Бен Каунтер - Мир-механизм
Ваша покорная слуга страдает от кошмаров.
В этом нет ничего странного, так как они преследуют меня с самого детства. Тем не менее дурные сны, что я вижу в связи с проводимыми аутосеансами, носят совершенно другой характер и больше напоминают обрывки воспоминаний, которые я наблюдаю при контакте с субъектом, ввиду чего я решила записать их здесь. Эти кошмары изводили меня на протяжении сорока восьми часов, отведенных под обязательный отдых между попытками вступления в контакт.
Учитывая потенциал содержимого данной записи, я уберу ее в вакуумный сейф вместе с расшифровками аутосеансов, которые снабжены комментариями. От внимания вашей покорной услуги не ускользнул тот факт, что эти ночные видения служат достаточным основанием, чтобы предстать перед инквизиционными властями согласно приказу-инструкции, которую лорд-инквизитор Райе учредил для флота спасения Варва. По завершении процедуры аутосеанса я обязана доложить о себе.
Самые яркие из снов имеют следующее содержание:
Подвешенный в пустоте, я ощущаю свою громадность и знаю, что время пронеслось до момента, когда рядом стремительно вращаются соседние планеты, делая большие круги вокруг моей звезды, от которой в бесконечную и холодную пустоту ключом бьет желтое тепло. Один брат — ржаво-красный и бесплодный. Другой — сплошная масса ядовитых облаков. У меня появляются плодородные земли. Жизнь распространяется, меняет форму и разлетается с моей поверхности подобно семенам, подхваченным незримым ветром. Затем следует упадок, и я становлюсь загрязненным и прогнившим. Во мне извиваются щупальца тьмы. Наконец, место на орбите занимает еще один мир, ярко-серебристый и излучающий силу. Поразившая меня порча причиняет страшную боль, и я молю новоприбывшего покончить с ней. Какое счастье и блаженство испытываю я, когда импульс багровой энергии пронзает меня насквозь и серебряный незнакомец исполняет мое желание…
Я стою на коленях пред моими богами. Некоторые еретики утверждают, будто они всего-навсего чужеродные паразиты, стремящиеся выпить наши жизненные соки и оставить от нас только сморщенные мертвые оболочки. Но неверующие останутся в прошлом, и их забудут. Один из звездных богов, которые ходят среди нас в телах, что мы создали для них, обращает свой взор ко мне, и я чувствую, как внутри разливаются исходящие от него доброта и любовь. Сомнения не берут меня. Наши враги падут пред звездными богами, и мы обретем вечное господство над Галактикой. Мой бог в три раза выше любого из нас, а его тело сделано из жидкого золота. Когда он протягивает руку и касается меня, я наполняюсь светом и любовью. А затем расстаюсь со своим телом, и там, где раньше было тепло, я погружаюсь туда, где нет ничего, кроме пустоты…
Я заперт в гробнице, где нахожусь миллионы лет, и помню каждую секунду своего заточения. Время стало для меня пыткой. Всякое мгновение — страдание. Я прошел через гнев и безумие и теперь более не в состоянии игнорировать весь ужас неотвратимости течения времени. Но сейчас я слышу чей-то голос. Он дает мне надежду на свободу. Обещает мне смерть. Впрочем, и то и другое для меня суть одно и то же. Нужно только слушать его, и он вытащит меня из этого склепа. Но он очень далеко, из-за чего мой голос еле слышен через стенки темницы. Закричав так громко, как только мог, я почувствовал на себе взгляд незнакомца…
Воют корабельные сирены. Для меня странно, что они до сих пор работают. Снаружи планета сотрясается так, словно пытается сбросить с себя внешний слой и выпустить наружу то, что прячется в ее ядре. И насколько знаю, именно это она и делает. Намного ближе к себе я также слышу нарастающий рев плазменных реакторов. Те из них, что оставались целыми, теперь тоже пробиты, и скоро по палубам пронесется убийственный поток плазмы. Я готов к ядерному огню, но единственное, о чем я волнуюсь, и чтобы сохранились моя голова и достаточная часть тела для опознания. Остается только молиться, чтобы экранирования хватило надолго. Это последняя молитва, которую я возношу, и она самая искренняя, ибо я обращаюсь в ней к Императору и примархам Его. Услышат ли ее, сказать не могу, так как рев становится громче с каждой секундой…
По пробуждении от каждого описанного эпизода ваша покорная слуга тут же проводила ритуалы очищения разума посредством медитации и молитвы, дабы стереть следы моральной инфекции, которые могли появиться. И хотя в результате я впала в субоптимальное психическое состояние, медленное, но необратимое разложение тела субъекта требовало безотлагательного продолжения аутосеанса.
