Игорь Гунькин - Завтра будет буря
Сержант стоял метрах в десяти от шезлонга. Покрутив головой в разные стороны, он поймал взглядом это творение человеческих рук. Недолго думая, Сержант зашагал вперед. Он знал этот пляж, он знал этот остров. Он тут уже был однажды, и это были одни из лучших воспоминаний в его жизни.
На шезлонге сидел знакомый уже собеседник. Странная ошибка его, Сержанта, подсознания. Мальчик лет двенадцати, убитый им, когда они с Костей спасались из лап бандитов.
— Привет- жизнерадостно сказал мальчик, поворачивая голову к Сержанту. На этот раз его глаза без зрачков были перекрыты пластиком солнцезащитных очков.
— Привет- сухо ответил Сержант. — Почему сегодня?-
— А потому что ты только сегодня понял что и эти жизни на тебе- все так же радостно сказал пацан.
Сержант ничего не ответил.
— Помнишь это место? — мечтательно протянула сущность — Помнишь. Это был твой последний отпуск с ней-
— Не твое это дело- огрызнулся Сержант.
— Мое, мо-ое- словно издеваясь, сказал мальчик в очках — Маленький остров в океане, ты, она и никого на десятки километров- вытягивая обе руки вперед, к солнцу, вспоминал он. — А потом ты уехал- сущность состроила жалобную гримасу, получилось жутковато. — А она осталась с больной матерью. Мою душу разрывает печаль…-
— Пошел ты- резко одернул его Сержант — Зачем я здесь?-
— С чего ты взял, что ты здесь почему то? Не может подсознание просто так пригласить человека на тропический остров, где он когда то побывал?-
— Мне надоели эти игры! — Сержант начал выходить из себя.
— Ладно ладно- пацан поднял ладонь. — А ты быстро учишься, хотя… странно что я этого не предусмотрел- сознание улыбнулось. — В общем у меня появилась кое какая информация, не спрашивай откуда — не поймешь-
— Ну и какая же информация? — Сержант скрестил руки на груди.
— Смотри- собеседник указал на ближайшую пальму.
Сержант повернулся и подошел к пальме. К стволу дерева была прибита странная дощечка, неаккуратно покрашенная белой краской. На ней были нарисованы множество выставленных в ряд точек темно-красного цвета. Каждая из точек была подписана. Странность была в том, что все подписи точек до «Белорусская» и после «Дмитровская» были смазаны, и их невозможно было прочитать. А еще там были вырезанные из бумаги фотографии людей. Удальцова, Лешки, Тараса, Кости и Лулза. А еще там была его фотография. Только он, в отличие от остальных был на лошади. Издевательство. У Лешки, Удальцова и Тараса глаза были перечеркнуты крестиками, что, похоже, означало, что они умерли.
— Почему Дмитровская? — рассматривая рисунок, спросил Сержант.
— Там все кончится- последовал ответ — Ты же помнишь схему метро той местности, должен знать-
— Что за живопись?-
— А-а, ты заметил? Я старался- сознание рассмеялось тихо, но этот неживой смех отдавался в ушах — Это люди. Все они были на твоем пути. Некоторые умерли. И теперь появился еще один человек-
— Лулз…-
— Именно. Так получилось, что вы…гм…не сможете сосуществовать на этой земле-
— Не сошлись характерами? — Сержант хмыкнул.
— Не совсем. Если сказать проще — либо ты умрешь, либо он умрет- Сознание выдержало паузу — а если еще проще то либо ты его, либо ты умрешь-
— Ты серьезно?-
— Конечно!-
— Нет, я не убиваю просто так-
— Да какая разница? Это просто как комара убить. Ты ведь убивал комаров? Уби-и-ивал- сущность ехидно оскалилась. — Этот человек ничего из себя не представляет. Шут, бродяга, его клоунады уже успели изрядно надоесть. Я не думаю что совесть его чиста и что сам он никого не убивал. Подумай над этим- теперь тон сменился на поучительный.
— Нет- отрезал Сержант
— Ты умрешь-
— Ты не знаешь что будет, никто не знает-
Мальчик в очках обреченно вздохнул.
— Если ты используешь семь процентов своего мозга, это еще не значит, что я использую столько же- сказал он.
— Ты не знаешь что будет- помедлив, ответил Сержант
Сильно подул ветер, птицы вдалеке сильно закричали.
— Ты умрешь- мрачно прошептало Сознание
— Я уже умер- отрезал Сержант.
— Хорошо- отступила сущность — Тогда тебе пора спать. Следует отдохнуть, завтра будет долгий день твоей смерти- скривившись, сказала сущность.
