Сила урагана - Банч Кристофер

— Ты могла бы пойти опять учиться, — предложил он.

— Могла бы, — сказала Маев, — как только решу, что стоит изучать.

Она закопала пальцы ног в песок.

— Что за тупик, черт возьми, — сказала она. — Я родилась на дурацкой гидропонной планете и все детство сходила с ума от скуки. Поэтому я вступила в армию. В итоге меня угнали и записали в армию какого-то придурка, где я пять лет была либо в ужасе, либо в бешенстве. А теперь я свободна как птица. Птицы хоть представляют себе, куда они летят. По тому, как обстоят дела, — мрачно продолжала она, — я могу с таким же успехом вступить в ваш чертов Корпус.

— Конечно, можешь, — согласился Ньянгу. — Подай заявление на офицера, чтобы мы могли по-прежнему спать вместе. Если ты, конечно, этого еще хочешь.

— А почему мне этого не хотеть?

— Ну, не знаю. — Он чувствовал себя неловко. — Просто когда я изображал лейтера, у тебя особого выбора не было.

— Ньянгу, если бы я не хотела с тобой остаться, только бы ты меня и видел. Наверное, — продолжала она задумчиво, — вопрос состоит в том, хочешь ли ты видеть меня, когда просыпаешься утром?

— Ну, я… — Ньянгу оборвал фразу. Потом он нашел ответ: — Да. Да, черт возьми, хочу.

— Ладно, — отозвалась Маев, стараясь скрыть облегчение в голосе, — одну часть задачи мы решили.

— Давай опять насчет твоей идеи вступить в Корпус, — сказал Ньянгу. — Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— А на гражданке со мной ничего не может случиться? — фыркнула Маев. — Редрут все еще воюет с нами, а он солдат и гражданских особо не различает. Особенно после той попытки с ядерной ракетой. И я ведь еще буду беспокоиться о тебе. Обстановка усложняется, и я не хочу просто сидеть и беспокоиться, когда ты отправляешься на задание.

— В Корпус, значит, — задумался Ньянгу. — Если найти тебе подходящую безопасную работу подальше от линии огня, но такую, чтобы ты принимала участие в событиях и не была под моей командой… хмм.

— Безопасную? — переспросила Маев. — Мне показалось, что достоинство Корпуса в том, что сражаются все.

— Вообще-то да, — ответил Ньянгу. — Но есть разные степени опасности.

— Ну ладно. Вот мое резюме. Что я умею? Командовать. Драить. В Корпусе на это не очень большой спрос. Отлично стреляю. Быстро собираю-разбираю оружие. Неплохо умею обращаться с ножом и драться. Полевые маневры. Руководство малым подразделением. А что, это мысль, — сказала Маев. — Я могла бы пойти в PP.

— Еще чего! — взвился Ньянгу. — Это бы все испортило, и…

Он остановился, заметив, что Маев смеется над ним.

— Об этом надо подумать, — пробормотал он.

— Поздравляю, сэр, — сказал Хедли. — Планетарное правительство практически сразу одобрило план, и ни мне, ни Пенвиту не пришлось особенно нажимать. Двухпроцентный чрезвычайный налог — некоторые члены Совета чуть не подавились — чтобы оплатить увеличение личного состава. Вот так вот. Со вторым предложением то же самое. Призыв введут как только будет возможно, но добровольцы все-таки лучше. Теперь вы командуете двадцатью тысячами бравых солдатиков. Две бригады вместо одной.

— Дьявол меня раздери, — медленно проговорил коуд Ангара. — Никогда не думал, что политиканы это сделают до того, как Редрут лично не захватит планету и не начнет насиловать и калечить их семьи. Может, они не так эгоцентричны, как мне казалось.

— Только не надо сантиментов, сэр, — сказал Хедли, — а то я начну за вас бояться. Они просто перепуганы. Через пару недель они начнут зудеть как комары и гадать, под каким это гипнозом мы их уговорили.

— Черт, двадцать тысяч, — повторил Ангара. — Теперь бы придумать, как удвоить это количество…

— Вот что мне в вас нравится, сэр, — улыбнулся Хедли. — Вам даже «да» всегда слишком мало.

— Это уже нарушение субординации, — отшутился Ангара. — Не пора ли тебе подумать, кто пойдет во Вторую бригаду?

— Ну, коудом буду я сам. Я бы взял с собой либо Фицджеральд, либо Риса. Кена Фонга вы могли бы повысить до начальника штаба. Я бы предложил Янсму — он соображает быстрее Фонга, — но ему еще нужен опыт. У меня есть списочек остальных людей.

