Попаданец в Рой Пожирателей. Том V (СИ) - Кита Никита

Пара селян с луками выскочила из леса на окраину пашни и тут же юркнула на тропинку проложенную между перепаханными участками. Их огорошенный вид и та спешка, с которой они неслись к поселению, привлекали внимание трудящихся над будущим урожаем женщин. Подобное поведение говорило том, что что-то произошло… Некоторые бокатианки пытались задать посланникам вопросы, но те не останавливались и даже не оборачивались.

Вестники добежали до тренировочной площадки и попали на общую трапезу всех собравшихся вокруг костра. Сидящие на поленьях сельские воители хлебали нечто съестное из деревянных мисок. Пришлось испортить им аппетит… Услыхав историю очевидцев, гуманоиды быстро отложили тарелки на землю и повставали. Мужчины собрались в полукруг для проведения консилиума, пока сзади к ним жались кудлатые четверолапые питомцы. Первым делом они отправили ещё одного посланника к стоянке кораблей. Там тоже находились силы деревенского ополчения и их в том числе требовалось предупредить.

Одного паренька прибежавшего от пастушьих угодий военный совет отправил вглубь селения, дабы он оповестил всю общину. Второго оставили у костра для консультаций.

Главное сейчас было, чтобы вся эта когорта, сломя голову, не ринулась на восток. Именно такое развитие событий являлось одной из слабейших частей стратегии Фёдора. Сидящие на деревьях наблюдатели томительно выжидали, следя за столпотворением на площадке с чучелами жуков.

Вскоре к восточному выезду из деревни начали выходить новые хуторяне: старые, молодые, женщины, дети, в общем, все подряд. Очевидно их призвала сюда весточка долетевшая из лесных пастбищ. Опять у настрадавшихся гуманоидов заканчивалось терпение. Они-то ещё не ведали, что с запада надвигается войско феодала. Наверняка им казалось, что их все бросили наедине с их проблемами.

Хотя, вполне вероятно, что тот жуколов, который недавно приезжал на баране с намордником, рассказал селянам о каких-то планах Гильдии. Знать этого Фёдор не мог, а мог лишь догадываться.

Отряд на окраине деревни пополнялся прибывающими из селения бокатами и быстро рос в числе. Всё говорило о том, что аборигены затевают крупномасштабную вылазку. Полукруг бойцов обратился в огромную беспорядочную толпу. Где-то сбоку от нечего делать уже резвилась детвора. Было заметно, что и без столичного воинства местная дружина представляет из себя грозную силу. Главенствующему разуму пришло неприятное осознание: «Без слизевиков будет сложно…»

Вертлявый невысокий юнец на окраине народного собрания первый заметил действо происходящее на севере. Он и приманил внимание остальных сородичей своим звонким мальчишеским криком. Потребовалось несколько секунд, чтобы вся толпа обернулась в одну сторону. И когда каждый селянин узрел то же, что и все, гомон разговоров разом стих. В гробовом молчании сотни разумных существ устремили взоры на фантасмагорическое зрелище.

Над пашней парила стая насекомых, которая несла на белых нитях подвешенного головой вниз Жакару. Из леса на открытую местность, широким фронтом выходила гурьба мужчин отправленная охранять козьи отары. Они спокойно шагали следом за удивительной воздушной формацией, словно детвора послушно следующая за крысоловом дудочником*.

*Га́мельнский крысоло́в, гамельнский дудочник — персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, c помощью колдовства увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.*

Попав на засеянные поля, бойцы предусмотрительно слились в узкую колонну. Фёдор вёл их к родному поселению, именно поэтому они не проявляли агрессии. Те же бокаты, что стояли на восточном выезде вообще опешили. Неизвестно о чём они думали, но представление организованное насекомыми точно заставило их растеряться. Всего минуту назад рассерженные хуторяне намеревались гнаться за похитителями. Как вдруг ненавистные монстры сами заявились к ним прямо в гости и принесли с собой причину переполоха. Такое не было похоже на привычное поведение огромных жуков, а потому не могло не шокировать. Землеробы на участках бросали свои дела. От увиденного они буквально выранивали инструменты из рук.

