Отступник-3 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

— Согласен. Тогда у тебя час, время пошло.

Вот уж чего я не собирался делать, так это давать ей какие-либо поблажки в работе с Силой. Мне нужен адекватный одарённый, а не сбрендивший. Опять же, и любовница поехавшая кукухой как-то не очень. Что же до замужества, то я решил больше не поднимать этот вопрос. В конце концов, меня всё устраивает. Ну и такой момент, предложение я сделал, причём не единожды, теперь буду тупо ждать ответа…

О чём только не думаешь, пока ведёшь самолёт заданным курсом. Автопилота тут нет и почитать книжку не получится, а так и машиной управляешь, и голова хоть чем-то занята, и время течёт незаметно.

— Эт-то ещё что за хрень? — я в удивлении уставился на тёмную стену быстро надвигающуюся с севера.

Оно конечно так-то нежелательно, но похоже сейчас не до нежностей. Я заглушил генератор, разом выхватывая Настю из медитации.

— Горин! — послышался в головных телефонах возмущённый голос подруги.

— Направо посмотри, — потребовал я.

— Ох, божечки, — воскликнула она, не только увидев то, что видел я, но и почувствовав возмущение Эфира.

Радар из Насти может и не совершенный. Но изменение погоды она всегда ощущала заблаговременно. Мало того, знала, как нужно построить маршрут, чтобы обойти грозовой фронт, или миновать его с минимальными потерями. И вот этой радости растянувшейся до горизонта мы возможно сумели бы избежать, не медитируй она.

— Насколько всё плохо? — поинтересовался я.

— Нас накроет раньше, чем я успею вывести «Дрозда» в безопасность. Передай мне управление.

Я и не подумал возражать, тут же выполнив её просьбу. Она реально пилотировала лучше меня, к тому же чувствовала Эфир, ей и карты в руки. А надвигающаяся мутно-серая стена пугала по-настоящему.

Глава 20

— Настя, что это вообще? — не удержался я от вопроса, передав ей управление «Дроздом».

— Шквал. К Эфиру не имеет отношения, просто природное явление. Но приближается слишком быстро, я не успеваю ничего сделать.

— А подняться до потолка?

— Фронт слишком широк и высок, не обойти и не пройти над ним. Так что, будем надеяться, что наша птичка выдержит.

В голосе подруги слышится нервное напряжение, что не внушало оптимизма. Увы, но тут ничего не остаётся кроме как надеяться на её мастерство. Карибы славятся своими внезапными шквалами как природными, так и результатом возмущений в Эфире.

Впрочем, несмотря на свои слова, она всё же попыталась забраться настолько высоко, насколько это было вообще возможно. Всё же наличие запаса высоты куда лучше его отсутствия. Конечно там воздух разряженный и в случае разгерметизации мало нам не покажется, но лучше уж кислородное голодание, с запасом времени для принятия решения и возможности использования параплана, чем отсутствие оных.

Стихия ударила внезапно и мощно. Вот только что мы летели в спокойном воздушном потоке и вдруг словно оказались в бурном течении горной реки. Несмотря на усилия Насти нас болтало, трясло и кидало, словно щепку. Впрочем, кое-какое управление аэропланом мы всё же сохранили, иначе рухнули бы в море.

Мы, потому что пришлось задействовать двойное управление. Бирюковой не хватало физических сил, чтобы удерживать в руках штурвал и мне приходилось помогать ей. Она подавала мне команды по внутренней сети и я следовал её указаниям. Получалось с некоторым запозданием, но это куда лучше, чем оставить её один на один со стихией, с явно проигрышным раскладом.

Как бы не приходилось сложно, у меня крепла уверенность в том, что нам всё же удастся выстоять. Несмотря на то, что нас несло куда-то на юг, шквал явление кратковременное, а потому нужно лишь выстоять, а там он сойдёт на нет.

М-да. Если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Или здесь лучше подойдёт другая поговорка — не кажи гоп, пока не перепрыгнешь. Да какая собственно говоря разница! Стоило только мне увериться в том, что мы выстоим и всё будет хорошо, как в нас прилетело нечто увесистое и на большой скорости. После я сумел восстановить картинку, и понял, что это был серьёзно повреждённый аэроплан «Кёртисс», одноклассник русского «Сундука».

