Черил Фрэнклин - Инквизитор
— Мы — нет, а я — да. Если хотите, обождите здесь.
— Одна? Нет, спасибо.
— Забавно, как чувство страха оживляет стадные инстинкты соли.
— Мне казалось, это проявление не стадных инстинктов, а здравого смысла, — возмутилась Тори.
Джейс что-то пробормотал себе под нос и выскользнул во двор перед ангаром, стараясь держаться в тени. Тори не спрашивала о причине подобной осторожности.
Ей было нелегко вернуться в дом. Девушка вошла медленно и неуверенно, но узкие коридоры и прозрачные хрустальные стены в какой-то мере успокоили нервы. Знакомое окружение помогало Тори притворяться, будто она просто провожает очередного гостя по «Глупости Ходжа».
Даже возвращение в кабинет Бирка прошло менее мучительно, чем ожидала Тори. Ее больше не терзали боль или полное отупение, как в первый раз. Правда, ей хотелось плакать, но она в течение многих спанов училась сдерживать слезы. Избегая смотреть на стол Бирка, Тори подошла к блестящей черной нише в стене, где находился передатчик.
— Вы заметили, что сигнал тревоги умолк? — поинтересовался Джейс.
— Он отключается автоматически через определенное время, — рассеянно отозвалась Тори, снимая чехол с аппарата. Она чувствовала, что Джейс стоит у нее за спиной, внимательно наблюдая за ее действиями. Увидев, что все на месте и работает, Тори нервно рассмеялась.
— Настроено на местный канал, — заметил Джейс. — Интересно, с кем связывался Бирк после вызова инквизитора? Послушайте, кто вам ответит, без перемены кода или частоты.
— Система самонастраивается на порт после того, как кто-нибудь сотрет код, — пробормотала Тори, передала сигнал тревоги и застыла в ожидании ответа.
— Это всего лишь предположение… Я видел код Деетари… Покинул Бирка… Вы приходите… Странное совпадение…
— Я поняла бы вас лучше, если бы вы говорили законченными фразами, — с раздражением обронила Тори, так как не получила никакого ответа. Она повторила сигнал.
— Сделаю все, что от меня зависит. Я провел слишком много времени, заключая сделки с торговцами-кууи в течение последнего дециспана, а они в разговорах о серьезных делах стремятся к максимальной краткости. Иногда я по рассеянности перенимаю их привычку. — Джейс склонился над плечом Тори, глядя на пустой экран. — Ничего?
— Ничего. — Едва отвернувшись от безответного прибора, Тори вспомнила о том, что находится посреди комнаты, и закрыла глаза. — Если хотите, попробуйте сами.
— Странно, не так ли? Мы, соли, всегда думаем, что можем добиться успеха там, где у других ничего не вышло. — Говоря, Джейс передал сообщение, используя собственный код. Потом он сосредоточенно нахмурился и добавил: — Большинство видов Консорциума испытывают подобное недоверие к усилиям «чужих». — Инквизитор несколько раз повторил попытку и наконец разочарованно вздохнул: — Наше положение ухудшается с поразительным постоянством.
— Джиусетси еще могут прилететь. Возможно, они задержались.
— Я больше надеюсь на передачу, состоявшуюся до начала «вахты смерти», на разговор Бирка с Деетари.
— Кто-то должен прилететь, — настаивала Тори, успокаивая больше саму себя. — А тем временем мы можем продолжить поиски. До вечера еще долго.
Джейс подошел к столу и молча остановился рядом с мертвым телом. Тори не захотела на него смотреть.
— Если наши надежды и впредь не сбудутся, — заговорил он, — где на этой ферме вы почувствовали бы себя в наибольшей безопасности?
— В теплице Нгури, — без запинки ответила Тори. — У меня в кладовой есть набор новых браслетов, так что мы легко проберемся через смоляные туннели. Нгури всегда хранит в теплице запасы манны и воды, а если пища кончится, то существуют съедобные корни. Тяжелый воздух неприятен, но не ядовит, и там есть узкий туннель для выхода, который можно открыть в случае необходимости.
— Похоже, теплица безопаснее для Нгури, чем для вас.
— Он может туда вернуться, — согласилась Тори. Она посмотрела на Джейса, стараясь случайно не взглянуть в сторону стола.
— Вас нелегко обескуражить, верно? — усмехнулся Джейс и пожал плечами. — Полагаю, одну ночь я смогу вытерпеть. Мне приходилось жить и в худших местах исключительно с целью изучения чужих культур.
— Постараюсь не помешать вам, когда вы заняты подобным изучением.
