Анастасия Парфенова - Ярко-алое
Вот именно поэтому молодой Канеко терпеть не мог подобных схваток и подобной тактики. Он не прижился ни в армии, ни в Корпусе, ни даже в дружине Ватари. Проблема работы в команде заключается в том, что приходится порой подставляться, рискуя собой в интересах если не общего дела, то товарищей по этой самой команде. Как Тимур ни ломал голову, он не научился входить во внутреннее состояние, в котором жизнь нарывающегося исключительно по собственной дурости идиота становится дороже твоей собственной.
А без этого, увы, можно быть лишь гордым героем-одиночкой.
— Щиты — равняй! — сержантским голосом рявкнул Стефан. — Вперед — шаг!
Они дружно шагнули вперед, оттесняя серебряных тварей по направлению к сомкнувшимся над проходом занавесям.
— Шаг. Шаг. Щиты — держать! Держать, я кому сказал. Совсем без войны обленились? Шаг!
«Рыбки», на удивление точно оценив обстановку (вирус с функцией коллективного интеллекта или управляемый извне?), слаженно отступили.
Перевести дыхание или подумать Тимур не успел. Фигуры, только что сломанными куклами лежавшие на ступенях, стремительными, бескостными бестиями рванулись вперед. Прямо с пола — в прыжке — на тех, кто подошел к ним слишком близко.
Стефан еще командовал: «Щиты — укрепить!», — а нападающие уже набросились на дрогнувший строй. Тимур обвил рычащего музыканта хлыстом, тратя бесценные секунды на то, чтобы спалить скрипача вместе с захватившей его тварью. Врезал другому прокаженному заострившимся концом щита.
Самураю, лихо сделавшему из нападавшего лакея две половинки, следующим противником досталась девушка в персиковом кимоно, по которому рассыпались растрепавшиеся золотые волосы. Это явно не было программой, созданной, чтобы разносить напитки или играть тщательно подобранную музыку. Не изучив вируса, нельзя было точно сказать, вышвырнуло ли базовую личность из Паутины, оставив лишь захваченную врагом аватару, или же профиль ее и разум и сейчас заперты внутри, медленно пожираемые чужими кодами. Молодой воин не знал ответа на этот вопрос, и промедление его оказалось роковым. С хриплым воем хрупкая девочка выдрала и отбросила щит. Приняла удар мечом, будто и не заметив закаленной против вирусов стали. Зубами и когтями целясь в открытое горло, повалила противника на пол.
В стене щитов образовалась брешь, в которую туг же устремились того только и ждавшие «рыбки». А прямо на их пути — Тимур знал это точно, ведь именно из-за правого его плеча вылетали монгольские стрелы — стояла беззащитная против стольких противников Милава.
Если Железный Неко не видел смысла жертвовать собой ради чужих идиотов, это не означало, что он позволит сожрать кого-то по-настоящему своего. С похожим на ругательство возгласом Тимур перебросил ставший липким щит вправо, закрывая брешь. Взвыл, когда под слаженным ударом руку едва не вывернуло из сустава. Ударил хлыстом, отбрасывая туг же атаковавшего снизу зараженного.
И оказался полностью открыт для нападения.
Серебряная «рыбка» метнулась к нему, смертельная и стремительная, но так отчетливо, так ясно видимая в эти растянувшиеся на века мгновения. Сердце бухнуло глухо, беспомощно…
И вирус принял на щит стоявший слева от советника Канеко совершенно незнакомый, похожий на седого льва самурай.
Предки. Может, что-то в этой армейской тактике все же есть…
Краем глаза увидел облаченную в монгольский халат лисицу. Мелькнули три пушистых хвоста, и кривой нож вошел точно в затылок все еще пытавшейся добраться до вожделенного горла златовласки. Милава Ватари отбросила труп прочь от пока еще не зараженного парнишки, подхватила упавший щит, заняла пустое место в строю.
«Я готова».
Тимур с облегчением подтянул к себе щит. Руки он уже почти не ощущал.
«Советник Хана начинает контратаку. — Голос Кимико по внутренней связи звучал неестественно спокойно. — Она просит вас отойти за первую линию зеркал. Быстро».
«Понял. Стеф, командуй отход».
В повисшей на мгновение паузе ему почти показалось, что друг начнет задавать вопросы. Но…
— Отходим! — коротко приказал Стефан. — Я сказал: отходим, а не бежим! Назад — шаг. Назад — шаг. Щиты — ровно. Назад — шаг.
