Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей
«Потом разберемся».
— Раз, два, три, четыре…
— Ну, что там?! — Женские крики с поверхности мешали сосредоточиться и постоянно сбивали.
— Да помолчите вы! — Иван раздраженно сплюнул на пол и начал считать заново.
— В общем, так: большие деревянные ящики — пятнадцать штук, десяток бочонков и вдоль стены — штабель бруса и досок. — Иван развел руками. — Это все. Погребок-то совсем небольшой.
— Ну а внутри-то что? — Маша от нетерпения и любопытства прыгала на месте.
— Не знаю я. Они намертво забиты.
— А в люк пройдут? — Алина рискнула и впервые открыла рот, как всегда подойдя с практической точки зрения.
Маляренко только пожал плечами:
— Должны. Слазай — посмотри сама.
Как оказалось, у самого крайнего ящика на борту была намалевана жирная единица. Крышка с него снялась совсем легко, и Маляренко обнаружил в ящике простейшую ручную лебедку и кучу цепей и крюков.
— М-да, все продумано.
Перед глазами встало обескровленное лицо Романова. Или… Ваню передернуло. По спине забегали табуны мурашек.
«Спасиб, Вовка, спасиб».
Подъём имущества на поверхность занял два дня. Благодаря лебедке, это было не тяжело, но очень нудно. Качать рычаг — занятие не из веселых. Мария от нечего делать подсчитала — чтобы вытащить один ящик наверх, нужно качнуть рычагом аж пятьсот раз. Правда, были приятные сюрпризы — за штабелем бруса нашлась пара странного вида велосипедов. Со стальными шипастыми ободами и без шин. Зато у них имелась целая куча пружинных амортизаторов — на каждом из колес да еще под перфорированным алюминиевым сиденьем.
А вытащив наверх тяжеленные бочонки, Маляренко обнаружил что-то вроде тележки, лежащей на боку. Все четыре колеса были точно такими же, как и у велосипедов, — стальными и с шипами. Разве что спицы потолще, а обода — пошире. Несущая рама Ивана восхитила. При внешней массивности она была довольно легкой, так что вытащили это средство передвижения без проблем. На этом сюрпризы и ништяки закончились.
На общем совете решили не вскрывать ящики на месте, а доставить всю добычу в лагерь и уж там… женщины повздыхали, но согласились подождать. И через три дня беготни эпопея с раскопками была, наконец, завершена.
Весь последний день самым популярным словом у жителей микропоселка было междометие «О!», причем именно с восклицательным знаком. Фоном чаще всего служили женский визг и хлопанье в ладоши. Впрочем, содержимое большинства ящиков и бочонков дамы проигнорировали — железо их не очень интересовало. Зато Иван, все чаще добром поминая Романова, что называется, «оторвался»! Больше всего потрясло Ивана качество найденных им вещей. Ощущение было такое, что почти все изготовлено только что. Даже вощеная бумага, в которую завернут каждый предмет из схрона, — и та целехонька!
Бочонки, вопреки предположению Маляренко, оказались не с коньяком, а с гвоздями, скобами и шурупами, сделанными из какого-то сумасшедше твердого сплава, — как ни пытался Иван, орудуя новеньким молотком, согнуть на пробу гвоздик, ничего у него не вышло. Бочонки были невелики, по прикидкам женщин, не больше 15–20 литров объема, но зато какие качественные! Темное, почти черное дерево идеально подобрано — ни на одной плашке ни сучка! Иван покачал головой. Такую работу невозможно не оценить. А обручи? Это ж не привычное темное железо — это ж… космос какой-то!
Ящики тоже… весьма впечатлили. Крышки он снял довольно просто — выкрутив плоской стальной отверткой четыре позолоченных шурупа. Повертев в руках первую снятую плоскость, Ваня хмыкнул:
— Это же щит готовый. Смотри, с обратной стороны даже место под ремни приготовлено.
— Лучше стол сделать.
Алина, видя, что ничего страшного не происходит, оттаяла и все чаще стала подавать голос.
Ване было наплевать.
— Ты сюда смотри, — не удержался от восторга Маляренко. Он сунул руки в открытый ящик, чем-то там щелкнул, и боковые стенки сами собой отвалились, явив взору очень морщинистый параллелепипед. Иван ткнул пальцем. Оболочка немедленно растрескалась и начала обсыпаться под руками.
Маша «наморщила ум».
— Это, наверное, вакуумная упаковка была. Только она высохла совсем. Там, наверное, вакуумом и не пахнет давно. Интересно, там что-нибудь сохранилось?
Сердце у Вани екнуло. Девчонки на миг замерли, прекратив возбужденно подпрыгивать. Под первой упаковкой оказался знакомый уже Ивану тонкий светло-серебристый металл.
