Виталий Романов - Смерть особого назначения
Свет действительно существовал – неяркий, приглушенный. Он лился ручейками с отвесных стен, стекал вниз по каменным поверхностям... Вебер слабо мотнул головой, не соглашаясь с тем, что свет может течь. Пригляделся. Что это? Фосфоресцирующий мох на скалах? Какие-то местные грибы, ухитряющиеся расти прямо на голом граните? Интересно, чем они питаются? Кремнием стен? Пылью древних эпох?
Капитан хотел пошевелиться, чуть изменить позу, и тем самым будто повернул некий «переключатель» в собственном организме. Боль нахлынула волной – она явилась сразу же, как только человек обозначил движение, показал скалам, что еще жив, не сдался и не умер.
Боль. Дергающая, жгучая, резкая. Сильнее всего полыхало в груди, возле сердца, и в горле, справа под скулой. В других местах тоже саднило, да, но там – иначе. Там боль была какая-то тупая, ноющая, тянущая. А вот грудь и горло...
Что там? Серьезные раны? Вебер хотел приподнять руку, осторожно дотронуться до горящих мест, и лишь тогда различил черную бесформенную тень, которая поползла к нему от стены. Что-то холодное и склизкое прижало его ладонь к камням – Вебер почувствовал это. Стало неприятно и гадко, причем не снаружи и не в голове, а где-то внутри. Сознанию капитана-спецназовца было все равно, что именно прикоснулось к телу – гораздо сильнее беспокоили раны и травмы, полученные во время схватки. А вот нечто, прятавшееся глубоко внутри Руди, вдруг запротестовало, даже затрепетало от ужаса, едва только склизкое и холодное легло на запястье.
Послышалось какое-то резкое щебетание, и Вебер округлил глаза. Он сходит с ума? Аморфные призраки способны издавать звуки?! Капитан хотел повернуть голову, приподняться, чтобы посмотреть повнимательнее, но именно в ту секунду еще две тени отделились от скал, только не справа от Руди, а слева, ближе к ногам. Все трое сбились в стайку возле раненого, и капитан понял, что это живые существа.
Ничего удивительного, все в порядке – Вебер перестал волноваться. Конечно, это бред. Или галлюцинации. Человек не может выдержать столько потрясений. Вернее, тело может, но мозг, который отвечает за все и принимает на себя боль тела, – начинает отказывать. Мозг ищет какого-то спасения от невыносимой муки, от сверхнапряжения, не спадающего час за часом. Ищет и находит. Проваливается в трясину полубреда, где ему комфортнее.
Руди интуитивно почувствовал: черные аморфные существа – особи женского пола. Ведьмы? Может, и так. Веберу было безразлично, он просто разучился мыслить логически, принимал все происходящее как должное.
Ведьмы сновали возле человека, щебетали что-то на своем языке, очень напоминавшем язык птиц, а Руди не удивлялся даже тому, что с каждой минутой лучше и лучше понимает их речь – будто постепенно настраивается на нужную волну, и в голову сами по себе приходят необходимые образы.
Он понимал не все, только общий смысл, но и этого оказалось вполне достаточно. Если б еще не жгло грудь и горло, так вообще дело было бы в порядке. Никаких проблем...
– Неплохая закуска, Меланья, – эту фразу Вебер распознал отчетливо, дальше некуда, мыслеимпульс получился очень ярким. – Слуги фринов весьма недурны на вкус!
Радостное кудахтанье и щебетание.
«Слуги фринов? Неплохая закуска?» – мозг Вебера работал, как сбоивший автомат, он с трудом пытался найти логические связи между знакомыми словами, выстроить правильную смысловую цепочку.
– Выпей сок тела, Меланья, – это уже другой голос, чуть более хриплый, каркающий. За несколько минут Вебер научился различать ведьм. – Выпей сок! Тебе нужно восстановить силы, ведь слуги фринов совсем не хотели становиться энергией нашей жизни...
– Ой! Не так уж много сил я потратила! – третий голос казался более юным, каким-то озорным и веселым. Если б Вебера спросили, почему он решил, что эта ведьма моложе других, капитан не смог бы ответить. Просто щебетание получалось быстрым, легким, беззаботным. – Скорее это было забавно, чем опасно! Но сок выпью...
И тут капитан узнал, отчего болит под ребрами и в шее. Темный склизкий сумрак навалился на него, горячее жидкое пламя полыхнуло в груди, выжигая сердце. Вебер хотел закричать, но не смог – просто захлебнулся густой чернотой. Тело затрепетало, выгнулось дугой, когда ведьма припала к ране, высасывая кровь человека. Пальцы Вебера бессильно процарапали неровное каменное ложе – без всякой пользы для бойца «Каракурта». Он только содрал ногти.
