Андрей Петракеев - Одиночка
Внезапно у охранника затренькал коммуникатор и он от неожиданности подскочил, а потом завалился набок.
- Чёрт бы вас побрал, идиоты! - в сердцах выругался охранник и нажал кнопку ответа.
- Филипп! Готовь два скутера на выезд, кто-то шастает по лесу, надо посмотреть, - раздался из коммуникатора чётко слышимый в тишине голос. - И давай, шевелись! Маронцо и Беркли уже вышли.
- Уже готовлю! - зло отозвался охранник и отключив коммуникатор, снял с пояса связку магнитных ключей, перебрал их и найдя нужный, вставил его в щель замка. Замок несколько раз щёлкнул и охранник уперевшись о выступ на воротах, отодвинул одну створку. Потом вошёл в ангар, внутри которого загорелся свет.
Виктория выглянула из-за угла, к ангару приближались два человека. В этот момент из ворот выехал скутер. Охранник слез с него и направился обратно. К тому моменту, как двое подошли, он выкатил второй скутер и сложив на груди руки, облокотился о воротину.
- Здорово Филипп, к воротам жопой прилип! - сострил один из подошедших. - Ты ещё не все патроны пропил? Ах, да, ты ж не пьёшь! Ты на хуке сидишь!
- Иди к бесу, Маронцо! - обидчиво отозвался охранник. - Забирайте скутеры и езжайте, ловите бобров, звероловы хреновы!
- Не богохульствуй Филипп, не поминай имя господа нашего всуе. - Сказал второй, которого звали Беркли.
- Да пошёл ты, - охранник лишь махнул в его сторону рукой.
- Ты не смейся, Филипп, в прошлый раз и правда бобры дерево подточили, а в этот всё по настоящему. Липке засёк сигнал уже с пяти детекторов. Так что мы сегодня едем ловить какого-то любопытного хмыря. - Оправдываясь сказал Маронцо садясь на скутер. - Шатц нам даже патроны дал, даже тем кто пропил свои. Так-то!
Он посмотрел на своего напарника и захохотал. Тот нахмурился и буркнул:
- Дошутитесь, шутники, ниспадёт на вас гнев божий. - Он тоже сел на свой скутер и запустил двигатель. Включив фары, оба патрульных укатили в сторону особняка, а охранник вернулся в ангар, выключил свет и вышел наружу. Выходя из ворот он получил удар в лоб. В глазах поплыли звёздочки и скользнула мысль, что он в потёмках наткнулся на вторую, закрытую воротину. Но следом последовал второй удар, погасивший сознание.
Охранник рухнул на спину раскинув руки. Виктория включила подствольный фонарик и в его свете осмотрела охранника. Из кармана штанов она достала портативный инъектор и прислонив к шее Филиппа, нажала активатор.
- П-с-с-с, - сработал инъектор и Виктория убрав его обратно, стала обыскивать охранника.
15.
Свейн притаился в проходе между домиком охраны и небольшим строением, больше похожим на сарай с плоской крышей. Он уже собирался было скользнуть в дверь домика охраны, как оттуда вышли двое и пройдя мимо него и вошли в "сарай". Через открывшуюся дверь, в которою вошли двое бойцов, он увидел множество мониторов, расположенных рядами, один над другим.
Пульт наблюдения, - подумал Свейн, - ещё лучше! Он дождался пока бойцы выйдут и проводил их взглядом. Бойцы что-то бурно обсуждая направились к ангару, стоящему на самом краю поместья.
Свейн подобрался к двери и тронул ручку, та легко провернулась и дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель, Свейн внимательнее рассмотрел помещение пульта. Следящий за мониторами боец сидел спиной к двери, держа в одной руке чашку, а пальцами другой руки прокручивал сферический переключатель. Картинки на мониторах сменялись, боец несколько секунд просматривал их, а потом прокручивал вновь и опять несколько секунд смотрел. Похоже только он один исполнял свои обязанности честно.
Раздался зуммер вызова, боец потянулся над огромным пультом и нажал кнопку ответа.
- Мониторная, - сказал он.
- Как дела, Ганс? - спросил голос вызывавшего.
- Всё в порядке, мистер Мондо, за исключением того, что в трёх милях к востоку, в лесу, сработали один за другим пять детекторов движения.
- Опять бобры?
- Не похоже, слишком большой разброс. Я отправил двоих проверить что к чему.
- Хорошо Ганс, держи меня в курсе дела. Как только появятся новости, сразу сообщай мне.
- Я понял Вас мистер Мондо! - ответил боец и отключил связь. В тот момент зуммер сработал ещё раз, боец нажал кнопку.
- Мониторная.
- Ганс! Мы выехали! Прибудем на место, свяжемся!
