя выдавал последние наставления:
– Ты пути и местных обычаев не знаешь, поэтому слушайся во всем Витька, он парень опытный, не раз в Степи бывал, дурного не подскажет, семьей рискует мужик, если вы пропадете.
Нанятый проводник, сидевший рядом на лавке и до последней фразы одобрительно кивавший головой, внезапно скис, и аппетит у него пропал. Витек встал из-за стола и как бы в пустоту заявил:
– Пойду лошадей проверю, а то подсунут, каких ни попадя, а потом отвечай…
А старик, склонившись к моему уху, продолжал:
– Ты смотри там, одно дело разбойники, с ними справиться можно, а в крайнем случае, договоришься. – Изя оглянулся по сторонам и, убедившись, что к нашему разговору никто не прислушивается, продолжил: – Не принимай меня за сумасшедшего, на дороге нечистая сила завелась. – Я недоверчиво посмотрел на Изю. А тот убеждал: – Точно говорю, уже три небольших обоза, как сквозь землю провалились. А два дня назад возчики привезли одного своего товарища из пропавшего обоза. Подобрали, он по тракту полз, весь в порезах и с катушек съехал окончательно. Твердит только про какой-то трактир на дороге и сиреневый туман. А какой трактир? До самых Родников никакого трактира нет, сплошная мистика получается.
* * *Наконец, после полудня мы выехали, хмельной Изя, стоя у ворот, перекрестил нас на дорожку, проводник искоса поглядывал на меня (наверное, помнил скрытую угрозу, озвученную Изей, и теперь размышлял, а не продешевил ли он, нанявшись за мешок соли).
Первым серьезным поселением на тракте после Ярмарки было крупное село Родники, там Юрина сестра была замужем за местным старостой, и мы вполне рассчитывали на дружеский прием. Но до села нужно еще было добраться… И точно сглазил, проехали-прошли всего верст тридцать, а тут вот пожалуйте бриться – посреди дороги рожи, на которых написана альтернатива – жизнь или кошелек? И ухмыляются еще, падлы, на первый взгляд их раза в два больше, чем нас, иначе не лыбились бы. Между тем на землю опускался вечер и начинать боевые действия в темноте с незнакомым противником вот так, без разведки, очень не хотелось. Пока я раздумывал, мои приятели стали действовать без моей команды. Я мельком увидел, что Митька и Щербатый слаженно скатились в кювет по обеим сторонам дороги, разбойники еще рта раскрыть не успели, а в глаз переговорщику с передней телеги глядел заряженный гранатомет. Противники замешкались, а ко мне подскочил наш проводник и, горячо глотая слова, зашептал:
