Андрей Рымин - Вслед за Бурей. Книга первая. Доля слабых [СИ]
Погруженный в свои ночные мучения, пленник не заметил и не услышал юркой бесшумной тени, стрелой метнувшийся откуда-то из темноты прямо к одиноко стоящему столбу. Теплая маленькая ладонь аккуратно накрыла спящему рот, а в правое ухо мгновенно проснувшегося Кабаза потекли тихие торопливые слова:
– Тише! Тише! Успокойся. Я друг. – взволнованный женский голос был Кабану не знаком. Да и откуда бы. Никто прежде, кроме щербатого дознавателя, с презренным пленником не общался. Убедительная тональность, приятный тембр, а главное – удивительная смысловая нагрузка этого шепота сразу же привели пленника в чувства. Напрягшийся было Кабаз, даже немного расслабился. Он покорно замер, не двигаясь и, естественно, не издал ни единого звука.
– Я хочу тебе помочь. Не спрашивай, почему. Сначала выберемся отсюда, потом все ответы.
Стянутые ремнем на той стороне столба, руки Кабаза мелко и часто задергались. Видно, таинственная спасительница принялась перерезать путы. Не обладающему значительной остротой каменному ножу на это нехитрое дело понадобилось не менее пары десятков секунд, пролетевших в обоюдном молчании. Наконец пленник ощутил, что его занемевшие руки свободны, и медленно потянул их вперед. И это, казалось бы, простое движение далось Кабану с превеликим трудом. От продлившейся более десяти дней вынужденной неподвижности, верхние конечности парня нещадно болели и своего хозяина слушаться не желали. Хорошо еще, что в своем заточении Кабаз не ленился и периодически, обдирая голую спину о шершавую поверхность столба, распрямлялся, вставая на ноги, а иначе бы парень, пожалуй, лишился контроля не только над взбунтовавшимися руками.
При помощи неожиданно сильной девушки, чье обрамленное длинными черными волосами лицо в темноте показалось парню знакомым, Кабаз наконец-то поднялся. Поддерживаемый незнакомкой, юноша медленно и осторожно заковылял в указанном девушкой направлении.
Словно забравшиеся в погреб мыши, беглецы крались через спящий поселок. Несколько томительных напряженных минут, и вот уже спасительный лес, под густыми кронами которого разлитая кругом темнота превращалась из практически непроглядной в абсолютно кромешную. Дальше двигаться приходилось на ощупь, по понятным причинам не имея возможности зажечь какой-нибудь факел и осветить себе путь. Кабаз очень медленно и осторожно переставлял свои босые ноги, стараясь свести неизбежные шорохи к минимуму.
Юный охотник хотя и не знал, куда именно ведет его девушка, которая и при отсутствии света, похоже, прекрасно ориентировалась в знакомом лесу, но чувствовал, что путь лежит к западу. Десяток миль, не сворачивая, и упрешься в Великую реку, а за ней…, За ней – дом и свобода. И твари…
Первая остановка случилась достаточно скоро. Минут двадцать осторожной ходьбы, и Безродная вывела бывшего пленника к заготовленному заранее тайнику. Под корнями старого дуба, прикрытые ворохом прелых опавших листьев, беглецов дожидались самые настоящие сокровища: два копья, лук и стрелы, два заплечных мешка с провизией, нож, еще какие-то мелочи и комплект одежды охотника, состоявший из мягкой обуви, кожаных штанов и волчьей жилетки.
С этого места к девушке вернулся дар речи, и она, по-прежнему шепотом, заговорила:
– Одевайся. Одежка отцовская – размер, вроде, твой.
Кабаз непослушными руками принялся натягивать на себя одежду, а Безродная, набросив на спину один из мешков, подобрала копье и заметила:
– Жаль, тут негде помыться. Воняешь, как куча дерьма. Но ничего, до реки доберемся – исправим.
Кабан закончил наряжаться и, наконец-то, задал свой первый вопрос:
– Как тебя хоть зовут? И спасибо, что вызволила.
– Инга я. А спасибо твое – без надобности. Для себя стараюсь. – в темноте выражения лица девушки было не разглядеть, но в голосе чувствовалась толика фальши. – Долго рассказывать, но ты уж поверь – у меня повод сбежать отсюда даже побольше твоего будет.
Кабаз промолчал, но не сильно поверил, что может быть что-нибудь хуже, чем жертвоприношение, причем когда эта жертва – ты сам. Да и к позорному столбу, вроде бы, Ингу никто не привязывал.
Собрав остальные вещи, беглецы устремились дальше на запад. Шли не тропой, опасаясь случайно кого-нибудь встретить, и дорога, замедленная темнотой, грозила затянуться до самого рассвета. Помолчав еще минут десять, парень не выдержал и предпринял попытку все-таки прояснить ситуацию:
– Слушай, я ведь тебе доверился. Иду за тобой и не дергаюсь, а мог бы удрать и в любую другую сторону. Может, начнешь объяснять, что к чему?
