Доспех духа. Том 10 (СИ) - "Фалько"

— Он невидимыми барьерами бросаться умеет, как ты? — уточнил Киран.

— Это вряд ли. Сильно удивит, если он хотя бы понимает принцип, не говоря уже про исполнение.

— Тогда я выиграю.

Я хлопнул его по плечу, подталкивая вперёд. На секунду сделал барьер вокруг площадки слегка мутным, чтобы они смогли оценить его размер. Получился квадрат около пятнадцати метров в длину и ширину. Для мастеров высокого уровня будет тесновато, но искать более подходящую площадку никто не собирался.

То, что братья не ошиблись в оценке сил Теодора, стало понятно сразу. Едва король дал отмашку, бойцы сошлись, чтобы обменяться парой ударов. Теодор оказался проворным для своей комплекции, но Киран дрался техничнее. Он умудрился провести удар ногой в бедро, а затем два коротких выпада в голову. Все три удара прозвучали гулко, а последний, особенно громкий, отбросил итальянца метров на пять. Будь на его месте обычный мастер ближнего боя, ему пришлось бы несладко, а Теодор только головой потряс от удивления, не ожидая такой прыти и силы. Потёр скулу, куда пришёлся удар, и поморщился. Наверняка подумал, что ещё пара таких же, и придётся ему ходить со сломанной челюстью.

Вокруг Теодора разлилось едва заметное золотое свечение, а давление в плане силы резко возросло. Вряд ли зрители могли понять, что происходит внутри, так как барьер сдерживал эту силу. Но свечение они оценили одобрительно. Киран же собрался, слегка наклонился вперёд, закрывая голову руками, и побежал в его сторону. Геннадий Сергеевич не дал мне посмотреть, что это за приём, когда остановил нашу тренировку с братьями Шоу на полигоне МИБИ. Сейчас я мог оценить, что Киран хотел тогда сделать. Он концентрировал силу в доспехе перед собой, делая его похожим на таран. Теодор поздно понял, что происходит, но отступить уже не успевал, слишком маленькой была площадка, а Киран приближался очень быстро.

Киран врезался в Теодора с такой силой, что его отбросило в барьер, как от столкновения со скоростным поездом. При этом Киран не просто толкнул соперника укреплённым доспехом, а создал небольшой взрыв, саданувший по ушам всем собравшимся, несмотря на барьер вокруг.

— Неплохо, — удивлённо произнёс я, не ожидая такого.

Бой получился не очень зрелищным, продлившись всего секунд двадцать, но меня он впечатлил.

— Ты не смотрела моё выступление в Китае, где я демонстрировал пронзающий перст? — спросил я у Сабины.

— Смотрела, — кивнула она. — Вышло очень показательно.

— Так вот, примерно таким же ударом Киран приласкал Теодора. Только в большем масштабе. Это, наверное, очень больно…

Я убрал барьер, жестом привлекая начальника охраны дворца и показывая в сторону лежащего без движения Теодора. Зрители вокруг заволновались, вытягивая шеи и пытаясь увидеть, что с ним стало.

— Ты как? — мы подошли к Кирану, выглядевшему почти невозмутимо.

— Руки отбил, — слегка улыбнулся он. Рукава рубашки знатно пострадали и отсутствовали почти до самых локтей, открывая здоровенные синяки на предплечьях.

— Ещё бы, — хохотнул я. — Такую штуку на мастерах с крепким доспехом надо использовать с большой осторожностью. Но это просто шикарный приём! Даже я до такого не додумался. Название есть?

— Таранный удар утренней звезды, — он почесал нос, то ли смущённый названием, то ли моей похвалой.

— Пошли спросим, где здесь доктор, — сказал я. — А ещё лучше, в больницу на рентген поедешь. Что-то быстро синяки расползаются, может, пару трещин заработал.

— А Теодор? — спросила Сабина.

Мы с Кираном посмотрели на неё одинаковыми взглядами. Хорошо, что его на части от такого удара не разорвало. То, что он лежал, как живой, заслуга исключительно крепкого доспеха духа.

— Пойдём отсюда, — сказал я им. — Свою роль на этом спектакле мы уже отыграли.

Среди гостей постепенно нарастал недовольный ропот. Неужто были такие, кто думал, что схватка мастеров, когда они не сдерживают силу, может закончиться без последствий? Такое может случиться, только когда один из соперников заведомо слабее.

