Антон Первушин - Первая экспедиция
Привалов с готовностью присел на корточки, положил рядом автомат, вытащил унибук из сумки, раскрыл. К Плюмбуму подошел Артур и сказал, робко улыбаясь:
— Всё это потрясающе. Я не ожидал, что будет так…
— Что именно «будет так»?
— Я ведь раньше Зону только в фильмах видел. Есть такой телесериал — «Машина желаний» называется. Ну и ролики в Сети, которые якобы сняты с натуры. И в игры играл, конечно, даже с вирт-шлемом. Не то это, другое, не передает и половины ощущений. А здесь и правда жутко… Но мне… нравится! И как вы работаете — это же просто феноменально! Реальная практика!
— Спасибо, — сказал Плюмбум. — Я польщен. Но ты тоже примечай, набирайся опыта, запоминай. Хоть и не принято о будущих бедах в Зоне трепаться, но тебе скажу: если со мной что случится, вам самим придётся отсюда выбираться — действуй в этом случае, как Шурик: продвигайся медленно и вдумчиво, не суетись, не стремись пройти кратчайшим путем, детектор подскажет, где аномалия.
— Как говаривал классик, — тут же влез Шурик-С-Цитатой, — учись, студент, пока я жив!
Привалов тем временем закончил свои изыскания и доложил:
— Никаких упоминаний об аномалиях со столбами или Леопольдами нет. Так что ничего не могу сказать по этому поводу.
— Хм… — Плюмбум задумался. — Надо её обходить. Но где здесь граница, вот в чем вопрос…
— А гайку кинуть?
— Если это пси-аномалия, то хрен поможет тебе гайка.
— Кому-то надо попробовать, — сказала Лара. — Время уходит.
— Я слежу, — огрызнулся Плюмбум.
— Давайте я попробую, — предложил вдруг Шурик-С-Цитатой.
— Ты? Почему ты?
— Лариса правильно намекает: кто-то должен попробовать. Почему не я? Вы и без меня доберётесь. Я, в общем, теперь сильно и не нужен. Знаю, что идти добровольно — это безумие, но… как говаривал классик, безумство храбрых — вот мудрость жизни.
Плюмбум не нашёлся, что возразить. Его потрясло даже не внезапное решение механика, а то, что тот, славившийся своей сдержанностью, выступил с такой длинной речью.
— Ну иди, — согласился бывший сталкер. — Вот тебе гайки. — Он насыпал горсть. — Помни, я здесь. Если что, постараюсь вытащить. Но всё равно будь поаккуратнее — что-то не то почувствуешь, сразу сваливай.
— Как обходить будем? — Шурик-С-Цитатой принял гайки.
— «Длань» показывает, что слева скопление «каруселей» и «жарок». Поэтому будем обходить справа.
— Понял.
Шурик кивнул, словно прощаясь, опустил забрало шлема, загерметизировал костюм и направился в лощину, забирая, как и договаривались, вправо. Отмерил двадцать шагов, остановился, посмотрел на детектор, швырнул гайку — та пролетела красиво, упала в траву. Шурик осторожно приблизился к ней, поднял, снова швырнул. Приблизился, поднял, швырнул.
Он повторил процедуру семь раз, и тут пространство перед ним заклубилось, столб с плакатом исчез, словно его никогда там не было, а на месте столба обнаружился дуб с раскидистой кроной и красными листьями.
— Млять! — выругался Плюмбум. — «Мираж»!
Это всё, что он успел сказать, потому что в следующую секунду стало не до разговоров. Из-за дуба выпрыгнул рослый псевдогигант. Он не стал рычать и стращать, как делают его сородичи, а целеустремленно понесся прямо на Шурика.
Тот, даром что механик, отреагировал в один момент — выбросил гайки, вскинул автомат и застрочил. Но для шкуры псевдогиганта пуля из «Калашникова» — всё равно что булавочный укол. Даже не замедлившись, мутант в прыжке подцепил Шурика лапой левой руконоги и, словно котенка, отбросил далеко в сторону — к скоплению аномалий.
Переживать по поводу незавидной участи старого друга не было времени.
— В цепь! — скомандовал Плюмбум. — Автоматы. Огонь по моему приказу.
Сам он лихорадочно полез в карман разгрузки, вытащил осколочную гранату и выдернул чеку. Дождался, когда мутант приблизится на расстояние сорока метров и станут видны его вытаращенные куриные глазенки, после чего с размаху бросил гранату. Та взорвалась перед самым носом псевдогиганта, и это несколько охладило его пыл. Он остановился и задрал правую руконогу.
— Огонь! — отчаянно крикнул Плюмбум.
Автоматы загрохотали в унисон, но и это не помогло — псевдогигант с чудовищной силой ударил своей тяжелой раскрытой лапой по земле, вызвав локальное сотрясение. Он только не учёл, что люди стоят на холме, а складки местности гасят энергию сжатия — все остались на ногах, продолжая бешено стрелять. Псевдогигант топнул ещё раз — с тем же результатом.
