Джим Лонг - Основное событие
Роуз повернулся и посмотрел на трап, ведущий в отсек шаттла.
– Я был вынужден уехать, но расстались мы хорошо. Я отправил несколько посланий через Ком-Стар. Спустя несколько месяцев мы встретились, и все было как-то по-другому, но я думал, что это из-за разлуки.
Роуз снова оперся на стенку грузоподъемника, продолжая смотреть на трап:
– В последнее время отношения стали улучшаться, и я поверил, что наша история имеет продолжение.
Роуз умолк.
– Так чего же вы все-таки не понимаете? – спросил его Белл.
– Пока мы на корабле, все обстоит отлично. Мы разговариваем, смеемся, и все у нас хорошо. Но в ту самую минуту, как я ступаю на землю, я вспоминаю о ее существовании. То есть я думаю о ней больше, чем следовало бы, но у меня редко находится время для того, чтобы поговорить с ней, высказать то, что я чувствую.
– Может, это для вас не слишком уж важно,– сказал Белл.
Роуз пристально посмотрел на пилота, пытаясь разглядеть на его слабо освещенном лице выражение насмешки. Однако Белл был серьезен.
– Не исключено, что вы правы. Но почему мне так плохо оттого, что она улетает?
– Я знаком с вами всего несколько недель, но вы мне нравитесь,– осторожно сказал Белл.– Если это не покажется нескромным с моей стороны, я мог бы дать вам маленький совет.
Роуз не был уверен в том, что ему понравятся слова его товарища, но не стал возражать.
– Если вы не хотите, чтоб она уезжала, скажите ей об этом. По крайней мере, предоставьте ей шанс сказать «нет».
– Я предложил ей работать в отряде. Белл покачал головой:
– Это не одно и то же. Вы сделали деловое предложение капитану шаттла. Но не женщине. Вот в чем разница.
Роуз понимал, что он прав, но не смог заставить себя признать это вслух. Подобная история была у него с Тьегард, к которой он питал особые чувства, но Речел – совсем другое. Она не водитель боевого робота, не воин. Речел совсем иначе смотрела на жизнь, что, собственно, и очаровывало Роуза. К несчастью, так же, как и в случае с Тьегард, Роуз не мог заставить себя признаться в своих чувствах.
– Пойдемте,– пробормотал он, глядя на полоску света, пробивающуюся сквозь щель трапа.
Пока они шли к «Феррету», трап втянули внутрь шаттла. Роуз этого не заметил, но эхо захлопнувшейся дверцы он услышал. Была какая-то зловещая обреченность в этом звуке, преследовавшем Роуза всю дорогу до дома.
На другом конце Хьюстона, в одном из домов, принадлежавших Креншоу, царило приподнятое настроение. У себя в кабинете Креншоу принимал единственного гостя; ему хотелось сделать все от него зависящее, чтобы гость чувствовал себя как дома.
Когда торопливо проведенное Куком заседание Совета закончилось, Креншоу мысленно послал председателя ко всем чертям и решил остаться в своем городском особняке, не возвращаясь в загородный дом. Гость появился, едва закончилось заседание. Креншоу сумел пригласить его к себе незаметно для других членов Совета.
Он улыбнулся и предложил вошедшему стаканчик бренди. Креншоу получал его от Андре и почувствовал раздражение, когда увидел, что гость лакает его, как пиво. Уже давно, когда этот парень впервые явился на заседание Совета, старик начал подозревать, что Саландер Морган представляет собою лишь слабую тень своего прославленного отца.
– Ну как, вам нравится?
Креншоу сумел скрыть свое разочарование. Он был политиком столько лет, что уже мало кто умел различать его истинные чувства.
Саландер Морган кивнул. Это бренди разогрело его кровь куда сильнее, чем любой из известных ему напитков. Нужно разузнать, где его можно раздобыть. Креншоу улыбнулся и опустился в кресло напротив Моргана. Движения хозяина вовсе не были старческими, несмотря на его облик.
Пока советник устраивался поудобнее, Морган вспоминал, как впервые увидел Креншоу. Даже будучи совсем мальчиком, он чувствовал что-то зловещее в этом человеке. Это что-то лежало прямо под поверхностью, ожидая лишь момента, чтобы выплеснуться наружу. Его отец мог сдерживать амбиции Креншоу, преуспели в этом и другие председатели, возглавлявшие Ассамблею. Пожалуй, только Кук так и не осознал того, что было известно даже Моргану: подлинное лицо этого человека. Сейчас зверь был выпущен на свободу, Саландер видел это по глазам готовящегося заговорить Креншоу.
– Саландер, я скажу напрямик. Мы находимся на пороге исторического дня, который запомнится жителям Боргезе как день, когда мы вступили на верный путь.
