Роман Глушков - Охота
– Ладно, поболтали и хватит, – отрезал Безликий. – Как я уже сказал, меня не волнует кто вы такие: охотничья свора из Ведомства, дезертиры или наемники шейха. В последний раз предлагаю: отдавайте пакаль по-хорошему или я обращу вас и ваших приятелей в пепел, как тот бетонный блок!
– А что тебе помешает испепелить нас, как только мы отдадим пакаль? – полюбопытствовал я.
– Ничего не помешает, – честно признался Кальтер. – Однако, если на то пошло, я могу проявить профессиональное уважение к бывшим коллегам и сохранить вам жизнь. Но только за тем, чтобы вы сразу убрались из Дубая и я вас больше здесь не видел!
Предложение было вполне милосердным. Даже слишком, если учесть, от кого оно исходило. А любое «слишком» в нашем ремесле испокон веков выглядело подозрительно.
– Ты ему веришь? – спросил я Бледного.
– Верю ли я палачу из отдела «Мизантроп», который всю свою жизнь убивал младенцев в колыбелях и перерезал глотки беременным женщинам? – кисло усмехнулся майор. – Всей бы душой рад поверить, да только…
– Наглая ложь! – неожиданно воскликнул Кальтер. – Я не палач! Я… я… не убивал детей и беременных женщин! Это вы – настоящие садисты, а не я!..
Для справки: если в откровенном разговоре двух старых убийц один вдруг возмущается тем, что другой назвал его излишне кровожадным, отсюда следует безошибочный вывод – обидчивый собеседник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Вот и мы с Бледным быстро сообразили – кто-то пытается не слишком умело запудрить нам мозги. Но кто бы это ни был, он знаком с Безликим. И знаком достаточно близко. Настолько, что даже утратил выдержку, когда услышал в его адрес такие жестокие слова.
Прямо-таки целая буря эмоций по столь пустяковому поводу! О чем это может говорить?
– Ты не Кальтер! – заявил я вымогателю нашего пакаля. – Кто ты такой на самом деле? Или правильнее спросить, кто ты такая? Эй, девочка, чего притихла! Я к тебе обращаюсь! Тебе что, уже не нужен наш пакаль?
Тумба, за которой мы прятались и к которой я прислонился плечом, внезапно покачнулась. Что за ерунда?! Даже упрись в нее не два человека, а целый взвод, бетонная глыба весом в десяток тонн вряд ли шелохнулась бы… Если только она вдруг не превратилась из глыбы в стоящую на ребре плиту!
Что стало с нашей тумбой, выяснилось мгновением позже, когда прямо перед нами в воздух взметнулась туча серой пыли. Испепеляющая пушка! Теперь она стреляла по нам. Но наш противник беспокоился о пакале и нанес просчитанный удар, уничтожив наше укрытие не целиком, а частично. Все остальное доделал ветер. Какой-то миг, и мы оказались объяты клубами пепла, как будто его начали вытряхивать на нас целыми мешками. Но это было лишь полбеды. Не успели мы опомниться, как в вертикальную плиту перед нами – тот самый остаток тумбы, – с другой стороны ударили несколько пуль. Они не пробили ее, но этого хватило, чтобы под напором ветра она утратила равновесие и повалилась прямо на нас.
Весу в плите, по сравнению с весом тумбы, было немного – три или четыре центнера. Но нам с Бледным пришлось навалиться на нее изо всех сил, чтобы она нас не придавила. С трудом, но нам это удавалось. Вот только не плита была в эту минуту нашей главной угрозой, а тот, кто ее на нас уронил.
Безликий! Неизвестно, кто сидел внутри фальшивого «ретранслятора», но эта изощренная ловушка была, бесспорно, делом рук Кальтера!
Мы с Бледным понимали, что чем быстрее вырвемся из западни, тем больше у нас шансов выжить. А удерживая плиту, мы не могли даже отстреливаться, не говоря о чем-то еще.
– Бросаем на счет раз! – прокричал я напарнику. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – И-и-и… раз!
Отпустив края плиты, я и Бледный метнулись в разные стороны. За спиной громыхнуло так, что крыша под ногами содрогнулась. Криков боли не послышалось, а значит, Бледный тоже успел уберечь ноги от переломов. Но теперь нам предстояла задачка посложнее, ведь тот, кто ее задал, наверняка уже брал нас на мушку.
Кальтер распылил глыбу не только за тем, чтобы лишить нас укрытия. Поднятая бурей, туча пепла должна была запорошить мне и Бледному глаза и помочь нашему противнику подобраться к нам на расстояние точного выстрела. Идея была неплоха, но у нее имелась оборотная сторона – пыли оказалось больше, чем рассчитывал Безликий. И когда мы с майором избавились от груза, она все еще полностью окутывала нас, заслоняя взор не только нам, но и Кальтеру.
Впрочем, на таком ветру эта маскировка не продержится долго, и мы не собирались дожидаться, когда она развеется. Нам с Бледным не было нужды совещаться перед тем, как переходить к контратаке. Мы оба отлично знали, как действовать в перестрелке на открытом пространстве. И, бросившись врассыпную, постарались сразу же рассредоточиться так, чтобы встретить противника кинжальным огнем.
Испепеляющей пушки мы не боялись. Кальтер и его сообщница (я почти не сомневался, что это все-таки женщина) не станут пускать нас в распыл, ведь они понятия не имеют, у кого из нас пакаль. Поэтому Кальтер хотел разделаться с нами старым, проверенным способом.
Еще до того, как мы с Бледным вынырнули из пепельной тучи в привычную песчаную мглу, между нами засвистели пули. Безликий стрелял наугад, выпуская очереди веером, поскольку знал примерную схему нашей контратаки. Спасаясь от его пуль, мы недолго оставались на ногах. Отпрыгнув от плиты, я и Бледный сразу попадали на крышу. И, пока нас скрывала мгла, постарались раскатиться как можно шире. А когда снова смогли нормально видеть, немедля открыли огонь по тому месту, откуда по нам стреляли.
Однако Кальтер там уже отсутствовал. Позиционная перестрелка была для него невыгодна. Стрельба, которую он по нам вел, была по большей части отвлекающей. Сам же он в это время рванул вперед и, когда наши первые очереди прошили воздух, враг находился аккурат между нами, в развеивающемся пепельном облаке.
Для Безликого это был чертовски дерзкий и неожиданный ход. Мы привыкли, что обычно он пользуется укрытиями и предпочитает маневрировать вокруг противника, не бросаясь в лобовые атаки. Но Кальтер не был бы Кальтером, если бы не умел удивлять своих врагов. Правда, сейчас ему пришлось выбирать, кого из нас атаковать первым. Мы с Бледным успели удалиться друг от друга, и разделаться с нами обоими разом было проблематично.
Я знал, что уступаю Бледному по части боевой подготовки. Безликий, видимо, решил так же, пускай еще не видел нас в деле. Вот почему он атаковал меня первым – опасался увязнуть в схватке с более сильным противником и подставить слабому спину. А чтобы подстраховаться, у Кальтера для Бледного имелся дополнительный сюрприз.
Не обнаружив впереди цель, я заметил, что она находится справа от меня и, перекатившись на бок, хотел срезать ее второй очередью. Зацепить напарника я не мог, поскольку должен был стрелять снизу вверх – из лежачего положения в бегущего противника. Но, прежде чем я нажал на спусковой крючок, Кальтер перестал быть удобной целью. Метнув на бегу в Бледного какой-то предмет, он в два прыжка ушел с линии моего огня и, развернувшись, сам открыл огонь, собираясь подстрелить меня навскидку.
