Алексей Ивакин - Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны
И вопрос теперь стоял лишь в том, чтобы понять, кто же эти неведомые кукловоды?..
Коротко, но эмоционально выматерившись, Крупенников все-таки закурил, бегло просматривая текст еще раз. Однако… А ведь это в корне меняет все прежние представления об этой идиотской, прямо скажем, войне! Если ящерицы – всего лишь грубая мускульная сила, то самое столь привычное «пушечное мясо», то, значит, и воевать им придется, по сути, не с ними, а с теми, кто ими управляет. Вот только где их найти и кто они? Некие Чужие, решившие натравить своих верных «собачек» на человечество, растерявшее былые зубы и способность любой ценой отстаивать право на жизнь? Шагнувшая в эволюционном плане значительно дальше рядовых сородичей гипотетическая «верхушка» ящеров? Или все же что-то другое, пока вынесенное за скобки и неведомое?..
Майор раздраженно свернул экран и крутанулся в кресле, уставившись в окно. Рассвет уже вступил в свои права, робкая утренняя серость сменилась густой южной небесной синевой. Сидящая на ветке дерева пичуга, склонив набок голову, с интересом глядела в приоткрытое окно, видимо, решая важный вопрос, рискнуть ли ей, попытавшись проникнуть внутрь, или не стоит. Крупенников улыбнулся, с трудом подавив желание сходить в столовку за куском хлеба, – все равно не успеет, улетит. Или он ее сам спугнет. Вот если кормушку сделать, как в детстве, да на дерево присобачить…
– Здоров, – раздался от двери бас Харченко. Как тот ухитрялся при его комплекции подходить столь бесшумно, комбат так и не понял. Впрочем, дверь в кабинет он не закрывал, именно предвидя скорый визит особиста. В том, что он придет, сомнений не было…
– Если хочешь спросить, читал ли я аналитику, отвечу сразу – читал.
– Да ясное дело, – Сергей грузно опустился в кресло напротив стола, поиграл клавишами на подлокотнике, подгоняя сиденье и спинку по фигуре. – Вот и я читал, да… Какие есть предположения?
– А у тебя? – вполне в духе города, где располагался батальон, вопросом на вопрос ответил майор.
– Верхушку нужно искать, это и так понятно, – пожал плечами особист. – Головку, мать ее, рубить. Логово зверя, образно говоря.
– И где ты ее искать собрался? – меланхолично ответил комбат. Вспугнутая голосом Харченко птица вспорхнула с ветки, и Виталию отчего-то стало грустно.
– Где-где… – пробурчал тот в ответ. – Не знаю, где. Срифмовал бы, конечно, где именно, да только не поможет. Идеи есть?
– Нет. Послушай, Серег…
Крупенников не договорил, прерванный экстренным сигналом комма. Обменявшись с особистом коротким взглядом, майор принял вызов. Сообщали о выходе на связь группы «Глагол» под командованием старлея Зайца. Корабль только что благополучно финишировал (заодно нарушив ряд международных соглашений о статусе внутренних планет) из гиперпространства где-то между орбитами Венеры и Меркурия, немедленно отправив сообщение по грависвязи. Включив звук, комбат прослушал ретранслированное послание:
– Операция завершена благополучно. Имею сведения чрезвычайной важности, принимайте инфопакет. Пленные – двое людей, ящер. Потери – Заяц, Инвадзе. Прибытие орбиту – пять часов. Конец связи.
– Угадал я с Зайцем… – вздохнул, опустив взгляд, Харченко.
– Зато Ильченко зря похоронил! – отрезал комбат. – Пару дней в барокамере наедине с кибердоком – и будет, как новенький. И легкие починят, и прочие лопнувшие сосуды. Я с доктором переговорил, он говорит, вовремя Перцев с гермомешком и кислородным баллоном сообразил, еще пару минут, и кончился б наш капитан. Ладно, хватит об этом, Серег. Давай работать. Интересно, насчет людей – это ошибка, или они именно пленные?
– А вот скоро и узнаем, – особист встряхнул головой, возвращаясь в привычное расположение духа. – Я к себе, когда информация придет, свяжусь.
