Илья Бриз - Красные полковники. Держава превыше всего!
Оценили шутку все. У американки оказался очень звонкий голос. Коле Штолеву даже завидно стало, видя, с каким удовольствием Гольдштейн слушает смех Сары и смотрит на нее. Интересно, если бы сам Николай оказался в такой ситуации, он ведь, без всякого сомнения, поступил бы точно так же. И сейчас эта молодая и красивая девчонка была бы с ним. Или нет? Это не только случайность, но и их природное предрасположение друг к другу? Черт его знает. Сейчас остается только смеяться вместе со всеми, хотя на душе отчего-то было немного грустно.
Штолев встал, вышел в коридор и через каких-то две минуты, успев за это время смотаться к себе домой транзитом через персональный бункер, вернулся с гитарой. Появление инструмента приветствовали все. Виктор тут же выключил музыкальный центр, до этого тихо наигрывавший блюзы.
Николай взял несколько переборов, чисто по привычке немного подстроил, оглядел компанию, усмехнулся, и в комнате зазвучала старая-старая мелодия:
Жить и верить — это замечательно!
Перед нами небывалые пути.
Утверждают космонавты и мечтатели,
Что на Марсе будут яблони цвести!
Хорошо, когда с тобой товарищи,
Всю вселенную проехать и пройти.
Звезды встретятся с Землей расцветающей,
И на Марсе будут яблони цвести!
Я со звездами сдружился дальними!
Не волнуйся обо мне и не грусти.
Покидая нашу Землю, обещали мы,
Что на Марсе будут яблони цвести![30]
Конечно, низкому с хрипотцой голосу Николая до Трошина было далеко, но песня пришлась по душе всем.
А потом была «Надежда — мой компас земной» и еще много-много почему-то именно старых и в основном грустных мелодий.
* * *— Можно будет покупать сливки по Интернету? — в ее глазах светилось такое простодушие вперемешку с изумлением, что Виктор не выдержал и расхохотался.
Захотела девушка кофе со сливками, а в холодильнике искомого продукта не оказалось. Но ведь настоящий джентльмен не может оставить без внимания даже такое маленькое желание дамы? Пара минут, и маленький кувшинчик со сливками стоял на столе. Гольдштейн без зазрения совести увел его из холодильника ресторана фирмы. Там уже давно привыкли к подобным пропажам, так как посыльные от Сахно достаточно часто «чистили» кухню, не отчитываясь об изъятом. Недостача покрывалась хозяином наличными в конце месяца.
Сливки ладно, но ведь прямо за завтраком пришлось объяснять основные принципы портальной технологии!
— Можно прямо отсюда шагнуть в любое место на Земле?
— Куда изволите, мисс? — чуть согнулся на стуле в предупредительном поклоне Виктор.
— Нет-нет, не сейчас! — сразу отмахнулась в испуге Сара. — Но ведь это… Это переворачивает все! Изменится вся жизнь на Земле. Дороги, машины, авиакомпании, подъемные краны — все это станет ненужным!
— И сотни миллионов людей на нашей прекрасной планете, если не миллиарды, немедленно окажутся без работы, — согласился Гольдштейн.
— Ты хочешь сказать… — начала предложение Сара и остановилась, задумавшись.
— Сколько мы спорили и гадали, к чему приведет массовое использование открытия… Дошли до того, что города, как места сосредоточения жилых домов, должны постепенно исчезнуть. Сама подумай, зачем скучиваться, если можно жить в диком лесу на берегу какого-нибудь красивого озера и иметь мгновенный доступ ко всем благам цивилизации? Будь то хоть тот же Интернет или немедленная — буквально секунды — медицинская помощь. Кстати сказать, Наташа в первую же ночь, когда ты спала, обследовала тебя портальной томографией. Ты, надеюсь, извинишь, что не спросили твоего разрешения?
— Витья, а защититься от пробоя как-нибудь можно?
Гольдштейн чуть кофе — соответственно, без сливок, так как предпочитал черный — не пролил. Теперь уже у него появился задумчивый взгляд.
— А знаешь, мисс Линковски, ты задала очень интересный вопрос. Раньше на эту тему мы как-то совершенно не задумывались. Просто договорились, что в бункер друг друга будем заглядывать только после телефонного звонка, — Виктор замолчал, почесывая затылок. Вытащил из пачки сигарету, закурил — это всегда помогало ему думать — сделал несколько глубоких затяжек подряд, улыбнулся и, загасив окурок, потянулся к девушке.