Удар был такой силы, что я едва не сломал шею и хорошенько приложился о триплекс фонаря, отчего по стеклу разбежались полосы трещин. Спасибо шлемофону, не разбил голову. Треск ломающейся древесины, скрежет металла, визг разлетевшегося винта. «Панцирь» конечно пытался нас спасти, но не выдержал таранного удара, разом лишившись всего заряда Силы. Искорёженный остов «Дрозда» закрутило в беспорядочном и бешеном танце. Плоскости его крыльев ещё сохраняли парусность, а потому к воде он устремляться не спешил, вертясь волчком в центре разбушевавшейся стихии.

— Настя, слышишь меня!? — вызвал я её, надеясь, что внутренняя связь работает.

Одновременно с этим я сдвинул фонарь назад, готовясь к прыжку. Оставаться с машиной нельзя, но и прыгать без неё я не мог. Голова тут же пошла кругом, но не от того, что нас кружило как щепку, и не от ветра стеганувшего по лицу. Мы слишком высоко, и недостаток кислорода тут же заявил о себе.

— Я в порядке, — послышался в головных телефонах её голос.

— Готова прыгать?

Спрашивая это я извлек из ниш самолёта крупные амулеты, убрав их во внутренний карман куртки. Ситуация конечно аховая, но коль скоро есть возможность спасти дорогие амулеты, то не вижу причин этим пренебрегать. На секундочку это почти полмиллиона рублей!

— Да, готова, — отозвалась подруга.

— Тогда прыгай.

Убрал «Лист» в малахит, иначе параплан не раскроется. Это ведь не маленький вытяжной парашют и не комбинезон крыло. Им чтобы расправиться достаточно и плавного спуска посредством амулета. Здесь же необходим сильный воздушный поток, шёлк не так лёгок как парапланерная ткань двадцать первого века. Хотя-а-а, уж с чем, с чем, а с воздушным потоком тут сейчас всё в порядке. И даже слишком.

Параплан раскрылся сразу, меня дёрнуло с такой силой, что я даже услышал как хрустнули косточки. Впрочем, состояние костей меня сейчас беспокоила куда меньше, чем целостность параплана, уж больно громкий получился хлопок у строп и купола. Но слава богу, обошлось и ткань выдержала натиск.

Едва удостоверившись в том, что параплан уверено несёт мою тушку, я начал вертеть головой, стараясь понять где находится Настя. Бесполезно, ничего не видно, одна только серая хмарь и секущие лицо струи дождя. Взять же в руку «Маяк», чтобы с его помощью определить направление, у меня не было никакой возможности. Во-первых, меня крутило так, что это было попросту бесполезно. А во-вторых, я вынужден был сосредоточить всё своё внимание на управлении парапланом, иначе мой полёт продлился бы недолго.

И вдруг всё закончилось. Как-то разом и совершенно внезапно. Вот только что, меня вращало как на каком-то бешеном аттракционе, а теперь я свободно парил, оседлав воздушный поток и глубоко дыша. Ну что тут сказать, запас по высоте вышел изрядным настолько, что от нехватки кислорода голова кругом. А ещё холодно. Чертовски холодно! Настолько, что лёгкая кожаная куртка не спасает, ощущение такое словно я оказался нагишом в сугробе. Но это ничего, с этим я ещё как-нибудь разберусь.

— Настя, — коснувшись горошины за ухом, позвал я.

— Со мной всё в порядке, я вылетела из шквала. Только дышать трудно.

— Ты где?

— В семи вёрстах южнее тебя и на полверсты ниже.

Ей проще. Это я должен взять «Маяк» в руку, и только тогда смогу определить направление и дистанцию до неё, а вернее второго амулета под её кожей. Она же способна проделывать это без этих лишних манипуляций.

— Я лечу к тебе, — произнёс я.

— Не снижайся. До ближайшего острова больше двухсот вёрст, так что запас высоты не помешает. Планируй курсом на юго-юго-запад. Я тебя догоню, — возразила она.

— Понял тебя.

Спорить глупо, с её чутьём малейших колебаний Эфира, она сумеет поймать нужный воздушный поток и догнать меня. Ну, вот такая у меня подруга, одарённая, самостоятельная, да ещё и не робкого десятка. Остаётся только постараться помедленней терять высоту, стойко перенося затруднённое дыхание и холод. И, да, не помешало бы всё же озаботиться кислородным баллоном, на вот такой непредвиденный случай.