Дэн Абнетт - Рейвенор
Но другого выбора не было. «Косточка духа» вспыхнула ярким огнем.
Ух! Боль! Терзающая, оглушающая, всепоглощающая. Я постарался подавить ее, но она была слишком сильна. Кровь хлестала из отсеченной руки. Я падал, я терял сознание.
Надо мной навис мясник, поднявший смертоносный цепной меч, с вращающихся зубьев которого капала моя кровь.
Соберись. Соберись!
Это было удивительно приятное место. Теплое, мягкое, гостеприимное, уютное, изысканное. Ментальное пространство Тониуса напоминало джентльменский клуб. Нет, скорее званый обед. Здесь все было установлено на свои места с идеальной точностью, каждое произнесенное во время беседы слово было мудрым и ироничным. Боже-Император, как все было благородно, до какого блеска начищено!
За исключением человека на другом конце обеденного стола. Мужчина с отрубленной рукой, поливающий кровью белоснежную отутюженную скатерть, кричащий, покрывающий бранью самого себя. Я поднял хрустальный бокал, оценил его содержимое на свет и произнес тост. Я здесь хозяин. Я главный. Человек с отрубленной рукой перестал кричать. Он озадаченно посмотрел на меня, словно я был незваным гостем.
Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза. В облицованной деревянными панелями стене была дверь. Дверь в потайную комнату. Человек действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хотел, чтобы я туда входил.
Я не стал. На это не было времени. Громила с цепным мечом собирался расчленить меня.
Изувеченное тело Карла Тониуса вскочило на ноги и увернулось от несущегося на него цепного меча. Затем оно прокрутилось и нанесло мяснику такой удар ногой по лицу, что у него вылетело несколько зубов.
Рядом возник человек с ножом. Даже без одной руки я легко обезоружил его и оставил лежать с ножом, торчащим под левым глазом.
Еще у двоих оказались копья. Копья погонщиков с длинными, широкими бронзовыми наконечниками.
Тело Тониуса наклонилось и вынуло «Гекатер-6» из мертвых пальцев отрубленной руки. Затем оно неуклюже подняло пистолет. Рукоятка не плотно ложилась в ладонь.
Да какая разница?
Одно нажатие, и пистолет переключился на автоматический режим. Бросившиеся вперед копейщики развалились на куски, словно фарфоровые куклы.
Только тогда я упал на свои заимствованные колени, выронил пистолет и осел мешком на мостовую. Я и без того слишком долго сдерживал последствия кровопотери.
Кыс уже была рядом. Она улыбалась мне.
— Все будет хорошо, — сказала она. — Я вытащу тебя.
И она действительно сделала это.
Глава 3
Проснувшись, он осознал, что лежит на спине, в глаза ему светят три ярких белых солнца, а возле него стоит высокая фигура. Фигура казалась всего лишь тенью на фоне светил.
Хотя он и знал, что Рейвенор никогда не смог бы так стоять… вертикально… уже нет… но был уверен, что это именно инквизитор. Большой, сильный и самоуверенный мужчина. Возможно, причиной происходящего стали те затянувшиеся странности, происходившие в его сознании.
Фигура подняла руки и непринужденным, богоподобным жестом откинула солнца в сторону. Когда свет угас, Карл понял, что никакие это были не солнца. Просто блок фотолюминесцентных, запаянных в хромированный корпус хирургических ламп. А фигура не принадлежала Рейвенору. Или Богу-Императору.
Это был Зэф Матуин.
Охотник за головами был обнажен, если не считать белых шорт и толстого слоя бинтов, стянувших его широкий торс. Тониус хорошо мог видеть левую руку Матуина — блестящие хромом механизмы аугметической конечности. Карл заметил застарелые шрамы на плече Зэфа, там, где серебристый металл встречался с карамельного цвета плотью.
Он вспомнил о собственной руке и…
«Да, в этом ты разбираешься».
— Он проснулся, — обернувшись к кому-то, произнес Матуин.
Рейвенор влетел в лазарет и остановился у койки Тониуса.
— Карл?
Словно из ниоткуда возник доктор Зарджаран, тут же принявшийся проверять диагностические дисплеи над изголовьем кровати.
— Голова болит, — произнес Тониус.
Его голос словно доносился из далеких динамиков.
— Еще бы, — ухмыльнулся Зарджаран.
— Я хочу сесть.
Зарджаран протянул руку к свисающей коробке управления и поднял кровать Тониуса в положение «полулежа».