Саландер был удивлен. Креншоу действительно верил в ту чушь, которую он собирался поведать.
– Вы знаете, что я нахожусь в оппозиции к Зиносу Куку в Совете?
Морган кивнул и продолжал потягивать бренди. Этот факт был общеизвестным.
– Вы также знаете и то, что я не буду препятствовать возможной высадке кланов.
Морган сначала заколебался, потом кивнул. Он знал об этом, но блеск в темных глазах Креншоу порождал неуверенность.
– Я слышал, как вас называли лидером проклановской фракции, которую пресса окрестила «Смотрители»,– сказал Морган.
Креншоу фыркнул:
– Популистская болтовня. Название мало что значит, как и мое участие в этой фракции. Однако я и вправду придерживаюсь их точки зрения. Эта глупая война с кланами не должна затронуть Боргезе. Я решил посвятить себя предотвращению войны любыми средствами.
Морган снова кивнул. Поставив локти на колени, Креншоу склонился к Моргану.
– Вы понимаете, что я имею в виду? Морган продолжал кивать, а потом вдруг остановился. Его реакция была чисто рефлекторной – до того мига, когда он заглянул Креншоу в глаза. Старик не шутил. Саландер с трудом допил остаток бренди и поставил стакан на столик, разделявший собеседников. Потом наклонился вперед, как в зеркале повторив позу Креншоу.
– Понимаю. Я дрался с кланами и знаю, на что они способны. Я тоже мог бы что-нибудь предпринять, чтобы не дать разразиться войне на Боргезе.
Креншоу расслабился: Морган был на его стороне. Старик улыбнулся и похлопал собеседника по колену.
– Как и ваш отец, вы любите свою родину. («Какое вранье! – тем временем думал он.– Деньги и власть – вот что интересует этого парня на самом деле».)
Он откинулся на спинку кресла и жестом пригласил Моргана налить себе новую порцию бренди. Пока тот занимался этим приятным делом. Креншоу говорил:
– Я думаю, что мы сможем предотвратить войну, несмотря на то что этот дурак Кук успел натворить многое. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Он уже знал ответ, но ему хотелось заставить Моргана высказать свою позицию. Креншоу спрятал улыбку. Морган вернулся на свое место со стаканом, наполненным до краев.
– Совет контролирует милицию. Если возникнет угроза войны, Совет сможет удержать в узде любую горячую голову, которая захочет открыть огонь. Так как я контролирую Совет – или буду его контролировать после завтрашних назначений,– мне удастся удержать милицию от любых неконструктивных действий. Но...
– Но есть еще и наемники,– вставил Саландер. Креншоу прикусил губу: старик терпеть не мог, когда его перебивали. Он улыбнулся сквозь сжатые зубы и продолжал:
– Но наемников я не контролирую. Я несколько раз пытался поговорить с Роузом, но он отказывался встречаться со мной вне заседаний Совета. Если кланы совершат нападение до конца срока его контракта, он, без сомнения, попытается дать им отпор.
Он подождал, пока его слова дойдут до собеседника.
– «Черные шипы» будут вынуждены драться, и неизвестно, чем это все закончится,– выпалил Морган.
Креншоу кивнул.
– Мы должны остановить Роуза.
Морган поставил наполовину пустой стакан на стол и заговорил, но на середине фразы оборвал себя, да так резко, что забыл закрыть рот.
– Так вот зачем я вам понадобился? Я единственный, кто способен его остановить.
Креншоу обдумывал свой ответ. Заявление Моргана почти соответствовало действительности. Почти. Он посмотрел на молодого воина и решил вести себя несколько осмотрительнее, чем собирался вначале.
– Я не хочу, чтобы вам пришлось останавливать Роуза. Надеюсь, до этого не дойдет. Просто «Смотрители» нуждаются в военной поддержке. Вы когда-то очень красноречиво высказали свою точку зрения насчет того, как следует поступать при появлении кланов. Хоть я и не до конца был согласен с вами, но мне нравилась ваша убежденность. Однако подумайте, какую цену придется заплатить за это сопротивление. Разрушения, которые вы видели, сражаясь за Федеративное Содружество, были огромны. Неужели вы хотите, чтобы то же самое произошло с вашей родиной? Сможете ли вы спокойно жить дальше, зная, что эту разруху и смерть можно было предотвратить?
Креншоу наклонился и вонзил в Моргана пристальный взгляд. Прошло некоторое время, прежде чем тот отрицательно покачал головой.
– Конечно, нет,– продолжил Креншоу.– Я знаю, сынок, как много значит для вас родной дом. Все, что вам следует сделать,– это поддержать политику лояльности кланам, которую я собираюсь предложить членам Совета на следующей неделе. Если вы будете первым гражданином, который объявит о своей поддержке моего плана, массы последуют за вами. Вы станете народным героем.