— Ща глянем! — Маляренко ткнул в бочину отверткой. Раздался резкий свист, и коробка немного вспухла. Иван повеселел и занес руку для нового удара.
— Живем, народ!
— Э, Иван Андреич, вы поаккуратней, а? Нам эта жесть пригодится еще.
Иван удивленно покосился на Марию.
«Хозяйственная!»
Вскрытие «Ваниного наследства», как в шутку ЭТО назвала Маша, затянулось до позднего вечера. Женщины долго охали над ложками-поварешками и прочими тарелками-кружками. Ваня оценил прекрасный набор инструментов, но в особо прочный ступор его ввели весы. Одни — мелкие, типа аптекарских, другие — побольше и еще одни, совсем здоровые. Прилагались к этому соответственно аж три набора гирек. Самые маленькие были упакованы в лакированную деревянную коробочку и начинались с полуграммовой пластинки.
— Охренеть! Это для чего? Аптеку открывать? — Маляренко потрясенно вертел в руках шкатулку.
— А чего, штуки нужные. Если не сейчас, то потом пригодятся точно. — Следом Иван распотрошил красивый деревянный сундучок и ковырялся в циркулях, линейках и транспортирах. — Добротные штуки. Я такие только на картинках про девятнадцатый век и видел.
Большинство ящиков было занято инструментом. Топорами, пилами и прочими рубанками. Один ящик содержал в себе разобранный на запчасти верстак и приличных размеров наковальню. Еще один ящик целиком занимали ножи. И кинжалы. И мачете. Их тут было столько, что Иван, вывалив это богатство на стол, завис на пять минут.
— Блин, у меня руки трясутся. Темно уже. Маша! Давай ужин. Завтра утром разберемся с оставшимся.
Ужин удался!
Еда, правда, была самая обычная, но зато тарелки… а ложки… Впору снова начинать привыкать к комфорту.
Утро принесло новые приятные открытия. Целый ящик оказался битком набит точильными камнями: от совсем маленьких брусочков до двух здоровенных кругов. Разобранная на отдельные части точильная машина с ножным приводом лежала тут же, а на крышке этого ящика выжжена подробная инструкция по сборке. В картинках, так сказать, для самых тупых. Похожая машина нашлась в другом ящике, но, судя по огромному количеству игл, уже швейная. А инструкция не выжжена на крышке, а написана аж на пяти листах тонко выделанной кожи. Ваня кисло посмотрел на схемы и сунул их обратно в ящик, решив заняться швейной машинкой в самую последнюю очередь. Уже устав чему-либо удивляться, он отволок этот ящик под навес, а после, с трудом удерживаясь от зевоты, завис над двумя последними посылками из прошлого. Дерево на них было чуть темнее, а количество золоченых шляпок от шурупов превышало все разумные пределы. На каждом из ящиков было выжжено клеймо «Важно!», следом опять шел иероглиф. Маляренко отправил вертевшихся неподалеку женщин на кухню и взялся за отвертку.
— Что-то будет.
В первом открытом им ящике было… железо. Сначала Иван ничего не понял, но, глянув на инструкцию, подпрыгнул. Арбалет! И может, даже не один, судя по количеству упакованных в бумагу запчастей. В самом низу лежали деревянные коробки с болтами.
«Потом сосчитаю».
Иван захлопнул крышку и прихватил ее шурупом.
Содержимое последнего, пятнадцатого ящика повергло Ивана в шок. На самом верху лежала маленькая деревянная коробочка. Маляренко открыл ее и застыл, хотя сердце стучало так сильно, что казалось, еще немного, и оно разорвется на части.
Иван, припомнив недавние проблемы со здоровьем, поднялся на ноги, медленно нарезал пару кругов вокруг, восстанавливая дыхание и успокаивая сердце, достал письмо и принялся за чтение.
К вечеру женщины прекратили визжать от счастья и включили свое любопытство. Такой склад не мог взяться из ниоткуда. Алина подтолкнула Марию вперед:
— И-и, спроси.
— Пошли вместе.
Маляренко все так же сидел над последним вскрытым им ящиком. Увидев приближающихся женщин, он, не торопясь, сложил какие-то бумаги в коробочку, запер ее на ключ, а ключ повесил себе на шею.
— Дядя Ваня…
Маша растерялась.
— А откуда все это?
Иван убрал коробочку в ящик, закрутил шурупы и улыбнулся улыбкой мертвеца. Маша перетрусила, а Алину непроизвольно отнесло назад.
— Неважно. Одно я вам скажу, девочки… Это, — он ткнул пальцем в высохшую траву, — Крым. Мы в будущем, девочки, в далеком-далеком будущем.
