Павел Гашев - Цивилизаторы
— Ирина перед тобой! — Система и сама не верила своему выводу — Ее обработали. Мозг девушки мыслит себя мимикром. Я не могу сделать другого вывода, потому что Ирину с поля никто не увозил. Я следила…
— Я не Ирина! — Мимикр, все еще остававшийся девушкой, раздраженно дернул головой. — Не слушай чушь этой железки!
— Ты называешь ее «железкой»… Странно! — Сергей сделал шаг навстречу девушке. — Будь добра, превратись в кого-нибудь другого.
Мимикр снисходительно улыбнулся лицом Ирины:
— Пожалуйста!
Сергей ждал. Девушка корчила лица, сжимала кулачки, рассматривала сама себя, но ничего выдающегося не происходило.
— Они вложили ей файлы собственной памяти! — Система пыталась разобраться в том сумбуре, что творился в голове существа напротив. — Наложили поверх. Ирина верит в то, что она мимикр!
— А почему с Володей этого не произошло? — У Сергея оставались еще маленькие сомнения.
— Тебе повезло с другом! — уверенно заявила система. — Собственные файлы памяти у Сечина заблокированы. Он ничего не помнит из прошлого. Ему некуда закладывать память мимикров. Владимир живет настоящим. А в настоящем человека дороже, чем ты, для него нет. Поэтому мимикры первый раз за свою практику не справились с задачей. Даже толком не знают, с кем имеют дело!
— А я?
— Ты особенный! Цивилизаторы никогда не спорили со мной. Помнишь Буча? Он всегда подчинялся системе. Ты же все взвешиваешь согласно собственной шкале ценностей. Ты человек. Настоящий человек! А Цивилизаторы, по сути — рабы! Поэтому я и привезла тебя сюда. Ты можешь противостоять мимикрам. Они читают твои мысли, но сделать с ними ничего не могут! Нет рабского устройства мозга.
— Значит, Ирина — раб?
— Значит, раб! Но всегда остается надежда. Память и сознание человека непредсказуемы. Минутные слабости свойственны всем. Я буду в это верить… Она ведь стала человеком!
— Ты еще во что-то веришь? — Сергей оглянулся вокруг.
Ирина перестала корчить лица и с удивлением рассматривала свои руки. Брюнеты напряженно всматривались в происходящее.
— Неужели это Ирина? — охрипший голос Володи заставил Сергея вспомнить о друге.
Сечин подошел к девушке и неожиданно дал ей легкую пощечину:
— Очнись! Ты нужна нам!
Сергей дернулся, чтобы защитить…
Помощь оказалась не нужна. Девушка села на корточки и зарыдала.
— Она запуталась! — вновь встряла система. — Ее собственная память ожила и пытается противостоять навязанным данным. Ей плохо… Страшно!
Сергей сделал шаг вперед и поднял девушку с колен. Она не сопротивлялась.
— Иди ко мне! — Серов обнял любимую, крепко прижал. — Живи настоящим! Ничего не вспоминай. Почувствуй хоть что-нибудь, ведь я люблю тебя больше собственной жизни…
Девушка не вырывалась. Затихла как замерзшая птица, попавшая в тепло человеческих рук.
— Сколько планет в твоем списке? — неожиданно огорошил систему вопросом Сергей.
— 2050.
Именно такой ответ Серов и ожидал.
Один из брюнетов неторопливо шел к ним. Также плавно, не торопясь, положил руку на плечо девушке.
— Оставайся с нами! Здесь тебе будет лучше. Я красивее, чем он! — Мимикр кивнул на напрягшегося Серова. — Мы откроем тебе такое, о чем и не мечтает земная женщина. Я буду любым для тебя, каким захочешь. Ты никогда не заскучаешь рядом со мной!
— Отойди от нее! — с тихим бешенством сказал Сергей. На его глазах пытались купить то единственное, святое, что было у него.
— Ты всегда будешь знать, о чем я думаю! — Мимикр не обращал на него внимания. — Я никогда не предам тебя. Ты прекрасна, как сам Создатель! Ты стоишь несоизмеримо большего, чем тебе может предложить этот человек. Он всего лишь думает, что умеет любить…
Девушка слушала как завороженная плавную, хорошо поставленную речь.
— Ты все знаешь о нас! — Мимикр поймал взгляд девушки и уже не отпускал. — Ты знаешь, что мы никого сами не убиваем. Мы не агрессоры! Твоя душа наполовину уже принадлежит нам! Откажись от жуткого прошлого, где все наполнено смертью и насилием. Твой друг научен только одному: он умеет убивать! Его этому научили профессионалы. Так кто он сам?
— Они победят! — В голосе системы Сергей услышал разочарование. — Нам здесь делать нечего. Они никогда не врут! Ирина об этом знает.
Девушка оторвалась от Серова и сделала шаг навстречу красавцу. Сергей сжал челюсти — кулаки разжались.
