Василий Головачев - Война HAARP‑2
– Принято.
Из Хатанги вылетели в пять часов дня по местному времени. Пересекли море Лаптевых, приземлились на военном аэродроме Котельного, утром, в начале шестого, уже по времени Новосибирских островов.
Аэродром был совсем новый, он вступил в строй всего три месяца назад, и на нём пока базировались лишь два звена истребителей «Су‑30» последнего поколения, плюс два вертолёта пограничников. Появление гражданского «Ила» (начинка самолёта была абсолютно недоступна визуальному наблюдению) для гарнизона острова оказалось неожиданным, однако приказ «обеспечить экипажу транспортника максимальное содействие» служащие выполнили безукоризненно, накормили и напоили, предложили для отдыха отдельный домик, ещё не занятый военными.
Семёнов позвонил в семь утра на следующий день.
– Как самочувствие?
– Нормально, – ответил Афанасий, чувствуя небольшой дискомфорт из-за семичасовой разницы во времени, хотя и он, и подчинённые выспались и были готовы к работе.
– Через четыре часа вам надо быть в точке с координатами: сто шестьдесят градусов восточной долготы и восемьдесят градусов северной широты.
– Это зависит не от меня.
– Лётчики предупреждены.
– Туда подойдёт «Night Sun»?
– Корабль уже там, инструкции те же. Будьте осторожны, на рожон не лезте, в тот же район направился авианосец «Мюррей».
– Понял, взлетаем.
Пилоты «Ила» из самолёта не выходили. Оба были молоды, хотя и прослужили в ВВС по десятку лет и считались самыми опытными лётчиками, умеющими управлять не только грузовыми и пассажирскими лайнерами, но и бомбардировщиками «Ту‑95» и «Ту‑160». Поэтому Афанасий не решился звать их по имени, как погибших Витюшу и Костю, обращался либо по фамилии, либо по званию. Первый пилот был майором и носил фамилию Романов, второй, капитан, спокойный, как сытый крокодил (сравнение выдал Дохлый), отзывался на фамилию Сивоконь.
Афанасий зашёл к ним в кабину, передал приказ Центра, и самолёт поднялся в воздух стылого зимнего утра, провожаемый взглядами стартовой бригады аэродрома, не понимавшей, почему обычному гражданскому грузовику уделяется столь пристальное внимание.
В заданный район вышли в расчётное время – через два часа пятьдесят минут.
Афанасий занял командирское кресло, связался с Центром:
– Мы на месте.
– Корабль почти под вами, – сообщил дежурный. – Но практически не один. Рядом, в десяти милях, торчит авианосец. К тому же с базы Берроу вылетели в этом же направлении два бомбера Б‑2. Время подлёта – час ориентировочно.
– Принято, работаем. – Афанасий связался с пилотами: – Майор, мы у цели, надо снизиться. Я должен видеть корабль без оптики.
– Воздух прозрачный, увидите, – откликнулся первый пилот. – Но внизу холодно, под минус сорок.
– Я не собираюсь выходить из самолёта, – хмыкнул Афанасий. – На какой дальности мы можем сориентироваться?
– Да хоть сейчас.
– Без радара. Мне нужно будет навести на корабль свою машину.
– Километров десять максимум.
– Нужно подойти ближе.
– Подойдём.
– Хорошо бы пройтись над ним на высоте километра, а то и ниже.
– Пройдёмся. – Пилот сделал паузу. – Если это позволят сделать американцы. С борта авианосца стартовали два «Хорнета».
– Первыми атаковать они не станут, мы для них гражданский транспортник, – сказал Дохлый, прислушивающийся к переговорам командира. – Но времени у нас будет мало.
Афанасий раздумывал недолго.
– Центр, первого-второго на ухо.
– Минуту, – всполошился дежурный.
Афанасий невольно подумал о тех людях, которые в настоящий момент контролировали полёт «Ила», и ему стало легче. За ними следили и локаторщики воздушно-космических сил, и спутниковые автоматы, и пограничники Арктической бригады, и операторы ВГОР, готовые включить все технические системы, имеющиеся в распоряжении Министерства обороны России. Наличие в северных водах американских кораблей и самолётов не являлось для них неожиданностью, а отреагировать на вторжение российская оборона могла точно и быстро.
– Садимся «на ежа» ВВУ! – скомандовал Афанасий.
Это означало, что бойцы группы должны были занять свои места согласно боевому расписанию. Лейтенант Брегвадзе обслуживал ПЗРК, сержанты Миловидов и Саульский – ракетные комплексы, старлей Варчук – «изделие Д». Хотя открывать огонь из имеющегося на борту оружия имел право только Афанасий.
Дохлый мог бы и не готовиться к воздушным маневрам самолёта, олицетворяя собой охранение экипажа, но не отказал себе в удовольствии собрать свой снайперский винтарь и приготовиться к стрельбе.