Судорога отпустила не сразу – даже после того, как ведьма отодвинулась от него, в жилах полыхал невыносимый огонь. Отравленный «коктейль» бежал по телу – кровь человека, яд змеепсов, слюна вампирши. Вебер хотел завыть, но голоса не было. Передохнув, ведьма припала к его горлу, и теперь страдания стали еще сильнее: к жуткой боли прибавились спазмы рвоты – солоноватая слизь залепила рот, нос, глаза.
Потом существо, которое подруги называли Меланьей, отвалилось от жертвы, издавая странное уханье вместо щебетания.
Вебер сошел с ума во второй или третий раз за последние сутки, но не потерял сознания, хотя боль рвала тело на куски. Однако он слышал: ведьмы продолжили разговор.
– Ну как, Меланья? – спросила другая из «теней», у которой был низкий каркающий голос.
– Неплохо! – довольно защебетала первая. – Даже лучше, чем слуги фринов!
Снова довольное уханье.
«Лучше, чем слуги фринов... Неплохая закуска...» – Вебер дышал хрипло, неровно, все артерии и вены были объяты пламенем, а мозг почему-то стал работать четко, с сумасшедшей скоростью. Теперь к человеку пришло понимание сути.
«Слуги фринов» – это змеепсы, которые атаковали Вебера. «Неплохая закуска» – они же. Чертовы ведьмы сожрали его палачей!
Капитан сразу припомнил жестокую схватку – когда остался один против трех неведомых хищников, – схватку, в которой у него не было ни единого шанса. Снова увидел перед собой острые змеиные морды, покачивающиеся из стороны в сторону перед каждым ударом-броском. Припомнил укусы. Яд, что вошел в его тело. Яд или желудочный сок? Какая разница?! Важно другое: змеепсы были посланы фринами – в погоню за последним уцелевшим человеком. Капитана Вебера настигли в недрах скал, потому что здесь не было шансов укрыться от этих тварей. Руди вспомнил, как ловко змеепсы передвигались по узким расщелинам и трещинам, прижимая лапы к телу. Внутренне содрогнулся, понимая, что против такого «оружия» ни у кого из людей нет шансов выстоять, если несколько змеепсов будут атаковать одну жертву.
А вот подземные ведьмы расправились со змеепсами. Причем, скорее всего, они не пострадали, не получили серьезных повреждений в схватке, иначе не сидели бы так вольготно. Иначе причитали бы, зализывая раны. Нет, стоп! Не «расправились», а «расправилась»! Они же говорили: «Меланья, ты потратила много сил...» Выходит, с жуткими тварями сражалась только одна из ведьм, остальные даже не вступали в дело, просто съели добычу!
Все эти мысли пронеслись в голове молнией – совсем такой же, какую фрины умеют выпускать из своего оружия. За доли секунды Вебер будто впитал пару-тройку прожитых жизней, осознал, что произошло в толще скал, под пиком, который люди называли Зубом Дракона. А еще понял, почему черные тени находились поодаль от него, когда очнулся. Оказывается, хозяйки Саванга сидели возле стен и доедали закуску! Змеепсов, убитых Меланьей!
И это «блюдо» адские создания запивали его кровью, человеческой кровью... Как только Руди подумал об этом, боль разом вернулась, заставляя корчиться в муках на каменном ложе. А неспешный разговор продолжался:
– Чужие ведут себя на Саванге как хозяева, Хорхолла. Мы слишком щедры. Давно уже надо было показать им, что они – всего лишь незваные гости...
«Словно кумушки за рюмочкой глинтвейна, – отстраненно подумал Вебер. – Сидят у огня и беседуют о мирских делах, подливая себе напиток... Только сосуд с напитком – это твое тело, капитан. Ты сам, Руди...»
Одна из ведьм склонилась над Вебером, и сразу стало не до мыслей, не до рассуждений. Дремавшее пламя вспыхнуло таким неистовым костром, что капитан сумел вытолкнуть черные сгустки из легких – заорал, как не орал никогда в жизни. Вампиршу это не остановило, она пила кровь, пока не утолила жажду.
Руди начал выть, мечтая только об одном – добраться до стены и разбить голову о гранитный монолит. Разбить и умереть, чтобы никогда больше не чувствовать такого. Он готов был грызть камни зубами, чтобы стены рухнули на него и похоронили – пусть и заживо. Неважно. Лишь бы навсегда. Лишь бы не страдать.
Он не мог пошевелиться. Пытка продолжалась. Разговор – тоже.
– Ты права, Цирнея. Людей и фринов сюда никто не звал. И дроглов тоже. Пусть выясняют отношения на своих планетах! Может, настало время указать им? Впрочем, подумаем обо всем этом чуть позже. Выпей, Цирнея! Не каждый день люди сами приходят в наши владения... Выпей сок его тела!
