Алекс Орлов - Судья Шерман
– Что, правда разогнал?
– Было дело, – пожал плечами Рино.
– Да, парень. Тогда давай знакомиться. Я инструктор Лазарь Картун.
– А я лейтенант Рино Лефлер, – ответил Рино и пожал протянутую руку.
– Ты хорошо стреляешь, Рино?
– Как обычный полицейский, сэр.
– А Шлезингер поставил на тебя деньги.
– Мне об этом ничего не известно, сэр.
– Ну ладно. – Картун повернулся к стоявшему в стороне Шлезингеру: – Я принимаю вызов, Хейф, но с одним условием.
– Какое же у тебя условие? – поинтересовался ефрейтор.
– Вот мое условие: сержант Брин. Он тоже будет стрелять, и, если твой парень отстреляется кучнее Брина, – ты выиграл.
– Идет.
– Но и это не все. – Картун хитро улыбнулся, ожидая возражений Шлезингера.
– Стой, я попробую догадаться: я должен завязать Лефлеру глаза?
– Нет, просто стрелять они будут не из этой пукалки, а из настоящего боевого оружия. Брин, покажи…
Один из спецназовцев продемонстрировал два пистолета, и Лефлер сразу опознал «байлот».
– Это никуда не годится, – запротестовал Шлезингер. – Я снимаю свое предложение!
– Снимаешь? – удивленно спросил Картун. – А если я против твоих трех сотен поставлю пять?
– Пять, говоришь? – Шлезингер задумался. Затем посмотрел на Рино: – Ну что, справишься?
– Попробую, сэр, – ответил Лефлер, не показывая виду, что такой пистолет для него не новинка.
– Ладно, – согласился ефрейтор. – Время ограничивать будем?
– Пока не нужно, – великодушно ответил Картун.
– Тогда вперед – на позиции. Дистанция тридцать…
Шлезингер взял у сержанта Брина один из пистолетов и, придирчиво его осмотрев, передал Лефлеру.
– Оружие тяжелое, поэтому держи его мягче, – напоследок посоветовал он, уже сожалея, что решился рискнуть тремя сотнями.
Рино взял пистолет, привычно проверил прицельную планку, подвигал пружину компенсатора и передернул затворную раму. Затем встал на позицию, поднял руку и снова почувствовал, как ствол пистолета буквально уперся в мишень. Рино готов был поклясться, что чувствует это физически.
Он и раньше стрелял неплохо, но после того, как над ним поработали люди Смайли и он трое суток был на грани жизни и смерти, что-то внутри его изменилось.
И вот соревнование началось. Раскаленные гильзы отскакивали в сторону, словно брызги золотого дождя, а «байлот» бил в одну точку, и Рино не слышал ничего, кроме собственных выстрелов.
Когда он расстрелял боезапас и опустил оружие, то заметил, что Брин еще ведет огонь, тщательно укладывая в мишень каждую пулю.
Наконец он тоже отстрелялся, и наступила тишина.
– То, что ты сделал, Хейф, называется обманом!.. – громко произнес Картун.
Его лицо покраснело от обиды, а Шлезингер, напротив, сиял от удовольствия. Он не только выиграл деньги, но и уел Картуна, а это было куда приятнее.
– Я выполнил все твои требования, Лазарь!.. Ты не вправе осуждать меня.
– Но это же не курсант!.. – воскликнул Картун, ткнув пальцем в сторону Рино. – Он ведь даже пистолет взял так, будто родился вместе с ним!.. Это не курсант, Хайф, ты меня надул!..
– Лефлер, ты стрелял из такого пистолета раньше? – спросил Шлезингер.
– Да, сэр, много раз.
– Вот!.. – воскликнул Лазарь и забегал из стороны в сторону на своих кривых ножках. – Ты какой-нибудь циркач, ведь так?..
– Не больше, чем любой полицейский, сэр. Просто мне сегодня везет.
– Ему сегодня везет, Лазарь, – словно эхо повторил ефрейтор.
– И ему везет, и тебе везет, – уже тише произнес Картун и, глубоко вздохнув, достал из кармана деньги.
Отсчитав Хейфу положенные пять сотен, он угрюмо подошел к экрану компьютера и еще раз посмотрел на мишени.
– Нет, так мог стрелять только какой-то чокнутый… Повторяю – только чокнутый, – произнес напоследок Картун и ушел не попрощавшись.
Двое спецназовцев сразу пошли за ним, а третий – сержант Брин – подошел к Рино и пожал ему руку.
– Спасибо, сэр, – сказал он, – я еще никогда не видел такой стрельбы.
Затем и он ушел. А Шлезингер отсчитал двести кредитов и протянул их Рино:
– Возьми, это твоя доля.
– Не нужно, сэр. Пока я здесь, деньги мне не нужны.
– Потратишь позже.
– Вы же знаете, что нас здесь не просто так готовят. Еще два с половиной месяца – и нас швырнут в какое-нибудь безнадежное дельце.
