Кэтрин Азаро - Укротить молнию
Звезды совершили очередной прыжок. Указанная Эльтором звезда теперь была вообще невидна — ее цвет сдвинулся за пределы оптического диапазона.
И тогда Джаг вывернулся наизнанку.
По крайней мере у меня возникло такое чувство. Нет, мы по-прежнему оставались внутри корабля, потому что вместе с нами наизнанку вывернулась и все вселенная. На голоэкране звезды прыгнули снова, но теперь уже прочь друг от друга, и вернули себе свой первоначальный цвет. Сначала я не смогла узнать ни одного созвездия. Лишь через несколько мгновений мне стало понятно, что они там же, где и были, только перевернуты.
— Эй, — воскликнула я. — Теперь мне понятно, почему вы называете это инверсией! Из-за звезд!
— Термин этот берет свое начало в так называемом конформальном картографировании, — пояснил Джаг. — Последнее было предложено в середине двадцатого столетия исследователями Миньяни и Реками для обобщенных трансформаций Лоренца в четырехмерном пространстве.
— Да, это действительно означает инверсию, — подтвердил Эльтор.
— И с какой скоростью мы летим? — спросила я.
— Всего в сто тысяч раз превышающей скорость света, — ответил Эльтор.
Всего лишь?
— Знаешь, для меня жуть как быстро.
— Стоит превысить скорость света, как верхнего порога уже не существует, — пояснил Эльтор. — Есть только нижний — она сама.
— А мы действительно можем попасть в прошлое? На этот вопрос ответил Джаг:
— Согласно Джеймсовой теории, невозможно достичь точки назначения, предварительно не покинув исходную точку. Однако во время инверсии можно путешествовать как в прошлое, так и в будущее. Теоретически я могу оптимизировать нашу траекторию так, чтобы в пространстве, где действуют скорости ниже световой, время остановилось, при условии, конечно, что некоторое время прошло, причем с одинаковой скоростью, как в исходной точке, так и в точке назначения. Однако я не могу избежать погрешностей, которые, накапливаясь, приведут к тому, что в действительности пройдет десять часов и пятьдесят минут.
Мне показалось, что Джаг слегка раздражен тем, что не способен привести реальное положение вещей в гармонию с теорией.
— И куда мы держим путь? — спросила я.
— На эпсилон Эридана, — ответил Эльтор.
— Ты там живешь?
Эльтор отрицательно покачал головой.
— Нет, до него лишь примерно одиннадцать световых лет пути от Земли, то есть фактически всего один прыжок. Это все, что я могу позволить себе при поврежденных двигателях. Там у Союза Миров Земли опорная база. — Эльтор на минуту задумался. — Должен Заранее предупредить тебя. Мы вполне можем оказаться во вселенной, чужой как для тебя, так и для меня. Или же при попытке обратной инверсии наш корабль может взорваться.
Я кивнула, понимая всю безвыходность нашего положения. Мы сбросили скорость, и созвездия снова сгрудились вокруг одной точки. Затем вселенная вновь вывернулась, но на сей раз обратно, и мы полетели на скорости ниже световой. У меня вырвался вздох облегчения — звезды не только вернули себе нормальные цвета, но и заняли на небе прежнее положение. Впереди нас висело оранжевое светило. На голоэкране оно казалось чуть более тусклым, чем на самом деле.
— Имперский Джаг! — чуть потрескивая, донесся голос. — Говорит станция «Эпсилани». Просим вас представить опознавательные знаки.
Я моментально почувствовала, как у Эльтора словно гора с плеч свалилась. Значит, он действительно не на шутку опасался, что мы никогда не попадем в его вселенную. Он даже не сразу нашелся с ответом, а просто сидел, вцепившись руками в панель перед собой.
— Имперский Джаг, отвечайте! — повторил голос. — С вами говорит гражданская станция. Повторяю, это гражданская станция. Пожалуйста, назовите цель вашего прилета.
Эльтор набрал полную грудь воздуха.
— «Эпсилани», с вами говорит командир Селей, пилот-Джагернаут шестнадцатой эскадры ИКС. Мой корабль поврежден, и я прошу вашего разрешения произвести посадку.
— Командир Селей, у нас имеются необходимые для этого условия. Вам требуется место для проживания?
— Да, проживания и ремонта.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — произнес голос. — Хотя это всего лишь научно-исследовательская станция. Мы никогда еще не принимали у себя Джагернаут.
— Понимаю.
— Вам нужно что-то еще? Эльтор потрогал раненое плечо.
— Врач.
— Врач встретит вас тотчас по завершении стыковки.