Зачем нужно было отступать, когда следовало дожать противника, Тимур не представлял, но времени на приступы недоверчивости не оставалось. Если Хана предала, у него еще был шанс вырваться живым. Но вот вывести Кимико…
Они отошли. Повернувшись лицом к недоуменно роящемуся вирусу, Тимур поймал глазами свое отражение. Стоящий на задних лапах двухметровый кот с вздыбленной шерстью и в бронежилете смотрелся почти комично. И совершенно отчетливо и неотвратимо наливалось темнотой отраженное за его спиной пространство.
Там, за стеклом, висели зеркала, в которых отражались другие зеркала, в которых отражались зеркала… Бесконечные лабиринты на глазах обретали резкость и глубину. У Тимура шерсть на загривке поднялась дыбом при мысли, что все это великолепие сейчас тоже разлетится серебром осколков и «рыбок». Зеркал во дворце было много, много больше, чем окон…
Иллюзорные галереи потемнели, дрогнули, и из них потоком хлынули стройные фигуры в доспехах и с оружием гильдии игроков. Ровный строй сетевых воинов занял позицию, которую только что покинуло разномастное ополчение Тимура. Геймеры атаковали красиво — рожденные, живущие и умирающие в Паутине, в таких вот битвах они были вне весовых категорий.
Те, чья жизнь являлась калейдоскопом ролей, для кого Паутина состояла из придуманных лишь для битв миров, кто проводил годы — столетия! — совершенствуя свое искусство. С мечом, пулей, магией. Ведя за собой древние армии или же превосходящие все достижения прогресса космические армады. Оттачивая тактику, стратегию, заставляя себя биться над решением сводящих с ума головоломок. Мастера гильдии игроков.
А с ними — ученики и воины. Связанные в сеть столь тесную, что отдельные подразделения впору было классифицировать как единое сознание, игроки считались страшными противниками, настоящей сетевой элитой. Сейчас этот статус получал новое подтверждение.
Буквально через минуту вирус заполыхал синим пламенем под выверенными, идеально скоординированными ударами.
Красивая контратака почти отвлекла от всего остального, но на эстетическое удовольствие времени не было. На облегчение — тоже. Тимур вывалился из строя, запустил сканеры, оценивая обстановку.
Первое, что нашли глаза, — собственную законную жену.
Кимико по-прежнему оставалась в базовой аватаре, но поверх белого платья на ней красовался запасной бронежилет Тимура. На голову она нахлобучила им же собственноручно сработанный шлем. Госпожа творец сидела на полу вместе со своим благородным отцом, а над ними, привычно ухватив длинную алебарду-нагинату, выпрямилась княгиня Аири, урожденная Фудзита. Судя по валявшимся неподалеку обрубкам серебряного, благородная дама еще не забыла, как обращаться с фамильным оружием, что становилось в ее руках настоящим шедевром антивирусного программирования. Впрочем, какую-то из «рыбок» могли перехватить и юристы, вооруженные каждый традиционной парой самурайских мечей. Рыцари формальностей и формулировок даже издали выглядели не на шутку взбешенными, и не оставалось сомнений — дабы дотронуться до князя и его дочери, атакующим придется перешагнуть через их взломанные личные профили.
Тимур прижал уши с потрепанными в боях кисточками и ударил себя по бокам хвостом. На партию Фудзивара явно было совершено слаженное, целенаправленное нападение. Вопрос только в том, кто был основной целью — сама Кими, старый интриган ее отец или же советница Хана, сидевшая рядом с ними и сосредоточенно вглядывавшаяся в глубины маленького зеркальца. Глава гильдии игроков, к которому сейчас как раз подбегала дюжина телохранителей, тоже представлялся адекватной мишенью. Эту скотину кто только не пытался убить. Даже, было дело, сам Тимур.
Большинство гостей также сбились в отдельные группы, заняв круговую оборону. И лишь некоторые из них подверглись слаженным и целенаправленным атакам. За спиной князя Сакураги столпилось несколько десятков человек, а выжженный перед ним паркет намекал, что защиту они искали там, где нужно.
Не все смогли отбиться так эффектно — и не все обошлись без потерь. Тимур автоматически отмечал позиции, уровень подготовки, степень реальной угрозы. На кого-то явно охотились, кого-то могли зацепить случайно или создавая дымовую завесу. Очень похоже, что последних предполагалось гораздо больше, но занавеси на окнах вспыхнули белым пламенем, сжигая так и не успевшие ворваться тысячи или даже миллионы тварей. Хозяйка бала подошла к вопросам безопасности серьезно, да и гости не растерялись. Все-таки почти десятилетие смуты даром не прошло. Беспомощных и неспособных о себе позаботиться выбили еще при Садао. Если не из жизни, то из большой политики.