– Но ты-то все равно выживешь, Лефлер.
– С чего такая уверенность?
– Да ни с чего. – Шлезингер пожал плечами. – Картун сказал, что ты чокнутый, и я с ним согласен.
– Это почему же?.. – заинтересовался Рино. Прослыть сумасшедшим ему вовсе не хотелось.
– А вот подойди сюда…
Лефлер положил пистолет на стол и подошел к экрану компьютера.
– Что это? – спросил он.
– Это, парень, наложение анатомического строения человека на схемы двух твоих мишеней. И что мы видим? Мы видим, что, куда бы ты ни стрелял, какое бы оружие ни использовал, все пули до одной летят точно в сердце…
Шлезингер выглядел чрезвычайно взволнованным. Рино это удивило.
– Вы так говорите, инструктор, словно я в чем-то виноват.
– Да, ты не виноват, – согласился Шлезингер. Помолчал и добавил: – А твои деньги будут лежать у меня. Если выживешь, они тебя дождутся.
69
Все когда-нибудь кончается. Хорошее или плохое. Ничто не длится бесконечно.
Будни тяжелой учебы на базе спецназа тоже остались позади, и предстоял только короткий период сдачи зачетов и экзаменов.
Здоровье Рино Лефлера было практически восстановлено, а помимо всех полицейских премудростей он научился нескольким новым для него специальностям. Тут было и саперное дело, и руководство пехотным подразделением, и организация штурма орбитальных станций, и многое-многое другое. Рино даже не подозревал, сколько всего можно вместить в такой небольшой отрезок времени.
В один из последних дней пребывания на базе он опять увидел Смайли. Тот снова шел в сопровождении свиты, но, еще издали заметив Рино, направился в его сторону и махнул сопровождающим, чтобы те подо– ждали.
– Здравия желаю, сэр, – поприветствовал Лефлер старого знакомого.
– Здравствуйте, лейтенант, – словно хорошему приятелю, улыбнулся Смайли и подал свою маленькую руку.
– Вот уж не думал, что вы меня узнаете, сэр.
– Почему же нет? – удивился тот. – Мы ведь, кажется, там мило с вами болтали.
– Да мало ли кому вы кости ломали в своем заведении, – не удержался от колкости Лефлер.
– Тут я с вами согласен, Рино. – Улыбка Смайли стала немного виноватой, а в голосе послышались доверительные интонации. – Обрабатывали мы многих, но после того, как вы показали себя, мы поставили на вас. Причем крупно поставили.
– Вот как? – удивился Рино.
– Конечно. Неужели вы думаете, что за любого своего клиента мы готовы устраивать целые сражения, чтобы спасти его от ЕСО?..
– Что, действительно? – спросил Лефлер.
Ему очень хотелось верить Смайли, хотелось думать, что он в глазах этих людей живой человек, а не просто боевая единица с инвентарным номером и подробной тактико-технической характеристикой.
– Я знаю, о чем вы думаете, Рино, – все тем же доверительным тоном продолжал Смайли. Затем оглянулся на проявляющих нетерпение сопровождающих лиц и повторил: – Я знаю, о чем вы думаете, но утешить вас мне нечем. Да, мы нуждаемся в лидерах, мы нуждаемся в людях, которые мыслят нестандартно, однако никакой моральной поддержки, кроме того обстоятельства, что все мы в одной лодке, вы не услышите. – Смайли замолчал, будто что-то вспоминая, затем поднял на Рино глаза и добавил: – А чтобы вы помнили, что вы живой человек, лейтенант, отправляйтесь в учебную библиотеку и подождите меня там. Я приду туда через полчаса.
Смайли повернулся и, словно мячик, покатился дальше, а шлейф сопровождения двинулся за ним.
70
Войдя в библиотечный зал, являвшийся одновременно учебным классом, Лефлер огляделся.
В это время дня здесь обычно никого не было, но сейчас за одной из колонн кто-то сидел. Рино показалось, что это кто-то из его знакомых. Подойдя ближе, он не удержался от возгласа:
– Халия!..
Халия обернулась. Видимо, по случаю официального здесь пребывания она была в полицейской форме. Капитанские погоны только подчеркивали ее сногсшибательную красоту.
– Привет, Лефлер, – сказал она. – Присаживайся рядом.
– Спасибо, мэм, – ответил Рино, вспомнив, в каком он здесь находится качестве. – Смайли приказал мне ждать его здесь.
– О, да ты стал на удивление корректен, – с легкой усмешкой заметила Халия.
– Но ведь и вы в мундире, мэм, – парировал Рино.
– Да, – согласилась Халия и замолчала.
Лефлер тоже молчал, стоя в проходе между рядами столов.
– Садись, Лефлер. Чего стоишь?
– Спасибо, мэм.
Рино попятился и сел на первый попавшийся стул. Он старался смотреть на Халию нейтрально, но этим только усугублял свое состояние.