Карл оглядел помещение. Он никогда раньше не оказывался в лазарете «Потаенного света» в качестве пациента. Если не считать периодических проверок и прививок перед высадкой на планету. Рейвенор парил прямо перед ним, но бронированный корпус его кресла не мог передать никаких эмоций. Матуин уселся на свою измятую койку и принялся потягивать из фляги выпивку через пластиковую соломинку.
В комнате стоял густой запах антисептиков.
— Извините, — потупился Карл.
— За что? — отозвался инквизитор.
— За ту неразбериху.
— Во время операции может случиться всякое, Карл. Я просто счастлив, что ты жив.
Тониус понял, что вот-вот разрыдается. Тяжело вздохнув, он почувствовал, как натянулись швы. Он все еще не мог собраться с мужеством и посмотреть на свою правую руку. Ему бы хотелось, чтобы Рейвенор сейчас говорил ментальной речью. Чтобы можно было узнать его настроение и эмоции, слышать его реальный голос, а не этот мертвый, бесчувственный вокс-транслятор. Но Карл не был уверен в том, что его перегруженная псионическим воздействием голова сможет такое выдержать.
— Вы с Кыс вытащили меня.
— Вытащили, — произнес Рейвенор. — Извини, что пришлось так с тобой обойтись. Я обычно сначала спрашиваю разрешение у друзей и предпочитаю не «надевать» тех, кого предварительно не подготовил. Но другого выхода не было.
— Это было… необычно, — произнес Тониус.
По правде говоря, он мало что мог вспомнить. Не помнил даже боли. Осталось лишь ощущение, что из него вытянули все жилы, а потом выжали как лимон. Да, он очень устал.
— Я тоже устал, — сказал инквизитор. — Это отнимает все мои силы, особенно на таком расстоянии. И… при таких обстоятельствах.
Тониус сглотнул.
— Моя рука. Где… где моя рука?
— Возвращена на место, — сказал Зарджаран.
Тониус впервые посмотрел вниз. Вся его правая рука была обмотана бинтами, из-под которых выходили многочисленные трубочки катетеров для подвода лекарств и промывания раны. Но там, где заканчивались бинты, виднелись его собственные пальцы.
— У нас была возможность восстановить ее… — начал медик, но Рейвенор прервал его:
— Доктор Зарджаран скромничает. Он простоял над тобой шестнадцать часов, управляя микросервиторами.
Зарджаран слегка кивнул:
— Прошло еще слишком мало времени, всего лишь несколько дней. Но, мне кажется, рука начинает приживаться. Возможна долгосрочная потеря функциональности, но место среза оказалось удивительно ровным.
— Будь благодарен гильдии забойщиков, — прорычал Матуин, — эти парни гордятся тем, что поддерживают идеальную остроту своих клинков.
Тониус попытался согнуть пальцы, но не смог.
— Шестнадцать часов, вы сказали? — Он поднял глаза. — Как долго я провалялся?
— Два дня, — ответил Рейвенор.
— Я что-то пропустил?
— Не многое. Нейл и Кара сейчас на Флинте, ищут Сайскинда. Всех остальных я забрал. Всех, кто мог быть связан с происшествием.
— А что насчет… Кински и его друзей?
— Мне еще придется поговорить с ними.
— Он заставит их попотеть, — злобно ухмыльнулся Матуин.
По коридорам стека эхом разносились чьи-то рыдания. Заэль услышал тихие всхлипывания. Было еще темно, раннее утро. Он выбрался из своей небольшой кровати в предрассветный холод и прошел по комнате, которую делил с сестрой. Кровать Ноув была пуста. Она не вернулась этой ночью.
Бабушка храпела в соседней комнате. Заэль почувствовал острый запах клея. Свет был включен. Единственная светосфера, стоявшая на буфете, освещала небольшое изображение Бога-Императора.
Впрочем, рыдала не бабушка, хотя и такое неоднократно случалось по ночам. Звук доносился откуда-то снаружи. С площадки стека. Заэль зашлепал дальше через кухню. За матовым стеклом темнел силуэт. Человек прислонился к двери, склонив голову. Мальчик слышал судорожные всхлипывания. Он даже видел, что после каждого на стекле ненадолго появляется влажное пятнышко.
— Ноув?
Рыдания не прекращались.
— Сестренка? Это ты?
Опять всхлипывания.
— Ноув? Что случилось?
Внезапно рыдания стихли. Напряженная голая рука в умоляющем жесте прижалась к стеклу.
— Ноув? Ты пугаешь меня…
Ручка двери медленно повернулась, но затем встала на место. Затем еще раз. Заэль понял, что дверь заперта на ключ.
— Впусти меня…
— Ноув? Ответь мне. Это ты?
— Впусти меня, Заэль…
