Джордж Локхард - Черное Пламя
– Так точно, – буркнул Джихан. Взглянув на Ниагару, он протянул руку. Грифоница послушно отвела крыло.
– Хорошо, летим, – сказала она с лёкой неуверенностью в голосе. – Может, по дороге ты наконец объяснишь, чем же я тебе приглянулась. Джихан улыбнулся.
– Я и сам пока не знаю. Летим! Небо поглотило обоих.
***Грифон планировал, постепенно теряя высоту. Ри только сейчас осознала чудовищные размеры пещеры: трещина, откуда они прыгнули, давно скрылась во тьме, но впереди всё так же угрюмо светились сталактиты, самый маленький из которых превосходил размерами замок Эгладор. Правая стена терялась в синеватой дымке, левая – напротив, становилась всё ближе и ближе. Пещера сужалась.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Минас. Далеко внизу, у самого основания, в стене зияло отверстие бокового прохода, и оттуда струился мёртвенный зелёный свет. Из дыры вытекал ярко-зелёный светящийся ручеёк, только вместо воды в нём булькала вязкая жижа, тошнотворная даже с такого расстояния. Футах в ста от прохода, ядовитый ручей исчезал в трещине; скалы вокруг неё светились зеленоватым огнём, плавно перетекавшим в синий по мере удаления. Беглецы переглянулись.
– Я начинаю понимать гномов, – заметил Крафт, спеша улететь подальше от смертоносного прохода. Эльф молча отвернулся, и только Ри продолжала смотреть назад. Её била дрожь.
– Ещё один, – вполголоса сказал Минас через некоторое время. На сей раз зелёный свет струился из трещин, покрывавших большой участок левой стены. Грифон решительно заложил вираж.
– Сдаётся мне, источник смерти – там, по левое крыло, – заметил он негромко. – Быть может, на другой стороне пещеры безопаснее.
Полёт в подгорном царстве длился уже около часа. Пещера один раз сузилась до узкого перешейка, однако быстро расширилась вновь. Лететь было нетрудно – светился каждый камешек, грифон спокойно парил, периодически взмахивая крыльями для удержания высоты.
В стенах часто попадались штольни и отверстия, однажды Минас заметил руины какой-то постройки, но время сохранило слишком немногое, и приземляться не стали. Повсюду росли очень ядовитые на вид фиолетовые грибы, трижды встречались подземные реки, пересекавшие пещеру от стены к стене.
Масштабы не поддавались воображению. Чем дальше беглецы углублялись в недра Мории, тем теплее казался воздух и труднее становилось дышать. После перешейка у эльфа заложило уши, и Крафту приходилось кричать, разговаривая с ним.
– Здесь здорово летается! – крикнул грифон, когда свод несколько приподнялся и лавировать между сталактитами стало легче. – Давление, а, Минас?
– Похоже, – отозвался эльф. – Но на такой глубине давление должно быть раз в шесть больше!
– А я думаю, мы вовсе не так глубоко, как кажется, – заметил грифон. – Вспомни, в этом районе на поверхности горный кряж, вся местность намного выше уровня моря. Он распушил концы крыльев и замер, паря в потоках тёплого воздуха.
– Смотри, я почти не теряю высоты. Значит, давление приближается к двум атмосферам.
– Не знаю что там с давлением, но запахи здесь… – Минас поморщился. – Словно в кузнице… Пернатый усмехнулся.
– Пахнет металлом?
– А разве ты не чувствуешь?
– Запах металла? – Крафт рассмеялся. – Нет. Эльф запнулся. Пока он осмыслял слова грифона, Ри тревожно оглядывалась.
– Здесь правда пахнет металлом, – шепнула она Крафту. – Очень сильно пахнет. Грифон улыбнулся.
– Всё правильно, ящерка, это озон. Воздух здесь полон озона, видимо пещера почти замкнута или имеет собственный источник газа.
– Что такое озон? – в недоумении спросила вэйта. Крафт фыркнул.
– Это воздух после грозы, – объяснил он. – Им очень легко дышать, но если озона слишком много – есть риск повредить лёгкие. Нам, крылатым, всё это знакомо с незапамятных времён.
– Что ж, тогда многое становится ясным… – пробормотал Минас. Ри, которая ничего не поняла, молча отвернулась и продолжила рассматривать пещеру.
Пейзаж навевал грусть. Вэйта почему-то вспомнила холодный ноябрьский день, когда толстая повариха Марта послала её в деревню, поточить ножи. Это был последний день в жизни наивной ящерки-служанки, и первый – в её новой, полной опасности и приключений жизни разведчицы.
«Добилась ли я хоть чего-нибудь?» – мрачно подумала вэйта. – «Я подарила Алазару три месяца счастливой жизни, но не смогла его спасти. Я подарила себе год мучений и горя, но узнала Альтаира… Я растревожила настоящее змеиное гнездо, и наверняка приблизила начало войны. Но мой хвост обёрнут вокруг Пояса, и вновь от меня зависит судьба целых стран. Хотела ли я такой судьбы?..» Ри вздохнула.
