Бен Каунтер - Испивающие Души
— Сарпедон всем постам. Специалисты, в сектор Индиго. Моральная угроза, повторяю, моральная угроза.
Испивающие Души тщательно обследовали весь корабль, но всегда оставалась возможность, что в каком-нибудь закоулке еще таится незваный местный обитатель. Не следовало давать опасности шансов.
— Лигрис, за мной! — приказал магистр. — Хочу сам посмотреть на это.
Количество конечностей позволяло ему передвигаться по земле с гораздо большей скоростью, чем обыкновенному человеку, и вскоре Лигрис остался далеко позади, в то время как Сарпедон пронесся по обзорной галерее и по потолку коридора.
Сектор Индиго был исследовательским кораблем, приземистым квадратным судном. В его коридорах вдоль стен стояли банки с образцами в человеческий рост, заполненные какой-то молочной жидкостью. Знаки ксено-оиологии Адептус Механикус стояли везде, а командный мостик сверкал устройствами для управления звездолетом непосредственно при помощи разума. На борту не осталось ничего живого, но вся обстановка великолепно сохранилась благодаря системам воздушной стерилизации, даже когда корабль поглотила туша «Сломанного хребта».
Главным трофеем оказался дух машины. Он хранился в керамитово-пластиковом футляре под мостиком — огромная сфера, испещренная диаграммами, поверхность усыпана клапанами и слотами для информационных карт. Первоначальная проверка показала, что механизм поврежден. Механикусы были гениями, но полностью обезопасить свои создания от царапин не могли даже они. Если же его удастся починить, то дух машины сможет обеспечить контроль над всеми основными системами «Сломанного хребта».
Поэтому сержант Солк отправился со второй ремонтной бригадой вскрывать механизм, чтобы технодесантники поскорее начали его непосредственное изучение.
И нашел источник моральной угрозы.
Сарпедон передвигался быстро, но, когда добежал до места, туда уже прибыл апотекарий Карендин, который теперь склонился над ранеными сервами-рабочими в одном из отсеков для хранения образцов.
— Как обстоят дела, Карендин?
— Плохо, сэр. — Апотекарий был самым молодым Испивающим Души, вставшим на сторону Сарпедона, недавно посвященным в апотекарий, поэтому война Ордена стала для него крещением кровью. — Мы потеряли шесть сервов-рабочих. — Он посмотрел на тело, лежащее у его ног, — лицо наполовину сожжено кислотой, оставившей уродливую зелено-черную корку по краям раны. Серв еле дышал, остальные четверо лежали рядом с контейнерами для образцов, без конечностей, голов или даже тел. От носа корабля тянуло неприятным едким запахом.
— А Солк?
— У оболочки духа машины, сэр. На случай, если он попытается вырваться наружу.
Сарпедон побежал по галерее с образцами туда, где сержант, сняв болтер с предохранителя, склонился над запечатанным люком. Рядом стояли двое оставшихся в живых рабочих. Доспехи сержанта кое-где оплавила или практически прожгла кислота.
— Плохо, сержант?
Солк поспешно отдал честь.
— Мы открыли сферу, и в нас что-то выстрелило. Половина сервов погибла, пока мы выбирались, я сам чуть не умер. Я понимаю, что не в моей компетенции судить, но, по-моему, эта штука одержима.
Сарпедон взглянул на черный металл люка. Он чувствовал неправильность, таящуюся за ним, так же сильно, как если бы оттуда несло смрадом разложения.
— Командор! — крикнул Лигрис, вваливаясь в помещение. — Подкрепление на подходе! Три подразделения из сектора Гладиус! Пять минут!
— Слишком долго. Оно пробудилось. Будем медлить — тварь или вырвется, или станет еще сильнее.
Сарпедон вытащил энергетический посох, с которого только недавно отскоблил пятна крови генокрадов. Похоже, скоро его придется чистить снова.
— Серв? — произнес командор, и один из рабочих подбежал поближе. — Откроешь люк по моему сигналу.
Рабочий всем телом налег на колесо замка. Поверхность двери трещала и покрывалась пузырями рядом с ним.
— Открывай.
Серв повернул колесо и тут же умер. Люк с треском Распахнулся, изрыгнув на него поток серо-зеленой кислоты. Сарпедон и Лигрис отреагировали быстрее, пригнувшись и быстро отскочив в сторону.
Воздух в помещении стал токсичным. Но космодесантник с дополнительным биомеханическим легким и встроенными респираторами мог задерживать дыхание на достаточно долгий срок. Выполнению задания ничто не должно мешать.