— Очень немногие соли разделяют мои вкусы, — вздохнул Джейс, изучая натянутый конец силененовой петли.
Глава 20
Тяжелые запахи теплицы казались еще менее привлекательными, чем обычно, и Тори спрашивала себя, чем подобное место может привлечь. Тем не менее она пришла к выводу, что низкая пещера, украшенная светящимися отростками корней, внушает ей ощущение надежности и безопасности.
— Должно быть, я приобрела инстинкты стромви, побуждающие их прятаться в норы, — пробормотала Тори.
— Весьма практичное средство защиты на этой планете, — рассеянно одобрил Джейс, — так как большинство опасных хищников живет на поверхности. — Он обследовал три ветви роз при свете карманного фонарика, который нашел в ангаре. В узком луче дрожали испарения смолы.
Тори доела пирог из манны, мрачно думая, что даже универсальная пища Консорциума в этой теплице приобретает смоляной привкус. Она не осмеливалась жаловаться, так как сама выбрала это убежище. Возможно, ей следовало позволить Джейсу предложить что-нибудь еще. Теплица настолько уменьшила предубежденность девушки в отношении Джейса Слейда, что она допускала возможность услышать от него разумный совет, хотя он и был другом Калема.
— Думаете, калонги действительно прибудет уже завтра? — спросила она.
— Очень немногие силы во Вселенной способны запугать калонги.
— Никогда бы не поверила, что смогу пожелать встречи с инквизитором, — скорчила гримасу Тори, — особенно учитывая вероятность, что меня обвинят в замысле всей этой серии ужасов.
Джейс подмигнул ей, осторожно положив рядом ветви.
— Насколько я понимаю, вы не слишком жалуете инквизиторов.
Тори рассмеялась, но в ее смехе было больше горечи, чем веселья.
— В перечне видов, с которыми мне приходилось сталкиваться, инквизиторы занимают место наиболее ненавистных.
— Они осуществляют необходимую функцию поддержания мира в Консорциуме.
— Возможно, необходимую, но весьма неприятную.
В туманном свете смолы глаза Джейса казались скорее голубыми, чем переливающимися, но вызываемое им ощущение чужеродности, напротив, усилилось. «Он словно заглядывает в душу, — подумала Тори. — Какой странный друг для Калема?»
— Вы и впрямь ненавидите инквизиторов, — подтвердил Джейс, как будто этот факт его огорчал.
— Вам незачем говорить об этом с таким неодобрением, — сказала Тори, удивленная тем, что ее замечания, казалось, расстроили его куда больше всех последних событий. — Я уважаю ваше учение Сессерды. Я уважаю калонги. Я даже уважаю их инквизиторов. Просто мне не нравится, когда они вторгаются в мою личную жизнь. — Капля смолы упала ей на плечо, и она еле сдержала бесполезное желание стряхнуть ее. Теплая смола обжигала кожу, проникая сквозь шелковую ткань воротничка. — Если вы знаете достаточно о злополучном Арноде, чтобы упоминать мне о том, как он умер, то вы должны понимать и мои причины.
— Вас не признали виновной.
— Но не признали и невиновной, — быстро возразила Тори. — Виновность не так уж важна для большинства членов великого цивилизованного Консорциума. Мы слишком привыкли полагаться на абсолютную справедливость калонги. — Она с горячностью отстаивала свои убеждения. — Неопределенность не лучше осуждения. Ради вас и ради самой себя я надеюсь, что у вас найдутся убедительные доводы насчет нашей невиновности, чтобы предложить их инквизитору. Калонги могут уважать «творение», но концепция личности для них не значит ровным счетом ничего.
— Калонги уважают правду, — спокойно ответил Джейс, — как в себе, так и в других. Стремление к истине делает их неудобными компаньонами, но оно же придает им величие.
— Вы когда-нибудь подвергались следствию, мистер Слейд?
— Официально — нет.
— Тогда попробуйте возразить мне, когда обретете этот опыт, если у вас сохранится на это желание, — поморщилась Тори. — И если меня не приговорят к «примирению с самой собой» на какой-нибудь межзвездной глыбе льда.
— Если бы правосудие калонги действительно было таким неэффективным, я безусловно сопровождал бы вас в чистилище. Я не только изучаю, но и практикую Сессерду, поэтому знаю, что ваш цинизм безоснователен.
— Вы идеалист.
— Так как мы оба вскоре станем субъектами весьма трудного следствия, мы сможем узнать, насколько верны наши предубеждения, не так ли? Я не обладаю вашими уникальными физиологическими аномалиями, но и у меня имеется ряд отклонений, затрудняющих чтение мыслей.