«А какая разница. Меня-то никто не спрашивал… Схватили, бросили в пучину событий, и ждут – выплывет или нет»
Крафт продолжал плавно лавировать между скалами, тяжёлый воздух и духота мешали думать. Устроившись поудобнее на широкой грифоньей спине, уставшая ящерка закрыла глаза.
«Я только чуть-чуть подремлю… «
Глава 10: Пришельцы
Первую ночь у раненного дракона мы совсем не спали. Днём, немного отдохнув, я отправилась на охоту и ранила небольшую антилопу. Куросао отвернулся, когда я притащила ещё живую добычу; я попросила его отвезти Тошибу подальше, а сама приоткрыла дракону пасть и вложила антилопу между зубов. Хотя крылатый был без сознания, рефлексы сработали и клыки пронзили животное насквозь.
Антилопа забилась, закричала от боли. Мне хотелось отвернуться, но только так можно было помочь раненному. Тот, не раскрывая глаз, пил горячую кровь, челюсти сжимались всё сильнее. Скоро послышался хруст, и мучения антилопы прекратились. Дракон сглотнул кровь, медленно приподнял веки и посмотрел на меня мутными от боли сиреневыми глазами.
– Всё в порядке, – сказала я быстро, затем повторила на общем языке. Дракон попытался ответить, но снова потерял сознание.
Пришёл в себя он лишь поздно вечером. За это время Куросао нашёл неподалёку ручей, и я смастерила из сырой шкуры антилопы что-то вроде ведра с клапаном, чтобы можно было держать зубами. Дракон жадно напился, не отводя от меня сиреневых глаз.
– Ррса… – прохрипел он, когда вода кончилась. К моей радости, слово оказалось знакомым – «ещё». Выходит, колдовской обруч Тотчигина знал язык драконов! Послав Куросао за водой, я раздавила в кулаке лист алоэхи и принялась осторожно счищать засохшую кровь с чешуек.
– Кто вы? – прохрипел дракон, когда Куросао вернулся с водой. Я подождала, пока раненный выпьет, и только тогда ответила:
– Хаятэ Тайё, рода Акаги Годзю с Ямато. Всё будет хорошо.
– Откуда вы взялись? – немного спокойнее спросил дракон. Голос у него оказался низким, с хрипотцей, но отчётливо женским. Значит, это и вправду мать из разорённой пещеры, а не другой дракон, случайно попавшийся на пути.
– В селении тавров мне сказали о вашем доме, – я коротко описала свои приключения после знакомства с Тотчигиным. Драконесса слушала молча, лишь по глазам было видно, какую боль ей приходится терпеть.
– Он был мёртв? – спросила она тихо, когда история дошла до расправы с охотниками. Я опустила голову.
– Прости. Я пришла слишком поздно, и не успела спасти твоего мужа. Но он был отмщён.
Драконесса зажмурилась и молчала целую вечность. На всякий случай я попросила Куросао принести третье ведро воды.
– Зачем вы спасли меня? – прошептала она наконец. – Все, кого я любила, мертвы. Я надеялась встретиться с ними по ту сторону…
– Нет другой стороны, – оборвала я резко. – Мы живём здесь! Не думай о смерти. Думай лучше о мщении.
– Кому? – спросила она с горечью. – Нас, крылатых, в этом мире осталась ровно сотня. Нам запрещают иметь детей, а ослушников, таких как мы с Радагором, уничтожают. Число драконов не должно превышать сотни, только с этим условием нас пощадили!
Драконесса попыталась встать, но сил не хватило, и она со стоном уронила голову обратно в траву.
– Думаешь, ты спасла мне жизнь? – спросила она, хрипло дыша. – Теперь, в отместку за убитых охотников, Джилфьяни разорит десятки наших пещер. Мы с Радагором знали, на что шли, когда родили сына, а ты? Откуда ты явилась?
Мне потребовалась вся воля, чтобы справиться с шоком и закрыть пасть. Несколько минут я молча смотрела в сиреневые глаза драконессы.
– Я не знала, – только и смогла сказать. Крылатая мучительно зажмурилась.
– О, небо, за что ты посылаешь нам столько горя… – она судорожно выдохнула. – Улетай, глупышка, улетай пока не поздно. Я скажу людям, что в припадке ярости сама убила охотников, и тогда, возможно, других пощадят…
– Нет, – сказала я размеренно. – Теперь я точно не улечу. Драконесса открыла глаза и долго на меня смотрела. Внезапно её зрачки расширились:
– Откуда у тебя этот медальон?! – прошептала она.
– Подарок сэнси.
– Как звали твоих родителей?