— Быстро ты все спланировал по дороге.

— Сэр, — сказал Хедли, — я планировал собственную бригаду с тех самых пор, как стал офицером, еще там, на Центруме.

— Да-а, мне следовало этого ожидать. Бойся тощих паршивцев, ибо у них голодный взгляд, или как там.

— Еще раз поздравляю, сэр, — вернулся к серьезному тону Хедли.

— Это начало, — ответил Ангара, — неплохое начало.

— Эй, Гарвин, — сказал Ньянгу, — у меня к тебе вопрос.

— Давай, — ответил он. — Надеюсь, ты ребенка не ждешь?

— Ха. Очень смешно, — отозвался Ньянгу, и Гарвин заметил его обеспокоенный вид.

— Извини. Я слушаю.

— Как узнать, что такое любовь?

— Ого, — опешил Гарвин. — Сразу два «ого».

— То есть я никогда не стеснялся женщин или что-нибудь в таком духе, — начал Ньянгу. — В моей компании от секса воздерживаться было не принято, а некоторые девушки мне нравились не только в постели. И с Джо Пойнтон у нас все было неплохо. Но когда мы расходились, я особо не переживал, просто некоторое время чувствовал одиночество. Ничего плохого, кстати, в одиночестве нет, — сказал Ньянгу и внезапно задумчиво добавил: — Черт, может, я всю жизнь был одинок и сам этого не знал.

Гарвин почувствовал неловкость. В основании их дружбы лежало правило: о важных вещах всерьез не разговаривать.

— Извини, — сказал Ньянгу, заметив выражение лица Гарвина.

— Так ты думаешь, что влюблен в Маев?

— Черт, я даже не знаю, что я к ней чувствую, — попытался объяснить Ньянгу. — Мне нравится ее видеть, быть рядом с ней, и у нее всегда есть хорошие идеи. Но любовь? Я понял, что не знаю, что такое любовь. Поэтому я и спросил.

— А я, конечно, главный эксперт в этом вопросе, — ухмыльнулся Гарвин. — И, кстати, чтобы ты не вздумал всерьез принять любой совет, который придет мне в голову, — я сам собирался тебя об этом спросить.

Ньянгу уставился на Гарвина: — Да-а…

— Вот и я то же самое сказал пару секунд назад.

— Так как дела у тебя с Язифью?

— Не знаю… — ответил Гарвин. — Вся эта история такая странная. Я встречаю ее на вечеринке, и бум! Вспыхивает фейерверк, и мы бежим в постель при каждой возможности. Потом начинаются неприятности с 'раум, убивают кучу людей, и Язифь не хочет меня видеть. Я болтаюсь вокруг как в воду опущенный, а она берет и выходит за Куоро — теперь она говорит, что сама не знает, зачем это сделала. Я тоже не знаю. Ну вот, они женятся, я остаюсь в дураках, и тут нападают мусфии. Тут Куоро повел себя по-свински — начал работать на мусфиев. И вот Язифь возвращается, и мы опять вместе. Война кончается, и Куоро в прошлом.

— Ну, резюме было неплохое, мил Янсма, — сказал Ньянгу. — Так в чем проблема сейчас? Ты что, не можешь побыть игрушкой самой красивой и богатой женщины в системе?

— Не знаю я, в чем дело.

— Что, Язифь чем-то недовольна?

— Нет, — ответил Гарвин. — В чем бы ни состояла проблема, если она тут вообще есть, она с моей стороны.

— Ладно, давай попробуем простые вопросы, — предложил Ньянгу. — У тебя шашни с кем-то еще?

— Нет.

— Ты хочешь завести шашни с кем-то еще?

— Не знаю.

— Могу я спросить, с кем… Нет, нет! Это не мое дело, — остановил себя Ньянгу. — Вернемся к Язифи. Поскольку я, как мы уже установили, ничего о любви не знаю, то… Что не так? Волнение, так сказать, в крови на месте?

— Кажется.

— Что значит «кажется»? Если по-простому, вы все еще трахаетесь?

— Ну… да.

— Ладно, — решительно сказал Ньянгу, — давай подытожим. У тебя все еще встает, у нее тоже все в порядке, тут проблем нет. А в остальном… Если бы мы верили в какого-нибудь бога, я бы послал тебя поговорить с капелланом, которого Корпус, кстати, так и не заменил после того, как первый погиб при взрыве. Итак, давай сойдемся на том, что ты все еще влюблен. Просто у тебя наступил момент неуверенности в себе. А этого ни один уважающий себя мил не может допустить. Особенно если он хочет быть примером для своих солдат. Верно?