Василий Звягинцев - Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий
Кристина не была посвящена в тонкости операции, даже не догадывалась о том, что все планы их непосредственного начальника — Валерия Павловича Уварова, посыпались, как карточный домик. Она считала, что всё идёт как надо. Анастасия — та знала, что они вынуждены работать по запасному, почти невероятному варианту, тем не менее предусмотренному проницательным подполковником. Он даже поручил ей, «в случае чего», самостоятельно вывозить Катранджи из Одессы: в Херсон, Николаев, куда получится, но не в северном направлении, и потом напрямую связываться с Тархановым или Ляховым.
Сейчас назначенное место буквально в десятке шагов, но попасть туда не удаётся. Она была всего лишь недоучившейся кандидаткой в координаторы третьего класса, не имеющей при себе главного инструмента принятия решений — Шара. Приходилось мыслить самостоятельно, на своём уровне компетенции, то есть — двадцатилетней девушки-подпоручика, почти лишённой обычного житейского опыта. Пока что выручал громадный набор поведенческих стереотипов, интеллект и энциклопедическая эрудиция.
Жетон походил на обычный золотой кулон размером с небольшие наручные часы, с откидной крышечкой, под которой помещались три кнопки, имеющие вид камешков — рубина, сапфира и изумруда, каратов по десять в каждом. Почему это выглядело столь изысканно и дорого — неизвестно. Кто поймёт логику инопланетных дизайнеров, творивших тысячелетия назад? Может быть, имелся тут какой-то сакральный смысл, по аналогии с портсигарами, положенными настоящим агентам и агентессам.
Кристина, как и подруги, оказавшись на Земле, по совету Майи носили маячок на прочной стальной цепочке вокруг талии.
— Так надёжнее, — сказала их первая здесь наставница. — Не привлекает внимания. С шеи или запястья легче потерять — проверено. Зацепишься за что-нибудь, например. Или — просто сорвут в толпе, бывают у нас такие специалисты… А на поясе — никуда не денется. Вздумаешь перед кем-то обнажаться — всегда можно соврать, что это — священный амулет секты каких-нибудь розенкрейцеров. Вот так, приотпустим цепочку, вот досюда. На пляже — в плавки спрячешь. А что — даже стильно… Прямо Саламбо[60]вылитая».
Одно неудобство — сейчас вот пришлось проситься в туалет, чтобы воспользоваться прибором.
Пользуясь ограниченным набором доступных комбинаций, она составила короткое, но понятное подруге сообщение.
Ответ пришёл сразу же.
«Жди. К вам едут (смысл употреблённых Анастасией символов означал нечто вроде «сильные, знающие»), Я и Марина в условленном месте. Тоже приедем. Будь настороже, не ошибись (так она истолковала использованный Настей значок)».
Кристина вышла из «приюта уединения», как это называется в книгах «Тысячи и одной ночи», в совершенно другом настроении. Сейчас она готова была шутить с Василием и его напарником Иосифом, флиртовать, вообще изображать полную отстранённость от не касающихся её проблем. Тем более что такая манера поведения будет работать на выполнение задачи ещё лучше, чем предыдущая. А что? Побыла наедине с собой, осмыслила, согласилась, что старикам — виднее.
Демонстративно одёрнула юбку, встряхнула волосами.
— Всё. Пойдём, покажешь, что у вас за вино такое особенное. — И вдруг посмотрела на сопровождающего подозрительно: — А ты таки не подглядывал? Что-то глазки у тебя не так блестят.
— Да ты шо? — возмутился Василий. — За чем там подглядывать? У тебя и так всё на виду. Только красивее, чем у других девчонок, — он провёл глазами от туфель до талии, не стесняясь, заглянул в декольте. Чего стесняться — для того и сделано. Может, когда там, — он мотнул головой в сторону двора, — разберутся, сходим куда-нибудь? Тут у нас хорошие посиделки можно организовать.
— Денег хватит? — нагло ответила Кристина.
— На кабак хватит, — не смутился Василий. — За остальное — неужто потребуешь? Вроде — не твоя профессия. По любви тоже можно…
— Любовь придумали такие дураки, как ты, чтобы деньги не платить, — нагловато ответила Кристина, вспомнив слова Майи.
Парень, внешностью никак не соответствующий своему имени, откровенно захохотал. Никогда этой шутки не слышал. Да и вправду, она из другого времени. А у самой Кристины была одна-единственная любовь — Олег Левашов — первая и пока последняя.
Вернулись к столу, Герта посмотрела на подругу вопросительно. Та кивнула, мол, всё в порядке. Кончай бояться. Полчаса продержимся, и всё. Дальше — не наши заботы.