Ответил только после поцелуя:
— Можно. Во всяком случае, от физического пробоя. Я сейчас работаю над чем-то подобным, но с совершенно другой целью. Вот оклемаешься окончательно и сама займешься этой проблемой. Любое решение наверняка в будущем будет востребовано.
* * *— Пикник вечером? Шашлык на природе?
— Именно. Так ее возвращение в обычный мир пройдет проще всего. Хотя с виду Сара уже вполне здорова — надо в первую очередь Вите с его любовью спасибо сказать, — улыбнулась Наталья. — Но я за девушку еще побаиваюсь. А так она увидит только знакомых. Вечером вокруг костра будет довольно ограниченная видимость, вероятность боязни открытого пространства после недели в бункере ниже.
— Уговорила, — улыбнулся Сахно. — Сейчас распоряжусь, чтобы в ресторане выпивку, напитки, холодные закуски и маринованное мясо подготовили. Слушай, Наташ, а может, на то место, где мы с тобой в прошлый раз были?
— Лес, предгорье и очень холодная речушка?
— А главное — постоянная дымка над этим местом. Вдруг кто-то через телеобъективы спутника заинтересуется? Сейчас вроде бы уже научились газеты с орбиты читать. Очень не хочется светиться в местности за сотни верст от ближайшего человеческого жилья.
* * *— Готова?
— С тобой, Витья — куда угодно, — заявила Сара. Но вот определенная дрожь в ее теле все-таки присутствовала. Виктор почувствовал это, поцеловал девушку куда-то позади ушка, с удовольствием вдыхая чудесный запах черных волос, и, не размыкая объятий, чуть подтолкнув ее, шагнул сквозь встречный ветерок из портала вперед.
Костер из собранного вокруг сушняка уже горел, а прямо над ним багровел огромный диск опускающегося за горизонт солнца. Речка, повернув в этом месте, текла почти строго на запад, и светило, находясь в промежутке между вековыми деревьями на берегах, смотрелось очень красиво. Дубы, кедры и лиственницы как будто отдавали честь заходящей звезде.
— Ска-зоч-но, — вымолвила Сара по слогам на русском языке. Она застыла на месте, наслаждаясь этим великолепным видом. Краешек багрового диска мигнул и погас. И ей было совсем не страшно. В объятьях этих мужских рук она чувствовала себя защищенной от любых ужасов мира.
— С прибытием, — раздался веселый голос Кононова-старшего совсем рядом.
Молодая женщина, не отрываясь от Виктора, повернула голову и, чуть ослепленная светом костра, увидела протянутые им два бокала с искрящимся даже в полутьме шампанским. Тут же послышались приветствия остальных членов команды. Сахно возился с мангалом, Наталья что-то расставляла на расстеленной прямо на траве скатерти, Вера с Гришкой насаживали на шампуры мясо вперемежку с кружками лука, а Штолев… Николай сидел почти у самого костра на садовой скамье, как-то иррационально смотревшейся в глухом лесу, и, о чем-то задумавшись, перебирал струны гитары. Легкая куртка была распахнута, и под мышкой выглядывала из кобуры рукоять пистолета.
Сара сделала несколько глотков и тихо спросила:
— Витья, а вы всегда с оружием ходите? — То, как сам Виктор перед выходом нацепил кобуру скрытого ношения, она видела.
— Обязательно, — ответил Гольдштейн и, усадив девушку на низенькую деревянную скамейку, начал объяснять причины такого решения, сначала вручив ей тарелку, уже наполненную разными вкусностями.
— Получается, безопасность «Красных полковников» — это безопасность всей планеты? — сделала вывод американка.
— Правильно.
— А у Наташи и Веры тоже есть пистолеты?
— Конечно. Причем Сашина дочь вообще стреляет лучше всех.
— А я не умею.
— Ничего, научишься. Придется еще и в спортзале попотеть. Иначе от нашего главного специалиста по безопасности, — Виктор указал на Штолева, — допуск на пользование порталами не получишь. — Гольдштейн улыбался, и девушка поняла, что он шутит.
Шашлык у костра пошел на ура. Кто-то запивал его шампанским, Сахно с Николаем и Кононовым-старшим пили водку, а Вере вообще больше всего понравился слабенький коктейль из мартини с соком. Потом просто сидели, слушая Колины переборы.
Сара попросила исполнить еще раз понравившуюся вчера песню о цветущих яблонях на Марсе. В этот раз подпевали почти все. Разве что Виктор делал это про себя, зная существенные недостатки своего музыкального слуха, точнее, почти полное его отсутствие.
Покидая нашу Землю, обещали мы,
Что на Марсе будут яблони цвести…
Мелодия кончилась, и у костра вдруг почему-то стало грустно.