– Мне бы тоже амбразура в борту не помешала бы, – хохотнул он. – Командир, подскажи идею полковнику.
– Шутник, – проворчал Брегвадзе, пока не уяснивший отношений Марина и Пахомова и с неодобрением выслушивая его «фамильярности».
– А что? – не сдавался Дохлый. – Хочешь, поспорим, что я собью американца?
Лейтенант покосился на Афанасия, но тот не реагировал, занятый изучением обстановки.
Несколько минут в салоне было тихо.
Самолёт подлетел к границам льдов, которая за последние шесть-семь лет отступила к полюсу почти на сто километров благодаря глобальному потеплению. С одной стороны, это дало возможность России открыть экономически выгодный Северный морской путь, с другой – позволило странам, претендующим на арктические сокровища, нагло демонстрировать мощь военно-морских сил, не брезгуя провокациями.
Остались в стороне острова Де Лонга.
– «Десятый», до цели сорок километров, – прорезался в наушниках шлема голос Семёнова. – Обойдите авианосец по дуге, надо льдами.
– Не могу, нам не дадут вернуться к кораблю.
– К вам повернули оба Б‑2, расстояние – около ста пятидесяти.
– Принято. Нас обещали подстраховать.
– «Сушки» на подлёте, но их ресурс – максимум час. За это время вы должны сделать заход и накрыть цель.
– Майор, боевой заход! – вызвал пилота Афанасий.
– Снижаюсь.
– Всем готовность «один»!
Под самолётом развернулось белое пространство льдов до горизонта, испещрённое синими и голубыми тенями и чёрными трещинами. Солнце светило вовсю, хотя и висело низко над горизонтом, видимость была отличная, полосы облаков не мешали любоваться северным пейзажем, и даже с высоты, на которой шёл самолёт, можно было увидеть белые и чёрные точки – резвящихся белых медведей и тюленей, считающих этот мир своим.
– Командир, слева на подходе два «Хорнета», – доложил пилот. – Справа – два бомбера.
– Далеко?
– Бомберы в пяти минутах, палубники – в трёх.
– Время до цели?
– Около трёх.
– Подлетаем и пикируем до высоты… – Афанасий прикинул свои возможности как наводчика неймса, – километр. Всем нацепить шлемы защиты!
– А нас не собьют? – хладнокровно осведомился второй пилот.
– Пока мы не показали зубы – не собьют, – усмехнулся Афанасий. – С виду мы мирные люди, изучаем ледовую обстановку.
– Они уже знают, что мы можем возить в отсеках, – напомнил Дохлый, – по первому «Илу».
– У тебя есть другие предложения?
– Нет, – признался сержант.
– Майор, где наши «сушки»?
– Примерно в двадцати минутах, – доложил Сивоконь.
– Ничего, не полезут америкосы, а пока сообразят, что происходит, мы будем далеко. Майор, второго захода не будет, прицелься поточнее.
– Постараюсь, – ответил Романов.
Время ощутимо сгустилось, напоминая невидимый резиновый пузырь, сжимающийся перед носом самолёта.
Афанасий, настроившийся на бешеную отдачу сердца, буквально чуял приближение самолётов противника (коллегами и партнёрами называть их не поворачивался язык), и лишь отсутствие знакомых ориентиров не давало ему возможности начать атаку первым. А так хотелось!
– Пикируем! – сообщил Романов.
Самолёт клюнул носом и устремился к свинцово-серой, с фиолетовым отливом, поверхности океана, набирая скорость.
– Даю связь с нашими парнями.
В наушниках раздался голос командира звена «Су‑30», приближавшихся с востока:
– «Десятый», я «Пятнадцатый» «Су», вижу вас на радаре.
– Отвлеките «Хорнеты» с авианосца!
– Бомберы будут раньше.
– С бомберами я сам разберусь, не приближайтесь к ним, они, скорее всего, вооружены акустронами.
– Чем?
– Инфразвуковыми пушками. Не отвлекайтесь.
– Понял, выполняю.
Экран перед Афанасием по-прежнему был пуст, он не видел ни американские самолёты, ни российские, но вполне представлял, что происходит в воздухе на высоте пяти-семи километров, хотя ничем пилотам «Ила» помочь не мог.
– Ниже!
Экран перед ним показал сизый квадрат воды и чёрную чёрточку корабля поперёк, мигающую красными звёздочками. Это был уже знакомый Пахомову носитель «Зевса» – «Ночное Солнце», и судя по всему, увидеть над собой российский транспортник он не ожидал, так как оставался в неподвижности всего в паре километров от стены льдов. Либо его капитан понадеялся на защиту авианосца и чувствовал себя как у Христа за пазухой.