Раз так, и со стороны охраняемого объекта тревожных сигналов не поступает, отчего и не потренироваться в общении с людьми, живущими по незнакомым законам и обычаям? И Майя, и её муж, старший над «печенегами», Вадим Петрович Ляхов, именно это и рекомендовал.
— Девочки, — говорил он им ещё в Кисловодске, и потом в Москве, — жизнь сложна, утомительна, но и очень интересна. Чтобы ей соответствовать, учитесь, учитесь и учитесь, как говорил великий вождь. (Впрочем — «великий вождь» на самом деле сказал Ляхов-Фёст. Секонд употребил бы — «один из красных вождей». Но девушки разницы между этими аналогами не видели и не могли увидеть.).
«Давайте поучимся», — подумала Кристина, садясь рядом с Гертой.
— А вам, неназвавшаяся, — спросил, — не нужно туда же?
Исходя из уроков хорошего тона, Герта собралась возмутиться, но Кристина сделала минималистический жест, уловимый только аггрианкой же. Иди, мол, и задержи его там минут на десять.
— Спасибо, нужно, а зовут меня Герта, чтобы больше глупых вопросов не возникало.
— Почему же глупых? — возмутился Иосиф.
— Я по дороге объясню, — с тевтонской надменностью, странно сочетавшейся с чёртиками в глазах, церемонно ответила та.
«Правильно, — подумала Кристина. — Главное — тянуть время. А когда наши подъедут, пусть и разбираются».
Во главе стола Ибрагим разговаривал с Хаимом Мотлевичем оживлённо и вполне благодушно. Значит, и здесь пока опасаться нечего.
Она приняла из рук Василия стакан тонкого стекла с соломенно-жёлтым вином, которое тот налил из трёхлитрового графина, подождала, пока нальёт и себе, решительно предложила поменяться. Тот с тонкой усмешкой согласился.
«Знаем мы эти штучки», — подумала Кристина и, встав, потянулась к сидевшему через три человека напротив мужчине средних лет. — Налейте мне вот этого, что вы пьёте.
Тот сильно удивился.
— Аккерманской самогонки желаете?
— Её, её. С детства люблю…
— Ох, ты ж и хитрюга, — уважительно сказал Василий, когда они выпили. Он — стакан вина, она — грамм полтораста зверски крепкого самогона на чабреце и полыни.
— Служба такая. Это вы тут попросту живёте, а мы с хозяином…
Она чуть закатила глаза, что означало крутизну Катранджи и полную опасностей жизнь в его окружении.
Василий сразу поверил и проникся.
— Слушай, Христя, — сказал он минут через пять, когда, по его расчётам, её должно было начать развозить. — Ты мне свой пистолетик не покажешь? Интересно, с чем девочки в нашем Израиле ходят.
И положил под столом горячую ладонь ей на колено. Она не стала протестовать. Во-первых — приятно, чисто физически, во-вторых — работает на схему. Зачем возмущаться, выходя из роли? Сильная ладонь поползла выше, пока не упёрлась в край ствола.
— Ого! Здорово!
Кристина толчком колена отбросила его руку, а через полсекунды чёрное дуло ствола смотрело ему между глаз. Соседей такой пассаж нисколько не заинтересовал. Люди продолжали выпивать и закусывать, будто только для этого и собрались. А может быть, и вправду именно для этого, появление же чужаков оказалось только привычным, никак ничему не мешающим эпизодом.
— Ох, ты! Интересная штучка. Никогда не видел.
И не мог он видеть пистолета совсем из другой реальности. «Глок-18», с магазином на 19 патронов, а весом на двести граммов меньше восьмизарядного «ТТ».
— Дай подержать…
Кристина сдвинула предохранитель, протянула пистолет рукояткой вперёд.
— Имей в виду, второй я достану так же быстро, но уже на взводе. Уловил?
— Чего уж. Нет, ну, красота. И где же такие делают? Продай, а? Двести рублей дам.
Насколько Кристина знала, предложенная цена — запредельная. Вышеупомянутый «ТТ», новый, в фирменном магазине — рублей пятьдесят. Так ведь и оружие разное. Если Василий промышляет в околокриминальных кругах, пусть и говорит, что полиция к нему претензий не имеет, один факт обладания такой пушкой способен сильно поднять его авторитет. Именно — факт. На самом деле модель и свойства огнестрела особого значения не играют, как выражался Валентин Валентинович Лихарев. Кое-кто в отряде «Печенег» с обычным наганом проделывал такое, что двое с «глоками» не сумеют.
— Щедрый ты, — мило улыбнулась Кристина. — И очень симпатичный. Налей мне ещё «аккерманской».
— Да ты шо? Верняком развезёт, ты и не закусываешь даже. Вон, колбаски пожуй — кошерная… — Василий сказал это с долей издёвки, из чего следовало, что сам он к еврейскому племени себя не относит. Да оно и так видно было.
