Михаил Михеев - Изгнанники
Однако кто бы там ни был, вытаскивать их было надо в любом случае. А вот со средствами для этого было туговато - как и в прошлый раз, когда пришлось штурмовать укрепленную космическую станцию, командир линейного крейсера оказался в непростой ситуации. С одной стороны, он мог разнести старый лайнер на запчасти всего парой выстрелов, с другой - не мог позволить себе этого сделать, и причина этого была куда более уважительная, чем в ситуации с французами. Тех хоть, если что, не жалко было, потому как враги, а тут свои, русские люди. К тому же, десантная группа "Эскалибура" была отлично подготовлена и вооружена, но численность ее оставляла желать лучшего. И от экипажа "Вьюги" пользы в таком деле - ноль. А ведь террористы - существа непредсказуемые, могут и вовсе подорвать корабль вместе с пассажирами и проникшей на борт десантной группой. И что тогда? Словом, риск был велик, а вероятность успеха - не очень.
Зло выругавшись (шепотом, чтобы никто не слышал), Соломин потер переносицу, в двух словах и трех жестах охарактеризовал ситуацию и спросил у Пирожкова:
- Ну что, лейтенант, есть какие-нибудь идеи?
Идеи, как ни странно, были. Точнее, одна идея, не самая глупая, кстати. Через несколько часов должны были подойти военные корабли русского флота с полноценными штурмовыми группами, а то и со спецназом на борту, и все, что требовалось от Соломина, это неторопливо фланировать рядом с лайнером, наводя на него эскадру. Все четко и логично, беда только в том, что самому Соломину это категорически не подходило - неизвестно, кто будет командовать спасательным отрядом и как он отнесется к пирату. Стрелять, конечно, не будет, а вот задержать "до выяснения" может запросто. Точнее, попробует задержать. Ничего страшного, разумеется, но все же лишние проблемы никому не нужны. К тому же террористы, видя что их не оставляют в покое, могут и подорвать лайнер - почему-то этот вариант развития событий Пирожкову в голову не пришел.
Был, правда, еще один вариант действий, но уж очень Соломину не хотелось его использовать - шатко, ненадежно, и может привлечь нежелательное внимание. Сейчас капитан пытался в темпе прокачать ситуацию - точка невозврата, после которой события завертятся с угрожающей скоростью, вот-вот будет пройдена.
В отличие от Пирожкова, Соломин понимал или, точнее, считал, что понимает психологию своих нынешних противников. Вернее нет, не совсем так - понять психологию каждого рядового террориста человеку без специальной подготовки практически невозможно, да и не нужно, здесь очень много разнообразнейших факторов, и их влияние смешивается в весьма причудливый клубок. Множество побудительных мотивов, которые капитана, по сути своей, интересовали мало - ну какая ему была разница, из-за чего данный конкретный индивидуум сделал первый шаг на... нет, скорее, пока еще к скользкой дорожке. Может, в детстве старшие мальчишки накостыляли по шее и отобрали любимую игрушку, а ему не хватило сил или духу защищаться. Зато потом он очень хорошо представил себе, как целится в спину обидчику из пистолета и в первый раз в жизни почувствовал себя вершителем человеческих судеб - страшное, но сладкое чувство. А может, девчонка не дала, ушла с соперником... А может... Впрочем, как раз это Соломина и не интересовало.
А возможно, все намного проще - человек работает за деньги. Банальный наемник, какие есть в любом деле, от работы ассинезатора до управления крупной корпорацией. Смешно было бы предположить, что в таком деле, как терроризм, обойдется без них - пока есть тот, кто платит, найдутся и те, кто возьмется выполнить любую работу. И среди них, теоретически, можно найти достаточное количество безбашенных отморозков, которые рискнут заняться своим промыслом даже зная, что с ними, в случае провала, сделают русские. Ну да дураки, равно как и дороги, беда не только России. Этого добра хватает на всех планетах.
Попадаются среди террористов и адреналиновые наркоманы, ищущие "работу с риском", попадаются и идеалисты, и романтики, особенно среди молодежи. Впрочем, как считал Соломин, идеализм и романтика хороши в меру, иначе они превращаются в ту же самую глупость. Хотя, конечно, в его собственном желании остаться в космосе, как он честно признавался самому себе, романтика сыграла когда-то не последнюю роль. Ну да сам себя капитан гигантом мысли и не считал никогда, честно признавая, что является человеком среднего ума и средних способностей.
