Дважды рожденный (СИ) - Перунов Антон

Теперь можно было не спешить. Мгновенно сняться и уйти с остывшими движками пилоты технически никак не могли. Отложив в сторону «Шершня» и сняв патронташ, он дал себе тридцать секунд передышки и в это время еще раз внимательно изучил, что показывали камеры.

Приземлился борт кормой к горловине лестницы, ведущей вниз. Аппарель десантного отсека до сих пор оставалась открытой, очевидно, в ожидании панцерегерей. Пилоты в полной готовности сидели на своих местах. Подробностей их оснащения видно не было, но судя по всему, ни о каких БСК речи там не шло. Стандартные СИБЗ[3]. Стильно выглядящие ЗШ[4] и темные, в серых разводах плитники[5]. Да и оружия в руках не заметно. Вражеские летуны допустили как минимум один просчет. Правак[6] должен был взять автомат и занять позицию, ведя наблюдение и контролируя обстановку. Но видимо дойчи оказались или не пуганные, или слишком в себе уверенные. Что особенно странно после того, как он сжег совсем недавно их напарников.

Вывод напрашивался сам собой. Если ситуация позволяла, всегда лучше действовать напрямик, любое усложнение чревато эксцессами. Это он по опыту прошлой жизни усвоил давно и прочно.

Секунду колебался, чем вооружаться. Автомат или пистолет? Выбор пал на Базер, с которым уже, можно сказать, сроднился и от которого точно знал, чего ждать. Но штурмовой карабин все же подвесил на удобном трехточечном ремне под левую руку, а кукри ушедшего в вечность воина-гуркха прицепил сзади на пояс.

— Комм, голосовой режим. Громко переводи все, что я буду говорить и слова немца тоже.

— Принято.

Собрался, напружинился и рванул вперед. Выскочил из люка и, набирая скорость, полетел к боту. С разбега без труда перескочив грузовую рампу, ворвался в десантный отсек, не тормозя, ломанулся прямо к пилотской кабине, у которой даже не имелось двери, что являлось, к слову, важной составной частью его плана захвата летательного аппарата.

И все же в одном он допустил просчет. Черные летуны не вели личного наблюдения, но вот обзорные камеры на борту имелись, а искин был настроен отслеживать несанкционированные действия вокруг борта. И правак таки дежурил, держа автомат под рукой. Так что он почти успел разглядеть угрозу и отреагировать. Ухватив оружие, дойч передернул затвор и попытался повернуть ствол в сторону надвигающейся угрозы. Этого оказалось достаточно, чтобы Вахрамеев без колебаний дважды выстрелил на ходу. Первая пуля ударила в шею, вторая в переносицу.

Тело летчика отбросило силой попадания тяжелых пуль. И заливая все вокруг хлынувшей фонтаном алой кровью, он повалился на дисплеи приборной панели.

Март, вломившись в тесноту кабины, ткнул стволом Базера в шею командира винтокрылой машины и почему-то без перевода проорал:

— Хальт! Хендехох! — именно так слитно это у него прозвучало. Интересно, что далеко не самый продвинутый искин коммуникатора не стал повторять или переводить его слова. То ли не понял, то ли посчитал, что и так все ясно.

Молодой, лет тридцати, не больше, летчик отчетливо понял, что от него требуют и сразу поднял руки. Он, не отрываясь, изумленно смотрел на Вахрамеева, совершенно не понимая, что происходит и как это оказалось возможным. Да и расправа над его вторым пилотом сильно его придавила.

— Слушай меня внимательно. Левой рукой достань оружие и отдай мне. И не дури, пристрелю сразу.

Дойч, скосив глаза на Базер, медленно потянул двумя пальцами свой пистолет. Дождавшись, пока подторможенный летун выполнит приказ, Март забрал новый трофей и задал вопрос.

— Имя, звание, воинская часть?

— Гауптман Люфтваффе Карл Эрманн. Наша эскадрилья входит в состав авиакрыла авианосца «Имперский Штандарт».

Нашивка на груди летчика подтверждала: «Hauptmann Karl Hermann».

— Герман, вылет был оттуда? С его борта?

— Да, — дисциплинированно подтвердил пленник.

— Следующий вопрос. В грузовом отсеке большой ящик лежит — это бомба с таймером?

— Да, — только и смог выдавить из себя гауптман.