— А что я делаю сейчас?-
— Не-ет, ты не спишь. Когда спишь, твое сознание почти выключено, сейчас оно работает с тройной силой- мальчик улыбнулся — Уходи
— Один вопрос- Сержант отвернулся от деревянной таблички — причудливого создания своего воображения и повернулся к шезлонгу.
— Задавай, только не томи и не выжигай на мне ничего своим пламенным взглядом-
— Почему русский? Почему не немецкий?
— ХА! Вот чего не ожидал, того не ожидал! — сущность мастерски изобразила искрений смех. — А ты сам не догадываешься? Как давно, скажи мне, ты в последний раз разговаривал по-немецки? Нет, не это пафосное «пока», которое ты кинул тому бедняге, а настоящая, длинная, живая речь? Лет семь, восемь?-
— Понятно. Теперь дай мне уйти- Сержант отвернулся. Последнее что осознал Сержант — этом его «сознании» явно что то не так, что то ему не нравилось, что то чужое. Но он не мог понять что это. В последнее мгновение это чужое ускользало от его взора. Потом он уснул.
* * *Костя вошел внутрь большой палаточной гостиницы с гордой вывеской «5 звезд». Когда он наконец оторвал взгляд от яркого пламени костра, на станции уже объявили комендантский час. Его, почему то, не прогнали (похоже камуфляж, который был на нем надет, сыграл свою роль). В палатке яблоку негде было упасть, все койки были заняты постояльцами, и только одно место, в самом углу пока пустовало. Костя тихо прошагал к своей постели. Он лег на спину, положив голову на жесткую подушку, и взглядом уткнулся в тканый потолок гостиницы. Вскоре он уснул.
* * *— Жди здесь- пассажир и по совместительству шеф, неуклюже сошел с мотодрезины и расправляя новенький костюм.
— Ага, шеф- ответил грубоватый водила.
Шеф нестройным, но быстрым шагом, пошел вглубь станции. Мимо палаток, торговых лавок, изобилующих разнообразными товарами на любой вкус, человек шел к кабинету начальника станции. Толи на станции было очень душно, толи он так сильно нервничал, но посланный из Центра с важным поручением чин, дрожащими руками достал тряпичный платочек белого цвета и прошелся им по вспотевшему лбу.
Около пяти минут ему понадобилось для того, чтобы встать перед дверью в бывшее техническое помещение, а ныне кабинет главного человека на станции. «Гуравлев С.А» гласила аккуратная табличка на двери. Поочередно выдохнув и вздохнув, человек дернул ручку. Заперто.
«Опять где то гуляет, пьянь» подумал он.
— Не меня ли ищите, добрый друг? — послышался за спиной учтивый голос, заставивший присланного из Центра тут же повернуться.
— Сергей Александрович! Я так рад снова встретиться! — протягивая руку для приветствия, сказал шеф.
— Я тоже очень рад- с легкой улыбкой сказал Гуравлев, пожимая вспотевшую ладонь.
Начальник Белорусской подошел к двери своего кабинета, и позвенев ключами, начал открывать замок, при этом пытаясь незаметно вытереть другую руку об одежу.
— Прошу! — распахивая дверь перед гостем, сказал Гуравлев.
Шеф вошел внутрь, Гуравлев за ним. Не знаю где притулиться, гость встал у стола начальника, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Чем обязаны таким визитом, Сергей Дмитриевич? — садясь на стул, первым нарушил тишину Гуравлев.
— Меня прислали с формой… Вот- Сергей Дмитриевич вытащил и, непозволительно широкого для официального рабочего костюма, кармана запечатанный конверт.
— Интересно- Гуравлев принял конверт, тут же принявшись его распечатывать. Из неаккуратно разорванной конвертной бумаги начальник Белорусской вытащил вполне опрятный, по меркам жизни в метро, листок бумаги. Что это, говорить Гуравлеву было не нужно, он сам видел такие уже множество раз. Форма об увольнении. Его отправляют в отставку. Единственное что было интересно сейчас Гуравлеву — это дата. Когда? Начальник станции бегло пробежался по форме, отыскивая заветные цифры. «…до 25 июля…» То есть всего через пятнадцать дней! Похоже, в Центре кто то очень хочет его отставки.
— Вас отправляют в отставку- с прямотой одного давно забытого героя, сказал Сергей Дмитриевич.
— Печально- скрывая раздражение за констатирование такой очевидности, ответил Гуравлев. — Кем меня заменят?-
— Плотвиным- последовал робкий ответ
— Кем? Плотвиным!? ХА-ХА-ХА- Гуравлев не мог сдержать эмоций — Этим хлюпиком, мать его!? Да он за бабами даже бегать еще не научился, чего говорить об управлении станцией?-
— Действительно, «бегать за бабами» одна из первостепенных задач начальника станции Содружества- ехидство промелькнуло в голосе присланного Сергея Дмитриевича. Похоже, тот начал смелеть.