Бывают среди террористов и фанатики - как правило, среди тех, у кого больше одной мысли в голове не помещается. У таких обычно не хватает способностей на критический анализ ситуации, и они предпочитают верить тем, кто является для них безусловным авторитетом, без разницы, кто это - сосед дядя Джон, мулла или политик. В случае, если этот авторитет - продуманная сволочь, на выходе получается экземпляр, по образу мышления, а иногда и внешним видом мало отличающийся от зомби.
Бывают и другие ситуации, порой настолько причудливые, что мысль нормального человека не в состоянии охватить их все. Однако террористов роднит одно - смертники, у которых мозги находятся в зачаточном состоянии и обнаруживаются только при помощи электронного микроскопа, остаются на самой низкой ступени иерархии. Такие долго не живут, их не жалко, а вот те, кто стоит на лестнице выше, как правило, достаточно умные люди, желающие не просто жить, но жить хорошо. А потому теракты часто бывают не только безумно жестоки, но и тщательно спланированы, и предусмотрено в них если не все, то очень многое.
Вот конкретно сейчас Соломин ни на секунду не сомневался в том, что люди, сумевшие, во-первых, раздобыть коды допуска, а во-вторых, попасть на борт лайнера (а ведь это русский лайнер, на который иностранцу не так просто попасть, к тому же это не обычный пассажирский рейс, корабль зафрахтован и попутчиков берут далеко не всегда) - отнюдь не идиоты. Нет, исполнители, в большинстве, смертники, и мозгов у них не так и много - если бы были, не грозились бы каждые десять минут, что сейчас заложников поубивают да за борт выкинут. Это как раз повадки шпаны, к тому же изрядно нервничающей. А вот те, кто стоит за ними... Можно не сомневаться - они и маршрут просчитали, и место, в котором никто лайнеру на помощь не придет, определили, и наверняка ждет их где-то корабль обеспечения. Иначе - никак, с трофейным русским кораблем их не примет ни одна планета, потому что следом явится русская же эскадра и не будет разбираться, кто прав, кто виноват, а сразу начнет стрелять. "Эскалибур" оказался для террористов просто досадной случайностью, но планы эта случайность все же ломала.
- Капитан, - его отвлек от размышлений голос старпома.
- Что? - Соломин отвлекся от мрачных мыслей.
- Они начали убивать заложников. Взгляните!
На экране вспыхнуло изображение - хорошо было видно, как от шлюза лайнера отделилась человеческая фигурка. Кто-то увеличил изображение, и стало видно, что труп без скафандра и страшно изуродован. В руке капитана хрустнула и рассыпалась мелкими крошками трубка.
- Когда? - тихо и страшно спросил он.
- Пять минут назад.
- К бою. И живыми мне этих уродов!
Из рубки всех будто метлой вымело - в экипаже все отлично знали, что значит попасть ему под горячую руку. Следующие несколько секунд Соломин сидел неподвижно, невидящими глазами глядя на экран. Нет, он видел в своей жизни смерть не раз, можно сказать, во всех ее проявлениях, бывало, рядом с ним гибли его товарищи, бывало, гибли и гражданские, но то всегда была война, да и гражданские всегда были с противоположной стороны фронта. Не свои. Даже когда шло сражение за Борисоглебск Дальний все как-то прошло стороной - они дрались в космосе, на планету ни Соломин, ни прочие участники штурма крепости не попали и что там творилось, не видели. Даже когда пиратствовали, русские корабли оставались табу, так что видеть гибель своего соотечественника, гражданского, да еще такую... Словом, несмотря на свой немалый опыт, для Соломина это было внове. И этого не должно было повториться! Террористы подписали себе приговор.
Несколько раз глубоко вздохнув, капитан заставил себя успокоиться. Любое дело надо начинать с холодной головой. Как там говорил незабвенный Дзержинский? Чистые руки, горячее сердце, холодная голова. Правда, относилось это к чекистам, знаменитой спецслужбе прошлого, но вообще-то, как считал Соломин (да и многие другие русские люди), это правило применимо к любому делу. Руки, конечно, чистыми уже никогда не будут - сколько их не мой, ты все равно уже изгваздался в крови и грязи. Пират есть пират, как ни крути, хотя, конечно, русской крови на руках нет, и это многое извиняет. Горячее сердце... Ну, со стороны виднее, хотя в том, что является обладателем такого важного и нужного органа, рационалист Соломин все же немного сомневался. А вот холодная голова быть должна в любом случае, особенно сейчас.