— Какие у заряда характеристики?

— Я не знаю.

Март коротко ткнул стволом в зубы вздумавшего изображать героя противника, не сильно, но так, что кровь брызнула из разбитых губ, а лицо немца скривилось от боли.

— Ты хочешь, чтобы я применил к тебе пытки? Это несложно. Ответь еще раз отрицательно, и тебе будет куда хуже. Вставай, — Март дернул Эрманна за шиворот и потащил за собой из кабины. Добравшись до массивного и даже на вид тяжелого, сделанного из литого черного пластика корпуса мины, едва не ткнул носом, — На колени! Руки за голову! Повторяю вопрос. Характеристики бомбы?

— Полторы тонны взрывчатки в тротиловом эквиваленте. Механизм настраивается на неизвлекаемость после активации таймера. Время выставляется кнопками под дисплеем. Есть сброс настроек, вот эта зеленая кнопка. Запуск подрыва — красный тумблер, под прозрачным колпачком. После запуска обратного отсчета отмена производится специальным ключом, мне такой не выдавали, — на всякий случай добавил он, бросив нервный взгляд на Вахрамеева.

— Так бы сразу. А говорил, не знаю… Сколько всего машин на борту «Имперского Штандарта»?

— Двенадцать десантных киппроторов Юнкерс Ю-27 и десять ударных штурмовиков Ю-28 Штурм-Тигр на базе этой же машины. Три тяжелых четырехроторных транспортных Драккара и два поисково-спасательных Ю-8.

— Внушает. Сколько бойцов в скафах в экипаже?

— Штатно отряд из шести отделений.

— Выходит, треть я вам уже обнулил…

Марту пришла в голову новая идея: «Тем же концом по тому же месту. Прилетит нацистам наш пролетарский чугуниевый болт».

— Зря вы сюда приперлись, Карл… снимай шлем, броню и медпак.

— Это не…

— Не возражать! — Март надавил сильнее стволом на челюсть гауптмана. — Исполнять!

Тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

Без снаряжения пленник оказался худощавым для вертикального, жилистым, выше среднего роста человеком. Короткий ежик светлых волос, сжатые до белизны разбитые губы.

Вахрамеев негромко окликнул свой искин:

— Комм, что знаешь про эту технику?

— Нет подробной информации. Сообщить общие сведения?

— Не надо.

Он долго и мрачно смотрел на Эрманна.

— Вот что будет дальше. Я хочу полететь к вашему авианосцу. Встречусь с начальством, поговорю. Глядишь, сумеем разрулить все недоразумения.

Пленник посмотрел на Вахрамеева как на безумца, но возражать не стал.

— Сейчас сообщишь своим, что возвращаешься. Мол, задание успешно выполнено. Машина сама доберется до цели полностью на автопилоте?

— Без меня система не запустится, — нервно дернув головой, попытался возразить Эрманн.

— Рассказывай сказки. Но так и быть. Полетим вместе. Ты сумеешь сейчас настроить обратный маршрут?

В глазах летчика впервые мелькнуло нечто вроде презрения к сухопутному боевику и не владеющему хохдойче варвару-славянину.

— Конечно, я могу.

— Пошли в кабину. И учти, я все вижу. Заранее озвучивай каждое свое действие и работай одной рукой. Вторую держи поднятой.

Март внимательно наблюдал за манипуляциями пилота и следил за логикой его объяснений. Все оказалось очень знакомо и понятно.

— Готово.

— Сколько часов займет полет?

— Расчётное время тридцать минут, — Эрманн подбородком ткнул в дисплей.

Март направил камеру своего коммуникатора, приказав снять показания с экрана, на котором отражались координаты и все данные об ударной авиагруппе врага.

— Вижу. Запускай машину.

Теперь, когда двигатели получили энергию, винты начали плавно раскручиваться.

— Кнопка активации автопилота?

— Вот она, — указал гауптман на верхнюю приборную панель.

Вахрамеев от всей души врезал рукоятью Базера ему по затылку. Глаза немца стали стеклянными и закатились, а сам он обмяк и сполз набок.

— Похоже я перестарался, — глядя на дело рук своих, пожал плечами Март. — Череп точно проломил. Зато надежно. не очухается за полчаса, аптечку я с него снял… никакие укольчики не помогут теперь.