Под полтысячи разумных гуманоидов стали зрителями поразительного шоу и никто из них не знал, как реагировать. Когда стая достигла тренировочной площадки, какие-то лихачи решили побросаться в неё камнями. И хоть они бы все равно не добросили, их быстро утихомирили и запретили заниматься подобным. Отдельные индивиды выкрикивали разные фразы. В их речи угадывались словосочетания Вархата и-и, Вархата ханон и Мирх-Маку. Также Фёдор не мог сказать наверняка, но ему казалось, что некоторые селяне проговаривают «мрака зен мирхоа». Несколько деревенщин упали на колени, сняли головные уборы и кланялись. Похоже явление разумного Роя воплоти чертовски их напугало.

Две большие группы аборигенов слились в одну, и на въезде началась толкучка. Кому-то пришлось залезть на чей-то огород, чтобы все смогли поместиться в одном месте. Несколько прибывших с севера бокатов, задыхаясь, рассказывали сородичам свои истории об увиденном. В толпе царила неразбериха и хаос. Большинство деревенских жителей неотрывно пялились на творящуюся в воздухе чертовщину.

Мыслительный центр направил летающих слуг на запад, вдоль одной из основных улиц посёлка. Ещё ни разу насекомым не доводилось видеть здешние дома так близко при свете дня. Оказалось многие из них были украшены узорчатой резьбой на углах и оконных наличниках. Большинство построек были выстроены целиком из дерева, но встречались и глиняные мазанки с кровлей из речного рогоза. Между брёвен в стенах из сруба торчал напиханный мох. На окраинах, заборы ограждающие участки преимущественно были сплетены из множества тонких ветвей. Уже ближе к центру появлялись ограды из досок и даже частокола. На коньках отдельных крыш можно было увидеть фигурки диких птиц или белколемуров. На одной кровле сидела деревянная курица.

Поток гуманоидов хлынул на стоптанную до каменной твёрдости грунтовку, зажатую меж деревенских жилищ. Все они следовали за стаей несущей любителя серебряных монеток. Выкриков доносящихся до слуха жуков от земли становилось всё больше. Страждущие интонации звучали не то с упрёком, не то с мольбой.

Домочадцы оставшиеся по своим домам даже после пронёсшейся вести о нападении ос, теперь выходили на улицы и замирали с открытыми ртами. Впрочем они довольно быстро приходили в себя, выбегали на дороги и присоединялись к шествию организованному Фёдором. Фантастическое шоу собирало отовсюду сотни зрителей. Молодёж принялась бежать вперёди процессии, запрыгивать на заборы и зазывать всех соседей тоже взглянуть на представление. Дворовые собаки выскакивали из будок и заходились лаем, аж до момента пока не замечали, что по улице движется вся деревня.

Какая-то женщина, растолкав всех, выскочила из толпы и тоже вырвалась вперёд. На вид она была слишком стара, чтобы принимать участие в зазывании вместе с подростками. То ли спотыкаясь, то ли намеренно падая на колени, она продвигалась за стаей слуг, вскидывала руки вверх и сквозь плачь выкрикивала какие-то слова. При этом, в речи её то и дело мелькало слово «Жакару!».

«Жакару, это твоя жена?» — мысленно обратился разум Роя к своему пассажиру — «Не боись, мы тебя не будем убивать. Во всяком случае намеренно. Встретишься с ней в скором времени. Главное не глупи…»

Осы пересекли весь посёлок с востока на запад и прибыли к пристани, возле которой был пришвартован крупный, двойной плот. Паромщик с отвешенной челюстью и прижатой к груди соломенной шляпой медленно переводил взгляд с насекомых на односельчан и обратно. Летуны Роя направились к середине большой водной артерии, а бокаты рассыпались вдоль береговой линии. Каждый хотел занять место с лучшим обзором, чтобы не пропустить ничего интересного. Кто-то закатывал штанины и заходил в воду по колено. Некоторые собаки с перепугу бросались купаться.