- Удачи! - Ганс переключил один монитор на ворота усадьбы и несколько секунд смотрел как два скутера выезжают наружу. Потом он отхлебнул из чашки и вернулся к своему прежнему занятию - просмотру мониторов.
Свейн приоткрыл дверь и тихо протиснулся в помещение. Ганс видимо почувствовал приток уличного воздуха, и со словами, - Никакого порядка, опять дверь не закрыли, как в общественном транспорте рождённые! - повернулся и уже собирался встать и пойти закрыть дверь, как сокрушительный удар в голову бросил его обратно в кресло. Вращающееся кресло всхлипнуло, крутанулось и перевернулось вместе с Гансом. Свейн быстро обшарил одежду бойца и не найдя ничего стоящего для себя, достал нож. Подошёл к небольшому квадратному распределительному щитку из которого тянулись жгуты проводов к пульту и мониторам, и с размаху, с двух раз перерубил их.
Провода заискрили, погасли мониторы, а вместе с ними потускнела и подсветка пульта. Свейн вырвал из отрубленного пучка проводов один, и связал им Ганса. Оклемается он не скоро, но всё же. Убивать не хотелось.
Приоткрыв дверь мониторной, Свейн огляделся, Ганс Липке, единственный человек в усадьбе Данжело, знавший электронику как свои пять пальцев, пошевелился и со стоном поднял голову. Свейн заметил это и подойдя ткнул кулаком под ухо. Ганс снова обмяк, уронив голову, а выскользнул в темноту. Осмотрев домик-казарму, Свейн на минуту присел около стены. Следующим пунктом был сам особняк, а в частности арсенал в кабинете дона Данжело, люди на воротах ему не мешали, да и не видно их было. Вернее сказать видно их совсем не было.
Перебегая от одного причудливо подстриженного куста к другому, на несколько секунд застывая в их тени, Свейн продвигался к дому. Для проникновения он наметил боковой вход.
Дверь оказалась закрытой, Свейн пару раз крутанул ручку - бесполезно. Вновь в дело пошёл штурмовой нож. Тремя быстрыми, мощными ударами Свейн расширил щель между дверью и косяком, воткнул лезвие ножа и действуя им как монтировкой, резко отжал дверь. Ригель магнитного замка не выдержав напора лопнул и дверь приоткрылась. Свейн тут же приоткрыл её и быстро прошёл внутрь, прикрыв за собой.
С минуту он стоял в темноте и прислушивался. Зрение послушно приспособилось к темноте, которую немного рассеивал свет прожекторов и уличного освещения падавший из окон. Неожиданно он уловил дробный, приглушённый топот, присел на одно колено и перехватил нож. На торопливые шаги человека этот топот похож не был, уж больно часто он звучал.
В конце длинного коридора, с лестницы ведущей на второй этаж, скатился, царапая пол когтями и утробно рыча огромный пёс. Проскальзывая лапами по полу и царапая его дорогое покрытие чудовищными когтями, он с ходу бросился на Свейна, всё ускоряя и ускоряя бег.
Свейн привстал и чуть наклонился вперёд, отводя немного назад руку с ножом. В момент прыжка пса, который в оскале обнажил огромные, семисантиметровые клыки, сместился в сторону и коротко взмахнул ножом снизу вверх. Пёс, словно наткнувшись на непреодолимую преграду, перекувыркнулся в воздухе и уже скуля упал на пол, на то место где секунду назад стоял Свейн.
Пёс учащённо дышал, вместе с дыханием вырывался затихающий скулёж. Свейн склонился над ним и коротким взмахом всадил нож в голову, обрывая и дыхание и скулёж и жизнь огромной собаки. Задние лапы коротко скребанули по дорогому полу и застыли.
- Извини, прошептал Свейн вытирая лезвие ножа о густой мех пса. Он чувствовал нечто родственное в этой собаке. Чувствовал не зная что этот пёс тоже продукт генной инженерии. Фаросский дог.
Фаросская порода была выведена совсем недавно каким-то полубезумным ветеринаром на планете Фарос. Собаки этой породы сочетали в себе дикую, необузданную ярость и злость и любовь. Но любовь только к одному человеку - хозяину. Фаросы, как их ещё называли, были умны, как и все представители собачьих пород, сильны и выносливы. Они плавали как настоящие морские котики, бегали со скоростью не уступающей гепарду, были неутомимы как волки. Все эти качества поднимали их в цене над другими собаками в разы. Щенок фаросского дога стоил как яхта среднего класса и иметь такого питомца могли соответственно очень богатые люди. И как следствие этого тот кто имел у себя фаросского дога имел как бы визитную карточку. Одно только владение этого пса делало его обладателя человеком уважаемым.
Только Свейн всего этого не знал и ему было просто жаль пса. Жаль как самое обыкновенное животное, ну, или не самое обыкновенное.
