Василий Сахаров - Мечник
— Есть, поймал! — раздался радостный вскрик Тугарина. — Ай, красавчеги! Все же наладили вещание, теперь не так скучно будет.
В динамике автомобильного радиоприемника послышалась музыка, сначала удары то ли бубна, то ли барабана, а затем песня, и мужской голос запел:
«На Кубань с победой, сотня возвращалась,
За плечами ангел, он один на всех,
Вольная станица, с нею не прощалась,
Знать молилась вся Россия за успех.
Легкий ветерок рассветный, с травами ласкался,
Вслед за ним и месяц, мчался босиком,
По волнам корабликами, эх, да разгулялся,
Через реку прокатился, эх, рушником.
Сотня из Невинки, Казачий Спас,
Головы, положит за вас.
От Земли и до небес, красавец-Кавказ,
Долго будет помнить о нас.
Дома ждут и крепко верят, и казачка знает,
В том едином гимне бравом, песнь сердец.
Вторит соловей расейский, эй, да подпевает,
Поведет казак казачку, под венец.
Сотня из Невинки, Казачий Спас,
Головы, положит за вас.
От Земли и до небес, красавец-Кавказ,
Долго будет помнить о нас».
Песня окончилась, и приятный женский голосок сообщил, что эту песню группы «Служба-Матушка» для своих друзей, настоящих казаков из Невинки, заказал сержант Игнач из станицы Кавказской. И этот же голос добавил, что Игнач ждет всех любителей пострелять и повоевать за деньги, сегодня вечером возле трактира «Стрижамент», где и будет производиться подписание контрактов на службу в наемном отряде знаменитого Кары.
Тугарин, услышавший это, хмыкнул, а я подумал о том, что будет интересно посмотреть на то, сколько людей по этой рекламе соберется вечером возле трактира, в котором до прихода в город воинских частей Конфедерации заседала местная Гильдия Наемников. Вскоре, мое любопытство было удовлетворено, поскольку наша автоколонна подъехала к городским воротам, я предъявил территориалам, охранявшим въезд, сопроводительные бумаги, и мы направились в город. Около десяти минут автоколонна петляла по кривым улочкам и, наконец, машины остановились на стоянке рядом с широким и приземистым двухэтажным зданием. Это и был тот самый знаменитый трактир для наемников и повольников, и именно здесь нас уже ожидал Игнач со своими пластунами.
— Привет, Игнач, — я присел напротив сержанта, который примостился в самом светлом, просторном и, следовательно, почетном углу заведения. — Рассказывай, как у тебя дела обстоят.
— Салют, Мечник, — крепкое рукопожатие, — Нам, сколько бойцов для Кары надо набрать?
— Ты ведь знаешь, тысячу.
— Нормально, значит, в три дня управимся.
— Не может такого быть, — я не поверил и цыкнул зубом. — Максимум, сколько наберем, сотен пять и это, если нам повезет.
— Давай поспорим, — Игнач подался над столом чуть вперед, видать, на азарт его пробило.
— А давай, — согласился я. — На что спорим?
— Ну, — казак почесал затылок, — если ты выиграешь, то я на тебя полгода бесплатно работаю, а если за трое суток тысячу стволов наберем, то ты мне на такой же срок жалованье удваиваешь.
— Согласен.
В победе я был уверен, поскольку считал, что здесь такое количество бойцов не набрать. Да, вольных и рисковых людей в городе много, но воинов среди них процентов пять, не больше, по крайней мере, в прошлый свой приезд в эти края, я видел, что все обстоит именно так. Черт! Я ошибался и уже через шестьдесят часов был подписан тысячный контракт. Я проиграл, но дело было сделано, и для меня это основное.
Глава 19
Кубанская Конфедерация. Краснодар. 16.01.2063
— Фамилия, имя, отчество, позывной, — уставшим и монотонным голосом спрашивает очередного претендента, расположившийся за соседним столом пластун из казаков Игнача.
— Петренко Семен Павлович, — отвечает ему невысокий, но плотный дядя лет около сорока в длинной кожаной тужурке и черном танковом шлеме. — Позывной Петруха Броневик.
Я сижу позади этого стола и нахожусь в тени, понемногу и никуда не спеша, попиваю свежее пивко и наблюдаю за происходящим.
— Что умеешь?
— Стреляю хорошо, профессионально владею ножом и саблей, неплохой рукопашник, немного вожу машину.
— Как со здоровьем?
— Пока не жалуюсь.
— С контрактом ознакомлен?
— Да, на входе прочитал. Читать умею, пишу с трудом.
— В курсе, где служить придется?
— Объяснили, и я не против. Кара человек в наших краях известный, и на деньги никого пока не кидал.
