Сергей Ковалев - Биотеррор
Розенблейд удивленно посмотрела на хозяина, перевела взгляд на Алена, но тот лишь флегматично пожал плечами. Ален не любил читать. Вся эта история с древними бумажками навевала на него сон.
Впрочем, гигант пребывал в хорошем расположении духа и изволил пояснить:
— Я не знаю, что в них, но мне это и не интересно. Они находятся в руках дикарей уже много лет, я вполне могу подождать еще пару месяцев…
— Зачем же тогда… — женщина замолкла.
Но гигант не обратил внимания на то, что его перебили. Он слишком долго живет, что бы подобные пустяки задевали его.
— Предназначение этих катренов — побудить девочку действовать. Но действовать она должна единственным нужным нам образом.
Он передвинул на свободную клетку фигурку совы из слоновой кости.
— Запоминайте адрес. Девушка обязательно отправится туда, сегодня или завтра. В ближайшие дни. Дополнительные инструкции получите в зависимости от того, чем закончится разговор.
Хозяин кабинета взял с доски оловянного солдатика, долго рассматривал его, словно видел в первый раз. Спросил:
— Вы знаете об аварии, в которой чуть не погиб наш герой?
Розенблейд кивнула.
— Ваше мнение?
— Целились не в него.
— Вот как…
— Мы следили за мальчишкой, — уверенно говорит женщина. — Видели, как все произошло. Ален отправился дальше, а я еще покрутилась на месте аварии. Осмотрела там все. Потом мои люди в полиции сняли копии со всех отчетов и результатов экспертиз. Акция, несомненно, была спланирована. При этом очень большое значение имела точность места и времени встречи с целью. Вычислить с такой точностью передвижения Данилы невозможно. Зато появление там Калашникова было абсолютно предсказуемо — он раб привычек. Уверена, его-то и планировалось убрать.
— Вот как, — повторил гигант. — Что-то мутит наш хитроумный Сим.
* * *Абрахам Богнга любил свою работу. Это могло бы показаться нелепым человеку из Америки или даже из любой страны Исламского Союза. Но Абрахам жил в Замбии, а в Замбии ты счастливчик, если нашел хоть какую-то работу. Что уж говорить о работе уборщика на атомной электростанции — ходишь в чистейшем комбинезоне, два раза в день обязательно принимаешь душ, пусть он даже и пованивает какими-то химикатами. Работаешь в помещениях с кондиционерами, а не на палящем солнце, да и сама работа не сказать чтобы тяжелая. А еще бесплатный обед в столовой АЭС и весьма приличная, по меркам Замбии, зарплата. Не удивительно, что Абрахам любил свою работу.
Он тщательно следил, что бы все его щетки и губки были идеально чистыми, буквально после каждого вымытого помещения возвращался в подсобку и менял воду в своем ведре на колесиках. Почтительно кланялся всем встречным белым сотрудникам АЭС — эти «костяки» все на одно лицо, вдруг не узнаешь начальника?
Одно беспокоило Абрахама.
Старый Туанг уехал из Монгу. И семью увез.
Да еще и остальных горожан уговаривал ехать. Говорил — «костяки» заковали на этой земле демонов и заставляют работать на себя. Но демоны рано или поздно вырвутся и страшно отомстят. Ну да Туанг старый и глупый, он даже электричеством не умеет пользоваться — держит в доме керосиновую лампу. Абрахам учился в школе при католической миссии и очень много знал о мире. Потому и получил такую хорошую работу. Он знал, что никаких демонов белые здесь не держат, а все дело в реакторах. Что там происходит, Абрахам не знал — так далеко его образование не распространялось, — но был уверен, что никаких демонов внутри нет. Старый Туанг даже в двигателе машины подозревал заключенного демона, но Абрахам как-то помогал соседу разбирать двигатель его грузовичка и видел, что никакого демона там нет.
Да и черти бы с этим Туангом! Хорошо, что уехал и не надоедает больше со своими проповедями. Жаль только, дочка его Руя, с которой Абрахам дружил с самого детства, уехала с семьей.
Уборщик вздохнул и принялся тщательно протирать боковую стенку пульта от пыли. Операторы не обращали на него внимания, обсуждали последнюю серию какого-то криминального сериала и обменивались шуточками. Абрахам немного завидовал операторам. Он любил свою работу, но у них работа была лучше — сиди себе в кресле, пей кофе и время от времени смотри на приборы. Но чтобы получить такую работу, надо было родиться белым.
