Юрий Корчевский - Взорвать царя! Кромешник из будущего
– Я, по-твоему, пешком назад пойду? Медяху сверху накину, – Андрей протянул монеты. При их виде мужик махнул рукой, сгреб деньги и стал разворачивать сани.
В Новгород они вернулись быстрее. Мужик нахлестывал лошадь, желая дотемна вернуться домой. Он высадил Андрея у городских ворот.
– Милок, дальше сам! Мне еще десять верст ехать, а то лошадь запалю.
– И на том спасибо.
– А бабу – вожжами и гони.
Мужик уехал, а Андрей быстрым шагом направился к Гермогену. Златокузнец не просто так поехал. Или сведения важные добыл, а у него там посыльный, или случилось что-то. А может, Матвей – лишь передаточное звено? А руководитель, паук главный, в починке проживает?
Последнюю сотню метров до подворья Андрей уже бежал – лишь бы Гермоген спать не лег.
Он забежал во двор, вихрем пронесся по лестнице и постучал в знакомую дверь.
Гермоген предложил войти. На столе стояли два подсвечника, дававшие сносный свет.
– Что случилось? – Гермоген сразу понял, что неспроста Андрей заявился так поздно.
И Андрей коротко рассказал ему о Кошкине, который выехал в починок.
– Далеко? – сразу уяснил суть Гермоген.
– Верст пять, Елизово называется.
– Дай подумать.
В комнате повисла тишина.
– Пять человек из Владычного полка у меня под рукой есть. Ты верхами ездишь?
– Да, но не люблю, сложно у меня с лошадьми.
Гермоген улыбнулся:
– А ну как этого Кошкина схватим, а он в починок по личным делам заявился? Скажем, к родне, за салом, или полюбовница у него там? Пустышку вытянем.
– У меня целый список его людей, все на площади за Литву кричали.
– Это не преступление, у нас свободный город. На вече всякое кричат, и что из этого?
– Если у него при себе бумаг никаких не будет, попытать можно.
– Эдак мы далеко зайдем. Под пытками любой человек и себя и других оговорит.
– Так что же мы, ничего делать не будем?
– А если шпионских бумаг не будет, а людишки из твоего списка скажут, что за товаром к нему ходили, – что тогда? Он в Совет жаловаться будет, челобитные писать. Пимен с нас обоих голову снимет.
– Коли только разговаривать будем и бояться что-то сделать, с нас Иоанн голову снимет, когда придет!
– Остынь, не кипятись!
Гермоген дернул за шелковый витой шнур, который висел позади него. Через некоторое время в дверь постучали.
– Войди.
В комнату вошел один из воинов Владычного полка, поклонился.
– Здравствуй, отец Гермоген.
– Доброго здоровья, Фадей. Придется вам сегодня не поспать. Поступаешь в распоряжение Андрея со всеми людьми.
Воин кивнул. Чем-то он напоминал Никифора.
– Ступайте с Богом!
Андрей и Фадей вышли. В коридоре воин спросил:
– Что делать будем?
– В Елизово добираться надо, жучка одного потрясти.
– Это можно. Сопротивления не окажет?
– Не исключено.
– Верхами ездил?
– Приходилось. – Андрей вздохнул.
– Ладно, мы тебе лошадку посмирней подберем.
Они вышли во двор.
– Ты постой.
Через несколько минут с заднего двора выехали пять всадников. Один держал в поводу оседланную лошадь.
– Садись, Андрей.
Он неловко взобрался на лошадь. Всадники хихикнули, Фадей строго взглянул на них:
– Едем.
По пустынным улицам они добрались до городских ворот. У закрытых ворот стояла стража.
– Открывайте, Владычный полк.
Начальник караула посмотрел неодобрительно.
– Выпустим, но до утра, пока не рассветет, ворота больше не откроем.
– Поторгуйся еще!
Караульные приоткрыли одну створку, и всадники протиснулись поодиночке. А когда последний миновал ворота, рванули по дороге.
Луна освещала окрестности, но все равно было страшновато. Лошади буквально летели по санному пути. Все мысли Андрея были об одном – удержаться в седле, не упасть. Костей ведь не соберешь, да еще и опозоришься.
Через полчаса скачки Фадей поднял руку, и все остановились. Лошади пофыркивали, дышали шумно.
– Починок впереди. Что делать?
– Интересующий нас человек в крайней избе. Желательно захватить его без шума и живым. В избе он может быть не один.
– А сколько их?
– Не знаю.
– Вот задачка! Ладно, попробуем. Алексей, за лошадьми присмотришь. Кирилл, избенку обойди, на заднем дворе будь и не зевай. Остальные – за мной!
– А я? – спросил Андрей.
– У ворот будь, мы позовем.
Одежды на воинах Владычного полка были темными, и ночью, в темноте их видно плохо. Пара минут – и они как будто растворились.
Андрею стало интересно: как они собираются проникнуть в избу? Оконца маленькие, не пролезть. Он вытянул шею, стараясь через забор разглядеть, что происходит. Какая-то возня доносилась от входной двери, потом стук и шум уже изнутри избы.
На крыльцо вышел Фадей.
– Иди! Уже спеленали.
В избе уже успели зажечь свечу, и после ночной темени Андрею показалось даже светло в комнате.
Кошкин лежал на полу со связанными руками. На кровати за печью – хозяин, тоже связанный. Оба были ошеломлены неожиданным вторжением.
– Фадей, в избе еще кто-нибудь есть? – спросил Андрей.
– Вроде никого.
Фадей обошел небольшую избенку. Тут и смотреть-то было нечего. В центре – русская печь, вокруг – жилая комната, обстановка более чем скромная: обеденный стол, лавки, два сундука и хозяйская кровать.
– Эй, вы чего? – отойдя от шока, спросил Кошкин.
– Обыщите его и одежду, – распорядился Андрей.
На Кошкине было только исподнее, и спрятать бумаги, если они были, некуда. Прощупали одежду, все складки и полы, куда могли зашить нечто тайное. Пусто!
– Сапоги! – Андрей вспомнил, как сам прятал послание Гермогена в обувь.
Один из воинов осмотрел сапоги.
– Вроде нет ничего.
Кошкин запричитал:
– Да что же это делается? Из постели вытащили, связали, обыскали! Я буду жаловаться! До самого Пимена дойду!
Андрей поднял сапог и перевернул его голенищем вниз. Потом запустил внутрь руку. Нет ничего. Поднял второй сапог, засунув внутрь руку. А почему стелька отстает? Зацепив ее ногтями, он отодрал ее полностью и вытащил наружу.
Под стелькой была бумага. Андрей поднес сапог поближе к свече и осторожно вытянул бумагу, чтобы не разорвать ее невзначай.
– Кошкин, это что?
– Понятия не имею.
– Но сапог-то твой!
Андрей развернул бумагу. Попахивало от нее изрядно. Это был список из фамилий, напротив каждой фамилии стояла сумма.
– Кошкин, объясни, что за список?
– Должники мои, – буркнул тот.
Андрей пробежал список глазами. Да ведь тут половина тех, кто уже фигурирует в его списке, который он сам составлял по сведениям Леонтия. Но и неизвестные фамилии есть.
– Обыскивайте избу. Всю, вплоть до подвала и сарая с баней. Искать любые бумаги – и на стол.