Девушка, хоть и не сразу, но все же начала отвечать:
– Кроме как к реке, бежать нам некуда. Поймают. Ты вроде не дурак – понимать должен. Тем более, мы же к твоим идем. А ты куда думал?
– Мои, как я слышал, наоборот, сюда собираются. Поди, разминуться можем…
– Не. Я-то побольше твоего знаю. У Боголюбов еще не все готово. Дня три у нас есть. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Ну ладно, согласен. Выбора-то у нас все равно нет. Вот только я никак не пойму – тебе то это зачем?
Было слышно, как Инга тяжело вздохнула, и в последовавших дальше словах засквозили грустные ноты:
– Хорошо. Расскажу. Вижу, что все равно не отстанешь. Хотела позже, но могу и сейчас. Тайны особой нет. – девушка собралась с силами и пустилась в не самое приятное для нее повествование: – Знаешь, я ведь не сильно к вашим-то и хочу. Не знаю я вас, да и любить ваше племя мне вроде бы не за что. Но все так паршиво складывается, что выбора у меня не осталось. Уже не первый год меня добивается один охотник. А я не согласна. Никак, никогда, ни за что и ни за какие богатства. Этот Шаргаш, тот еще выродок. Животное в человечьем обличии. Он гораздо старше меня, да и уже был женат. Первой его, Лейде, не повезло – утонула. Случайно вроде, да я то знаю – его вина. Или сам утопил, или баба не выдержала, да хоть так от него сбежала. А эта тварь у Варага в любимчиках, все ему с рук сходит. Нет на него управы у слабых. У таких, как я, например. – голос разгорячившейся Инги становился все громче и громче. Кабаз уже даже хотел сделать ей замечание, но девушка сама поняла, что заводится, и сделала небольшой перерыв, отдышаться. Успокоившись, сбежавшая невеста опять продолжила шепотом:
– Пока отец был жив, у меня еще оставались шансы отбиться. А теперь все. Конец. Мать меня защитить не сможет. Нет у нее ни сил, ни характера. Так что я готова бежать хоть к Боголюбам, хоть к демонам, хоть к самому Зарбагу, лишь бы подальше от Шаргаша. Он хуже… Правда, сейчас все на битву ушли. Другой мог бы и не вернуться, но только этот говнюк обязательно явится. Я-то знаю – он заговоренный. Вечно ублажает и шамана и духов. Сколько раз алтарь в крови купал… Шансы, конечно, есть, что убьют, но я рисковать не могу. Лучше уж так… С тобой за реку, и будь, что будет…
Девушка, замолчала, закончив рассказ, и, погрузившись в свои невеселые мысли, отстраненно шагала вперед. Какое-то время молчал и Кабаз, но минут через пять весь такт парня кончился, и юноша уточнил:
– Так а что с отцом сталось? На охоте…?
Неожиданно быстрый ответ заставил Кабаза почувствовать себя немного неловко, хотя прямой его вины в гибели этого человека и не было. Девушка, как-то легко, будто говорила о сущей банальности, спокойно озвучила причину смерти родителя:
– Да нет. Его, говорят, чудище затоптало. Он в отряде Иржага за реку ходил, там и остался. Да ты, небось, все сам видел. Это же при тебе было.
Кабаз живо представил тот бой, и изуродованные останки попавшихся под ноги рогачу Безродных. Одно из тех переломанных тел, оказывается, принадлежало отцу этой девушки. Кабан помнил, как он тогда порадовался смерти своих пленителей. А вот сейчас даже немного взгрустнулось. Правду говорят – пути судьбы неведомы. Никогда не знаешь, как жизнь повернуться может. Вдруг через месяц с тем же шаманом придется бок о бок сражаться с общим врагом… Ну уж нет! Никогда! Кабаз разогнал все ненужные мысли и сосредоточился исключительно на дороге.
Первые лучи солнца помогли Инге быстрей отыскать место, где были спрятаны лодки. Выбрав две самые лучшие, парень и девушка спустили их на воду, погрузили поклажу, а сами залезли в последнюю очередь. Кабаз, как и договаривались, перед этим наскоро выкупался. Прохладная вода освежила, смыла грязь и, отчасти, усталость, а самое главное, Кабану наконец удалось осознать, что свобода и вправду вернулась. Ночная дорога по лесу потихоньку выталкивала эту важную мысль на поверхность сознания, но окончательное ее понимание пришло только сейчас. Из воды Кабаз вышел уже совершенно другим человеком. Что внешне, что внутренне. Теперь он снова был готов ко всему, к любым трудностям и испытаниям, которые затейница-судьба наверняка готовила для него в будущем. Вот только пожрать бы…
Лодки постепенно смещались к противоположному берегу, а изголодавшийся за последнее время Кабаз уже распотрошил свой мешок и жадно поедал найденное в нем сушеное мясо. Возвращение домой началось…