Казак окидывает наемника пристальным и оценивающим взглядом, протягивает ему картонную бирку с номером 706, и кивает на улицу:
— Покажешь Игначу, он проверит, чего ты стоишь, и только после этого подписание контракта, — пластун вписывает Петренко в свои бумаги, отмечает номер бирки, выданной наемнику, и выкрикивает в зал: — Следующий!
Один соискатель уходит, и к столу подходит другой рекрут, что необычно, женщина, да еще и очень эффектная. Стройная платиновая блондинка с ясно-голубыми глазами и весьма приятными чертами лица. Красивая баба лет двадцати пяти, но суровая, одета в черную кожаную куртку с непонятной нашивкой перекрещенных мечей на левом рукаве и потертые джинсы, а на стройных и длинных ногах сапоги до колен. Все это дополняется АКСу за плечами, кобурой под курткой и финкой в красивых узорчатых ножнах на широком поясе. Странно, что ее как всех присутствующих на входе не разоружили. Непорядок, но видимо хозяин трактира знал, что делал, так как охранники заведения, три здоровенных шкафа с бандитскими рожами, спокойно стоят у дверей и не суетятся.
Казак окидывает женщину пытливым взглядом, хмыкает, и начинается прежний опрос:
— Фамилия, имя, отчество, позывной?
— Лида Белая, — при ответе женщина открывает рот, и я вижу, что у нее не хватает нескольких передних зубов. — Позывной Лида.
«Да уж, видать, помотала судьба красавицу, которая наемничеством промышляет», — думаю я, а казак продолжает.
— Что умеешь?
— Все умею, — Белая горделиво вскидывает подбородок вверх, пластун хмыкает, а она, ощерившись своими выбитыми зубками, подается вперед, и спрашивает его: — Что тебя так развеселило?
— Порядок, — писарь миролюбиво приподнимает перед собой ладони рук, — это я о своем задумался. Обидеть не хотел. Продолжаем. Как со здоровьем?
— Хорошо.
— С контрактом ознакомлена?
— Да.
— Где служить придется, в курсе?
— Да.
Запись в бумагах, наемнице передается бирка с номером 707, и она выходит во внутренний двор трактира. За ней в очереди уже следующий боец стоит. Косматый и бородатый «индеец» лет за тридцать с косым рваным шрамом по правой щеке. Одет в камуфляжную куртку на меху, на голове небольшая каракулевая папаха, а на ногах стоптанные армейские берцы. Самый обычный абрек с гор, вот только черты лица его мне знакомы, присматриваюсь, и узнаю своего сослуживца Исмаила Ахмедова, с которым пять лет в одной роте прослужил. Уж, кого, а этого я завсегда узнаю, как бы его жизнь не била и какие бы отметины на лице не ставила. Хотя, конечно, узнать его тяжело, да и не виделись мы уже три года с отставным сержантом.
Идет стандартный опрос. Исмаил Ахмедов назвался Ахмедом Исмаиловым, позывной у него незатейливый — Горец. Желает заключить контракт, все умеет, куда едет знает, с условиями договора ознакомлен. Писарь хочет сделать запись и передать Исмаилу бирку, но я его останавливаю щелчком пальцев. Казак и бывший сержант поворачиваются ко мне, а я повышаю голос и говорю:
— Наемник, подойди, переговорим.
Пластун подзывает следующего рекрута, а Исмаил идет ко мне и садится напротив. Это не вызывает удивления и не является чем-то необычным, за сегодняшний день таким образом я проводил уже девятнадцать собеседований. Бойцы для Кары это самые обычные наемники, но были среди этой массы людей и исключительные экземпляры, а таких я хотел бы видеть на службе у себя. Таким образом, за вчерашний и сегодняшний дни, просеивая контингент будущих Буровских вояк, уже семнадцать воинов к себе в отряд отобрал. Все как один, профи, но перед тем как принять решение, я с каждым не менее получаса разговоры разговаривал об их славном и не очень боевом пути.
— Привет Исмаил-ага, — мой голос тих, и кто-то посторонний, вряд ли, что-то сможет услышать.
— Здравствуй Мечник, — адыг спокоен и уравновешен, говорит, так же как и я, тихо и негромко, почти полушепотом.
— Рад видеть тебя, братан. Какими ветрами сюда занесло?
— По радио голос Игнача услышал, и решил, что хватит мне в горах сидеть, и пора обратно в большой мир возвращаться. Я тебя своим появлением не подставляю?
— Нет, все ровно. Чем я могу тебе помочь, и чего ты хочешь?
— Есть интерес на Украину смотаться, в отряд к Каре. Там меня преследовать не станут, так что относись ко мне, как к обычному наемнику.