Плюмбум понимал: до твари раньше или позже дойдет, что её излюбленная тактика не срабатывает, она снова начнет прыгать, и тогда его группе не поздоровится. Единственный выход — попасть в глаз.
В магазине кончились патроны. Плюмбум отомкнул его, выдернул из разгрузки новый, вставил, дослал патрон в патронник ствола, вскинул автомат, приник к оптическому прицелу. Поймал в перекрестие глаза псевдогиганта, но тот, разумеется, не ждал в смирении, когда его подстрелят, — массивная голова на короткой шее всё время двигалась, не давая бывшему сталкеру прицелиться.
Плюмбум глубоко вдохнул, выдохнул, задержал дыхание. Глаз показался. Выстрел. Промах. Выстрел. Промах. Дьявол!
Псевдогигант прыгнул. Теперь он был в двадцати метрах. Ещё один прыжок, и тварь разметает людей. Почему-то закололо в печени. Инстинкты требовали: беги, прячься — но Плюмбум снова глубоко вздохнул и снова начал целиться.
Куриный глаз мутанта вдруг возник близко-близко, заслонив всё обозримое сквозь оптику пространство. Бывший сталкер плавно, чтобы не сбить прицел, нажал на спуск. Глаз взорвался ошметками белого с красным.
Псевдогигант хрюкнул и завалился. При этом лапы его продолжали двигаться, и двухметровая тяжеленная туша поползла по склону, оставляя за собой глубокую борозду.
— Уф! — громко сказал Лёлек и спросил почти весело: — Который по счёту?
— Четвертый, — отозвался Плюмбум.
— А у меня только второй.
— Надо чаще встречаться.
Бывший сталкер опустил автомат.
— А я уже думал, что всё, — плачущим голосом сказал Артур, стоявший рядом. — Думал, всё. Они же очень опасные… эти… псевдогиганты?
— Цыпленок, — сказал Плюмбум устало. — Просто большой цыпленок. Их не нужно бояться, а вот опасаться — да, стоит.
— Он долго так может?
— Что?
— Скрестись.
— Долго, — ответил Лёлек. — Часа три как минимум. Спинной мозг не поврежден, а он за многое в его организме отвечает… Pseudogigantus vastus. Очень странное создание, загадочное. На самом деле зря Виктор называет его цыпленком — мы не знаем, от кого он произошел.
— Что вы болтаете? — взвилась Лара. — Надо Шурику помочь.
— Чего ему помогать? — сказал Лёлек. — Вон он идет.
И действительно — пока они трепались, отчаянный механик с трудом поднялся и, чуть прихрамывая, однако своими ногами, зашагал от дуба к друзьям.
— Смешно, — сказал Привалов.
— Чего тут смешного?
— Могли ведь дать дуба у дуба…
И все члены спасательной экспедиции захохотали — немного истерично, но с облегчением чувствуя, как отпускает сердце цепкий холодный страх.
— Ржете? — спросил Шурик, подойдя и подняв зеркальное забрало. — Тоже хочу поржать.
Тут он охнул, скривился и сел на землю.
— Переломы? — заволновалась Лара, она бегом спустилась к нему.
— Не знаю. Надеюсь на ушибы.
Плюмбум объявил привал. В любом случае стоило хотя бы час передохнуть и позавтракать — после атак мутантов бывший сталкер чувствовал себя выжатым, и вряд ли учёные, давно не посещавшие спортзал, бодрее его.
Лара с Лёлеком помогали Шурику-С-Цитатой вылезти из разгрузки и костюма. Чтобы внести свой вклад в процесс лечения, Плюмбум приблизился к ним и сказал:
— Повезло тебе, Шура. Удачно приземлился. Там же аномалий до черта, а ты ни в одном глазу.
— Ерунда, нет там аномалий.
— Как это?!
— Сам сходи посмотри. Чистое место.
Заявление Шурика-С-Цитатой озадачивало. В данной ситуации Плюмбум не мог поверить ему на слово — механик в шоке мог и напутать.
Виктор вновь настороженно огляделся вокруг, бросил коротко: «Я вернусь!» — и направился к месту падения Шурика, при этом постоянно сверяясь с детектором и картой ПДА. Обогнул по дуге умирающего псевдогиганта, который продолжал рыхлить склон своими чудовищными руконогами. Чтобы не мудрить, прошел по следу, который хорошо был различим в невысокой траве.
Механик оказался прав — ни «каруселей», ни «жарок» в указанном «Дланью» месте не было. Больше того, не было никаких меток, указывающих, что когда-то здесь росли аномалии. «Карусель» оставляет после себя характерный «ведьмин круг», а «жарка» — пепел от сгоревшей листвы и мазки копоти на камнях. Не говоря уже об артефактах.