Сарпедон перепрыгнул через разлагающееся тело серва прямо в комнату духа машины, Лигрис — за ним. Сфера оказалась полуоткрытой, одна часть упала в сторону. Внутри, как в сердцевине гнилого фрукта, зияла яма, переполненная темно-зеленой скверной, булькающей от жара и злобы, выплевывающей комки разъедающей все вокруг жидкости и выделяющей волны какого-то высокотоксичного газа.
Сарпедон взбежал на цилиндрическую стену комнаты, а техник бросил гранату в гнилостное ядро. Текущая мерзость поглотила ее и растворила прежде, чем та успела взорваться.
— Огнеметчиков в сектор Индиго! — крикнул в микрофон Сарпедон. — Быстро!
— Четыре минуты! — пришел ответ.
Голос Гивриллиана, понял магистр. Хорошо.
Задняя часть сферы казалась относительно неповрежденной, но плиты на ее поверхности уже стали обвисать, а из гнезд для плат текли ручейки зелено-коричневого гноя. Трон Императора, он чувствовал их, волны обжигающей неприкрытой злобы. Здесь не было разума, способного чувствовать, но оно ненавидело так, будто олицетворяло ненависть.
Сарпедон провел посохом по проводам и вонзил его в сердце твари, почувствовав, как наконечник разрезал полужидкую машину, но она не умерла.
Лигрис пускал в монстра ракеты, хотя скорее всего понимал, что перед ним не смертный противник, которого можно убить снарядом. Он старался отвлечь его, дать Сарпедону время нанести смертельный удар. Техник, как и большинство Испивающих Души, по-видимому, безоглядно верил в возможности своего магистра — он тоже видел, как из его тела струился свет Императора, был свидетелем чудесного дара, превращения Сарпедона. Бывший библиарий так надеялся, что сможет оправдать их ожидания.
Магистр покрепче обхватил рукоятку из рунного дерева и направил психическую энергию в посох, стараясь сломать, разжать хватку твари. Волны зла содрогнулись, сместились, стали еще более сильными, но менее концентрированными.
Что это? Чужая форма жизни? Существовали легенды о созданиях, способных брать машины под контроль. Но почему тогда эта вещь излучала такую ужасающе знакомую, совершенно человеческую ненависть?
Рунное дерево съежилось в его руке, отвергая грязь вещества, забившего машинное сердце. Сарпедон взбежал на потолок, пробив несколько глубоких отверстий в поверхности оболочки, сквозь которые тут же начала сочиться желчная мерзость.
Лигрис отскочил в сторону, когда язык кислотной запекшейся крови рванулся к нему, с шипением вонзившись в противоположную стену. Технодесантник откатился, приземлившись, смял жалкие останки последнего серва-рабочего, затем встал на колени и нащупал интерфейс нейроразъема в основании шеи.
— Лигрис, нет! Оно убьет тебя! — Сарпедон рисковал, просто раскрыв рот в этом гнилостном пространстве, но, зная, что собирается сделать Лигрис, не мог промолчать. Технодесантник едва выжил после атаки духа «Гериона», имея дело только с частью сознания 674-ХU8. Сейчас же он бросил вызов чужеродной инфекции или искусственно созданной техноереси. Тварь просто разорвет его разум своей ненавистью.
— Отвлеки его, Сарпедон! — раздался ответ, а потом техник вставил штекер кабеля в инфопорт и тут же упал без сознания.
Магистр закричал, уже не заботясь об остатках воздуха в легких, и по локоть погрузил руку с посохом в сердцевину духа машины. Гной, какие-то машинные кишки обвились вокруг его запястья и стали засасывать. Сарпедон провернул посох, почувствовал, как тварь вскрикнула от боли. Он понял, что делать.
Лигрис бился в конвульсиях на полу. Теперь Сарпедону надо было отвлечь омерзительный разум, дать технодесантнику шанс.
«Ты здесь? — подумал Лигрис. — Ты здесь? Потому что, если тебя нет, все напрасно».
«Я здесь, — донесся ответ, еле слышный за ревом богохульных криков. — Но я не могу сражаться».
«Мы его повредили. Сильно ранили, мой лорд и я. Но мы не можем убить это без твоей помощи, сектор Индиго».
«Я знаю. Но оно так сильно. Когда я еще был исследовательским кораблем „Беллерофонт“, то нанес на карты системы, которые никогда не видел человек, каталогизировал виды, о которых мы просто ничего не знали. Теперь же я так мал и испуган. Это существо — гниль и скверна, технодесантник Лигрис. Призрак разложения, абсолютно беспощадный, он побил меня по всем статьям».
«Но его можно убить. Я покажу путь. Я помогу. Пока оно ослеплено болью, ты можешь перерезать подачу энергии к машинному ядру, где оно обитает Физически. Его можно лишить питания, заставить умереть от голода».