Были введены повышенные дозы психосоматического успокоительного, и медицинский сервитор получил задание следить за показателями жизненно важных функций на предмет возможного появления побочных эффектов. С принятием необходимых мер предосторожности первичный контакт с субъектом снова был достигнут.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Когда новое тело потенциального владыки Борсиды сделало первые шаги, великая арена содрогнулась, как, должно быть, и миллионы лет назад. Тогда некронтир собирались, чтобы посмотреть грандиозные кровавые представления с инопланетными зверями и рабами-гладиаторами, проводимые с целью почтить новоявленных звездных богов. Теперь же здесь остался лишь кратер из холодной стали, на который смотрели только громадные башни-энергостанции этого района. Между пилонами, шпили которых пронзали затянутое полосатыми облаками небо, засверкали молнии. Над головой закружили жужжащие стаи скарабеев, поглощающие электрические заряды. И из-под арены с настилом из железной стружки появился Турахин.
Капеллан Масаяк наблюдал, как вздымается земля, когда некронский лорд вылезал из своего секретного склепа. Собравшиеся здесь Астральные Рыцари держались на расстоянии от своего возможного союзника, так как никто из них не доверял ему, несмотря на наличие общего врага. За это Масаяк про себя искренне хвалил их.
Новое тело Турахина оказалось огромной боевой машиной с восемью ногами из стальных наполированных плит, покрытых письменами. В целом она выглядела как чудовищная копия скарабея, встречающегося на Борсиде повсюду, и размерами немногим превосходила танк Имперской Гвардии. Сверху к корпусу крепилось гигантское туловище, как у некронов-воинов. Голову заменяло нагромождение линз системы целенаведения, расположенных вокруг многоствольного гаусс-орудия. Одна рука оканчивалась большой клешней с массивными лезвиями, похожими на ковши для разгребания завалов, а другую заменяла еще одна гаусс-пушка, но уже с одним крупным стволом и светящимися катушками, от которых тянулись кабели к цилиндрическому блоку генератора на спине.
— Вот тело, достойное владыки, — прогремел голос Турахина из вещателя военной машины. — Тело, подходящее, чтобы разорвать узурпатора на части. Делайте что хотите, друзья мои. Что бы нефрехские псы ни выставили на вашем пути, уничтожайте всех и вся, но предоставьте мне честь лично расправиться с Хекиротом!
— Отложим разговоры о разделении славы и почестей до момента завершения нашей миссии, — сказал Масаяк. — Мы сражаемся как одно целое, владыка.
— Пока что, — уточнил Турахин. У меня кончается терпение. Мы выступаем!
Когда магистр ордена Амрад приказал Масаяку и Седьмой роте под командованием капитана Ифрики объединиться с Девятой капитана Хабиара, в качестве точки сбора он выбрал арену по двум причинам: неподалеку находилось предполагаемое новое место базирования царского двора Хекирота и в древнем колизее располагался один из склепов, где Турахин хранил свои запасные тела. Объединенное войско насчитывало внушительную часть прибывших в мир-механизм сил Астральных Рыцарей — почти две сотни космических десантников. С ними находились человеческие рабы, выступавшие в роли проводников, и, разумеется, Турахин.
Масаяк повернулся к двум ротным, которые присоединились к нему на балконе, откуда, вероятно, прошлые владыки Борсиды любовались сражениями на арене. Теперь же эта ложа служила командным пунктом ударной группировки.
— Так кто из нас убьет эту штуку? — нетерпеливо спросил капитан Ифрики.
— Ты, как всегда, спешишь, — покачал головой Хабиар. — Всему свое время. С Турахином мы разберемся, но сперва пусть он принесет нам пользу.
— И это говорит капитан опустошителей, — отпарировал Ифрики. — Тебе следовало уничтожить его, как только он показался. Он нам не нужен.
— Мы должны воспользоваться любым доступным нам преимуществом, — сказал Масаяк. — А когда враг нашего врага станет для нас угрозой, мы избавимся от него. Так говорил примарх, так написано в Кодексе Астартес. Если других противоречий нет, тогда я согласен с Турахином. Мы отправляемся сейчас.