Грот, система Электра,
созв. Волосы Вероники, 2297 год
Три размытых, почти полностью сливающихся с зарослями тени скользили между деревьев. Высокие мягкие ботинки, еще на тренировках названные кем-то из батальонных острословов «мечтой диверсанта», ступали практически бесшумно, людям оставалось лишь избегать сухих веток, в обилии устилавших покрытую перепревшей прошлогодней листвой землю. Привалы делали лишь через каждые десять километров, отмеряя пройденное расстояние по навигатору. Отдыхали минут по двадцать, не больше, позволяя себе несколько экономных глотков подсоленной воды с растворенными в ней питательными таблетками, и, не снижая темпа, шли дальше. Позади уже осталось три таких остановки, так что большая часть пути была пройдена, оставалось меньше двадцати километров. Прикинув в голове затраченное на переход время, Ильченко скомандовал внеплановый привал, намереваясь дать товарищам отдохнуть не менее часа. Выматывать людей – да и себя – до последнего предела не хотелось, все равно до темноты они дойти успеют, тридцатник с небольшим уж отмотали. А уж на месте определятся, то ли, как говорится, с ходу в бой, то ли стать на ночевку и отработать перед рассветом. Если, конечно, там будет, чем заняться трем мужикам их профессии…
– Доставайте пайки, разогревайте, – капитан первым сбросил с плеч ранец и винтовку и прошелся взад-вперед по выбранному для стоянки месту, уютной низинке, густо поросшей чем-то, напоминавшим привычный земной орешник. Ильченко не любил сразу валиться на землю, отдыхая после тяжелого перехода. Организм требовал постепенного сброса напряжения. Поразмыслив еще с полминуты, капитан отстегнул от пояса заветную фляжку, встряхнул, с искренним интересом глядя на выражение лиц товарищей – непонимающее у Коршункова, искренне заинтересованное – у Перцева. Жидкость во фляге глухо и многообещающе булькнула.
– По сотне наркомовских, не больше, – предупредил командир группы, усмехнувшись. – Имейте в виду, больше сегодня не налью. Давайте кружки…
– Погоди, командир, – Перец предупредительно поднял ладонь. – Гости у нас, – лейтенант держал в руках еще один из выданных им перед выбросом изысков высоких технологий – портативный сканер, долженствующий предупреждать разведчиков о любых биологических объектах массой более пятидесяти килограммов. В эффективности прибора никто из них не сомневался: давешних уцелевших ополченцев обнаружили именно так.
– Крокодилы? – капитан в одно движение оказался возле своего рюкзака, подхватывая винтовку. Электронный сенсор предохранителя, «узнав» палец хозяина, тоненько пискнул, подтверждая постановку оружия на боевой взвод.
– Похоже, и те, и другие, – Перцев, наморщив смуглый лоб, вглядывался в крохотный экран на поверхности прибора. – Такое ощущение, что три ящерицы гонят на нас человечка. По параметрам, в смысле, так выходит… метров сто… бегут на нас, это точно.
– Рассредоточились, – более не раздумывая, Ильченко зашвырнул свой рюкзак под ближайший куст, приседая за стволом дерева. – Если все так, первых двух ящеров валим, третьего берем. Коршунков, подвиг еще хочешь совершить?
– Что? К-какой… А… ну да…
– Бери парализатор и дуй вон туда, – Ильченко отмахнул рукой. – Замыкающая ящерица твоя. Фигнячишь ей в бедро укол и беги. И больше ничего не делай, ясно? А то снова в трибунал отправлю. Костюмы в максимальный режим. Все, поехали…
Ждать пришлось недолго, буквально пару минут. На крохотную полянку буквально вывалился человек, с ходу проломившись сквозь довольно-таки колючие кусты: капитан даже губы сочувственно поджал. Невысокий, в изорванной одежде и с перемазанным грязью и кровью до полного безобразия лицом. Растянувшись во весь рост, человек тоненько взвизгнул и замер, прикрывая голову руками. И тут же ветви раздались в стороны, и на открытое место вылетели сразу два ящера. Словно на запавшей в память – ага, попробуй такоезабыть! – голосъемке, из экипировки на них были лишь жилеты, набитые какими-то контейнерами. Зато в хрупких с виду верхних конечностях ящеры сжимали вполне устрашающего вида оружие, так что разведчики не колебались ни секунды. Ильченко ударил плазмой, целясь в голову, хоть и прекрасно понимал, что с такого расстояния безразлично, куда именно стрелять. Перцев же, видимо, припомнив успевший распространиться среди разведчиков слух об особой уязвимости ящеров для гранат, выпалил в своего противника серией из трех тридцатимиллиметровых ОФГ-89. Выстрел капитана аккуратно снес ящерице полголовы, заодно опалив ствол ближайшего дерева. А вот лейтенант явно перестарался – три практически одновременно сдетонировавшие гранаты разнесли тело чудовища в клочья, оставив от него лишь изуродованный взрывом таз с вывернутыми наружу сизыми кишками и нижними конечностями да уродливую башку, отброшенную взрывом в заросли. Секундой спустя на полянку выломился третий преследователь, очумело вращая зубастой головой и поводя из стороны в сторону стволом зажатого в лапах оружия.