Уходили мы через служебную дверь, ведущую из сада прямо к стойке охраны у парадного входа во дворец. Пара карабинеров, дежуривших там, нашему появлению почти не удивились. Наверняка ведь смотрели за всем представлением через приоткрытую дверь в сад.

— Больше в зале никого подозрительного не было? — спросил я у Ивара, догнавшего нас в коридоре.

— Никого, — он качнул головой.

Пока Сабина забирала у стойки охраны сотовые телефоны и звонила Виктору, чтобы подогнал машину, я подошёл к Мгуапе.

— Всё нормально? — спросил я.

— Людей в саду было много, — он посмотрел в ту сторону. — Лица всех я рассмотреть не успел, но среди них мелькнул тот, кто следил за раздачей денег мастерам из Африки.

— В каком смысле? — не понял я.

— Тот, кто платил деньги, был никудышным, слабым мастером. Его охраняли двое, один — на виду, второй прятался в машине. Как раз второй был среди гостей.

— Знаешь, да и чёрт с ними, — подумав, сказал я, бросив короткий взгляд на охрану дворца. — Пусть сами этим занимаются. Мы возвращаемся домой. Только сначала надо в больницу заехать.

Больницу мы выбрали, принадлежащую герцогу Бурбон-Сицилийскому, где я когда-то уже бывал с рваной раной плеча. Даже доктор был тот же самый. Кирана он принял без очереди, сделал рентген и заключил, что это всего лишь сильный ушиб. Выписал обезболивающие, кучу разных таблеток и мазей. Предупредил, чтобы в ближайшее время он как можно меньше напрягал руки.

Настроение к вечеру у меня было таким, что хотелось сорваться и сразу же поехать домой. Синьоре Флоре пришлось настоять, чтобы я подождал до утра, позавтракал вместе со всеми и попрощался как следует. А поздно вечером, когда в поместье вернулся Маурицио, я узнал, что во дворце всё же случился скандал. Герцог Сфорца не удержался и публично поругался с королём, сыпал проклятиями и долго не мог успокоиться. На мой вопрос, не приведёт ли всё это к ещё одной гражданской войне, Маурицио рассмеялся, сказав, что Сфорца сейчас занят денежным вопросом и на серьёзный конфликт у него просто не хватит средств. К тому же он стремительно терял поддержку центра и юга королевства. Маркизы, графы, бароны и прочие благородные люди сейчас были обеспокоены заработком денег, а война принесла бы им колоссальные убытки. Поэтому Маурицио был уверен, что очень скоро все договорятся, а сомневающиеся выберут более сильную сторону. Пройдёт год или два, и уже сам герцог Сфорца, оказавшись в финансовой яме, придёт договариваться и согласится на любые уступки.

Немного успокоенный разговором с Маурицио и распив с ним бутылку хорошего вина, я отправился спать. Кстати, о Теодоре никто из нас даже не вспомнил.

Королевский дворец в Риме, несколькими часами ранее

Пройдя по второму этажу в служебную часть дворца, маркиз Сальви улыбнулся, увидев у окна герцога Бурбона. Тот стоял с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой, наблюдая из окна, как расходятся гости.

— Как всё прошло? — спросил Маурицио, подходя к окну.

— Неплохо. Колеблющихся больше, чем мы ожидали.

— Не рано отмечаешь?

— Я отмечаю совсем не это, — герцог улыбнулся, показал на второй бокал, в который налил вина.

— Тогда за что пьём? — Маурицио поднял бокал.

— За Сабину и моих внуков. Только сейчас понимаю, что последнюю пару лет мы с ней виделись слишком редко, когда была такая возможность. Надеюсь, они с Кузьмой будут приезжать хотя бы раз в год. Иначе мне придётся наведываться к ним самому. Хотя хорошая мысль. Несколько часов на самолёте не так уж и долго.

— Если внуков упомянул, значит, у них с Кузьмой всё хорошо? Они поэтому всё время ходят, держась за руки?

— Ещё до Нового года Кузьма приходил ко мне, — улыбнулся герцог. — Сказал, чтобы я не беспокоился, Сабина родит мне наследника и даже не одного, а нескольких.

— Так и сказал? — удивился Маурицио. — У Кузьмы есть хорошая черта, если он что-то обещал, то обязательно это выполнит.