«Что за… — Абрахам наклонился к самому полу, прищурился. — Это здесь откуда?»
Из щели между плитками пола пробивался крохотный зеленый росток. Абрахам расстроился, но и обрадовался. Расстроился потому, что всегда так тщательно все отмывал, а тут видать пропустил невесть как проникшее на станцию семечко — не за один же день оно проросло! А обрадовался, что заметил росток до того, как на него обратил внимание кто-нибудь из «костяков». Выговором бы не обошлось, могли и оштрафовать, а то и выгнать.
Абрахам сорвал стебелек на мгновение подивившись его жесткости — словно не крохотную травинку вырывал, а взрослый сорняк на огороде. Потер плитку тряпкой.
— Эй! Что это?
Абрахам обернулся на удивленный возглас оператора. Выронил тряпку.
Из стыков между полом и стенами стремительно, словно каша из выкипающего котла, перли зеленые переплетающиеся стебли. За то время, что Абрахам и операторы стояли в замешательстве, растения плотно оплели стены зала и ушли куда-то вверх, легко, словно тот был из картона, проломив потолок.
— О, господи, — потрясенно произнес один из операторов. — Они же из реакторного зала.
Второй схватился за дозиметр, но в это мгновение по стеблям прошла судорога, они вздулись, словно человеческие мускулы. Зал тряхнуло так, что люди едва устояли на ногах. Операторы бросились к пульту, но второй толчок сбил их с ног. Завыли сирены. Свет погас, остались только аварийные лампочки.
Абрахам опустился на колени и стал молиться богу белых, как его когда-то учили в католической миссии.
…точной информации пока не поступало. По снимкам, полученным со спутников, специалисты заключили, что две атомные электростанции на реке Чамбеши и возле города Монгу полностью разрушены. Подобный характер аварии и то, что они произошли одновременно, позволяют сделать предположение о террористическом акте. В Замбии и соседних государствах разгорается паника…
Данила«…обратились в суд. Напомним, что в Англии судебная система основана на прецедентном праве. Если решение будет принято в пользу истца, это станет прецедентом для всех судов равной и низшей инстанции. А это значит, что дальнейшие исследования по имплантации в мозг компьютерных чипов станут невозможными. Британское ученое сообщество уже высказало неодобрение…»
— Что смотришь?
Я обернулся.
Алиса мялась в дверях комнаты.
Ее свитер и джинсы пропитались кровью Виктора, их пришлось отстирывать, и сейчас на девушке была моя толстовка. Слишком большая для нее: девушка казалась ребенком, из озорства нацепившим одежду взрослого. Только бледное лицо с испуганными глазами было не по-детски серьезно. Бедная… Для нее все это должно быть серьезным шоком.
— Новости смотрю. Я, собственно, только их и смотрю. Ты как?
— Нормально. Можно я тут посижу? А то там… неуютно.
— Конечно.
Здесь везде неуютно. Старое бомбоубежище, которое по окончании холодной войны продали какому-то бизнесмену. Долгое время он использовал его как склад овощей и фруктов — если не включать отопление, здесь было довольно холодно и хорошая вентиляция. С тех времен в стены въелся запах овощной базы, удивительно стойкий, переживший даже ремонт. Хотя стены и потолок заново оштукатурили, каменный пол укрыли пластиковой основой, а поверх еще и ковровым покрытием, сырой навязчивый запах победить не удалось.
Но Алисе, думаю, было бы неуютно даже в пятизвездочном отеле.
Она сидела на койке — после ремонта базу вновь оборудовали под убежище, — поджав ноги и обхватив себя за плечи руками. Молчала.
— Я заказал тебе суши. Курьер скоро будет. Ты ешь суши?
Она улыбнулась впервые с тех пор, как…
— Ты ведь уже все равно их заказал?
— Черт, — я почувствовал, что краснею. — Извини. Я подумал, девушки же обычно любят всякую такую ерунду. В голову не пришло спросить. Если хочешь, что-нибудь другое закажу. Только ждать дольше придется.
— Да нет, все в порядке. Я действительно люблю суши.
В комнате вновь повисла тишина.
Тяжело поддерживать непринужденный разговор с человеком, который видел, как ты убиваешь.
— Что дальше?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Планировал отсидеться вместе с тобой в этом поселке, но лучше бы я сразу тебя привез сюда. Просто здесь такая унылая дыра. Да и мне в голову не приходило, что все может вот так обернуться.
— Мы должны заявить в полицию.
— Забудь. У нас никаких доказательств.