— И еще одна вещь.
— Слушаем вас.
Эльтор посмотрел на меня.
— Может кто-нибудь из вас совершить церемонию бракосочетания?
В ответ послышалась тишина.
— Не могли бы вы повторить вопрос? — наконец произнес все тот же голос. — Мы не уверены, что правильно вас поняли.
— Я сказал «бракосочетание». Кто-нибудь из вас может совершить церемонию?
— Да-да, конечно же. Уверен, мы что-нибудь придумаем.
— Отлично, — ответил Эльтор, наблюдая, как на приборной доске вспыхивают и гаснут огни. — «Эпсилани», принимаю ваш сигнал. Идем на стыковку.
Часть II
Вселенная II
Глава 11
ЭПСИЛАНИ
На голографическом экране стремительно увеличивалась в размерах планета Афина — газовый гигант, опоясанный голубыми и красными полосами. У Афины было не менее семи лун, а также кольца цвета ириски-тянучки и черничного мороженого. С той стороны, с которой мы подлетали к Афине, космическая станция «Эпсилон Эридана», или для краткости — «Эпсилани», — смотрелась крошечной полоской станиоля, повисшей над огромным шаром Афины.
По мере того как мы приближались к планете, эта лента постепенно превращалась в колесо. Его малый размер поначалу разочаровал меня — я надеялась увидеть нечто более грандиозное и впечатляющее.
Над станцией парит ослепительно белый, даже скорее серебристый — совсем как зеркало — диск. Он отбрасывал солнечный свет прямо на ее поверхность, где бесчисленные зеркала поглощали лучи, ярко светясь в чернильной темноте бескрайнего космоса. Колесо вращалось с величавой медлительностью, от которой веяло безмятежностью и покоем. Состояло оно из втулки и шести спиц. Из втулки вниз уходил массивный «стебель», от которого, словно из чашелистика цветка, росли лепестки. Колесо стремительно продолжало увеличиваться в размерах, и вскоре «стебель» уже являл собой цепочку плотно прижатых друг к другу сфер, напоминавших исполинские бусины или сросшиеся маковые головки с маленьким бутоном на конце. Со стороны космическая станция напоминала гигантское вращающееся соцветие.
— Она великолепна, — произнесла я. — А что это там у нее внизу?
— Эта решетка служит в качестве отражателя, — ответил Эльтор. — Она отбрасывает в пространство излишки тепла. Втулка колеса — это то самое место, где мы осуществим стыковку. Сферические сооружения — те, что размером поменьше, — скорее всего производственные отсеки. — Эльтор указал рукой на обод колеса. — А в так называемом цветоложе — если уж сравнивать станцию с цветком — жилой отсек, где обитает персонал станции.
Колесо продолжало неумолимо увеличиваться в размерах и вскоре заполнило собой весь экран. Возле «втулки» мелькнуло какое-то крошечное пятнышко и направилось прямо на нас. До меня дошло, что это космический корабль. Мое восприятие станции изменилось — как будто я столкнулась с оптической иллюзией, своего рода обманом зрения. Только расстояние делало станцию маленькой — на самом же деле колесо имело около мили в диаметре.
Эльтор указал на приближающийся корабль.
— Это беспилотный шаттл «Фарадей». Он переправит нас внутрь плазменного ядра.
— Какого ядра?
— Плазменного. Ядро — источник электронов мощностью около тысячи кулонов. Он поддерживает в жилом отсеке потенциал напряжения до пятнадцати миллиардов вольт. В основе конструкции — типичный образец космической станции НАСА. — Эльтор указал в направлении звезды, эпсилона Эридана. — Плазменный экран защищает станцию от космического излучения и флюктуации звезды. Плазма отталкивает частицы и поддерживает радиацию на нормальном, безопасном для здоровья людей уровне.
Шаттл стремительно приближался к нам и скоро заслонил на экране даже саму космическую станцию. Когда наши скорости сровнялись, ближний к нам край шаттла раскрылся, как цветочный бутон.
— О Боже! — ойкнула я. — Сейчас он нас проглотит!
На голографической карте появилось изображение внутренней части «Фарадея» — металлическая полость, подобная чреву огромного кита с гигантскими подпорками. Не знай я, что шаттл движется, то наверняка подумала бы, что мы остановились.
Джаг установил со станцией канал связи. Эльтор ответил — что-то относительно приема информации. На голоэкране показалось изображение шаттла на подлете к «Эпсилани». Скорее всего это была запись, сделанная аппаратурой космической станции. Шаттл снова закрылся, став похожим на нераспустившийся цветочный бутон.