Беспомощность… бессилие… Что тут поделаешь?
— «Друг мой, не отрекайся от меня!..» — вспомнил вдруг Сергей слова из любимой песни. — Как же так?! Ведь любят не потому, что кто-то лучше. Любят не «потому», а «вопреки» всему!..
Ирина уходила. Она шла рядом с умопомрачительным мужчиной.
— Не делай глупостей! — попыталась остановить Сергея система.
— Стой! — Он отбросил ножи. — Так просто я никогда ее не отдам! Пусть сдохну… Не привык в спину…
Мимикр обернулся:
— Даже не пробуй. Испытаешь унижение. Вот и все…
Сергей не слушал. Он шел к главному врагу своей жизни.
Никого еще он так не ненавидел.
— «Враг мой, бойся меня! Друг мой, не отрекайся от меня…»
Мимикр не стал ждать, сверкнул молнией и опрокинул Серова на спину. Удары, похожие на шлепки кувалдой, обрушились на парня. Сергей пытался защищаться, но град не останавливался. Спецназовец был еще в сознании только потому, что проходил этот путь не раз.
Наконец мимикр отскочил в сторону, отряхнул руки:
— Не пытайся! Не нужно…
Сергей приподнялся. Ноги не держали. В голове все смешалось. Кровь заливала лицо. Но сквозь пелену Серов еще видел, как Сечин в бешенстве молотит кулаками по позеленевшему лицу мимикра. До меркнущего сознания доносились крики:
— Сука, моего друга!.. Вы все здесь подохнете, твари!..
— «Если что, любой получит сдачу…» — слова песни все еще звучали в голове Сергея.
— Даю ускорение! — Голос системы слегка оживил сознание. — Тебе это надо! Иначе не переживешь…
Судорога пробежала по плечевому поясу, и Серов вновь увидел все вокруг ясным взором. Володя лежал в траве вниз лицом. На его спине стояла нога красавца брюнета.
— Суки!..
Сергей превратился в комок нервов.
— Напоминаю, у тебя есть одна минута! — предупредила система. — Потом потеряешь сознание. Каков твой выбор?
— Я должен сделать все, что могу!
Сергей снова шел навстречу рептилии. Глаза мимикра отсвечивали холодным блеском.
— Не пытайся! Не нужно…
— У нас за любовь бьются до конца! Даже если проигрывают…
Тело врага молнией метнулось к Серову. В то же мгновение Сергей получил знакомый разряд в плечо.
* * *Ирина сидела на траве, как и Сергей полчаса назад, и, обхватив голову руками, старалась не смотреть на тот ужас, что творился рядом с ней.
Бойцы вырывали друг у друга клочки одежды. Отлетали от ударов метров на пять и, снова вскочив, бросались с немыслимой скоростью к противнику. Все перемешалось. Зеленая и красная кровь долетала брызгами до брюк Ирины.
Девушка всхлипывала, но кровь не стирала…
И вдруг схватка прекратилась. Тело мимикра безжизненно растянулось у ног Серова.
— Да, меня учили убивать! Для того чтобы я защищал самое дорогое, что у нас есть…
Сергей все еще стоял на ногах.
— Осталось десять секунд! — оповестила система.
Ирина вскочила и бросилась к Сергею.
— Прости меня! — Девушка обняла шатающегося парня, пытаясь удержать его на ногах.
Вокруг стояли мимикры. Их зловещие оскалы говорили только об одном:
— Оставь его, и ты будешь жить! Пойдем с нами!..
Сергей опустился на колени:
— Иди! Не надо умирать…
Девушка подняла голову и посмотрела на небо.
— Я потом себе этого не прощу…
— Она сделала свой выбор! — Мимикры переглянулись. — Она любит его!..
Шесть зеленых рептилий уходили не оглядываясь. Через несколько шагов один из них повернул голову:
— Сваливайте… Заслужили!
— Им свойственно великодушие! — брякнула система. — Оказывается, я заблуждалась по поводу мимикров.
Сергей потерял сознание.
ГЛАВА 7
Ирина стояла среди поля одна. В траве лежали те, кто готов был умереть за нее. Друзья….
Сергей — лучший любовник и возлюбленный. Даже если и не лучший… какая разница! Они лежали для того, чтобы она продолжала стоять на ногах.
Ирина чувствовала, что вынырнула из какого-то хмельногоугара, в котором ею манипулировали. Навязывали чувства, внушали мысли. Рисовали немыслимой красоты картины. А самое дорогое в жизни лежало рядом и не шевелилось…
Красная кровь окрасила зеленую траву.
Система молчала. Сказать ей было нечего…
— Как же так? — Девушка не могла отделаться от ощущения, что предала. И потеряла навсегда то, было самым главным. Откуда-то накатил безумный стыд. Горело лицо.
