Андрей Левицкий - Песчаный блюз
Целое крыло авиетки обратилось вверх. Я рванулся изо всех сил, едва не теряя сознание от боли в плече. Машина стала соскальзывать с края, увлекая меня с собой. Откуда-то протянулась рука Разина, вцепилась в воротник. Могучий рывок — и пола френча оторвалась вместе с карманом. Плечо скрутила боль, яркие звездочки заметались перед глазами. Разин рванул сильней и выволок меня из кабины; прыгнув, мы упали на каменный пол, в то время как авиетка, перевалившись через край, рухнула вниз. Ноги Разина оказались снаружи, он тоже стал падать, я изогнулся и схватил его за руку. Раздалось сопение — Эви, встав надо мной, вцепилась в плечи здоровяка и потянула.
Когда мы втащили главу Меха-Корпа в пещеру, я перевел дух и сел. Плечо пылало огнем, кровь текла по груди, пропитывая френч; пещера качалась перед глазами, стук сердец отдавался в ушах. Я потер пульсирующую на виске жилку, ухватил сидящую на корточках Эви за плечо и выпрямился. Разин был уже на ногах — стоя на самом краю, спиной к арке, он смотрел в глубину зала, откуда к нам спешили больше десятка людей в синем.
— Столько беготни — и все без толку, — пробормотал я, держась за плечо.
Сбоку из-за авиеток показался интендант Ягор с ракетометом на плече, широко зашагал к нам.
— И ни одного ствола, чтоб пристрелить эту сволочь! — в сердцах воскликнула Эви, поднимаясь на ноги.
И тут вверху — там, где в принципе ничего не должно было быть, — громко застучал пулемет. Я помнил ощущение, которое возникло, когда Разин начал палить из оружия, поставленного механиками Форта на носу «Зеба». Сейчас было примерно то же самое — звук болезненно отдался в груди и в ушах. А еще пулемет колотил как-то очень уж часто, выстрелы слились в какой-то грохочущий рев.
Мы подняли головы.
Высоко над нами в пещеру медленно вплывала летающая крепость. С нее упала, разворачиваясь, длинная веревочная лестница. Пулемет, стоящий где-то на палубе дисколета, продолжал стрелять.
Сначала загорелась гондола дирижабля. Потом крупнокалиберные пули (очень крупнокалиберные, насколько я мог судить по звуку) пробили баллон, и он взорвался, когда газ вспыхнул от пламени, охватившего гондолу.
Эта вспышка была самой яркой, самой быстрой и самой обжигающей вспышкой в моей жизни.
Хорошо, что мы находились далеко. Волна дрожащего от жара воздуха покатилась по пещере. Люди впереди повалились с ног, начали с грохотом рушиться стеллажи, пару стоящих ближе к эпицентру авиеток поволокло к арке, а одна, находившаяся почти под дирижаблем, вспыхнула — причем вся, разом, превратившись в огненный крест.
Взрывная волна вынесла дисколет обратно из пещеры. Веревочная лестница качнулась, уплывая от нас. Разин прыгнул к ней первым, потом Эви. Когда я последовал их примеру, лестница была уже за краем. Я вцепился одной рукой в нижнюю перекладину — то есть узкую дощечку между двумя тросами — и крикнул болтающимся вверху спутникам:
— Хватайте меня! Плечо… Сам не удержусь!
Глава 5
ЛЕТАЮЩАЯ КРЕПОСТЬ
Турбины дисколета ревели над головой, ветер бил сверху, норовя сбросить нас с вытянувшейся в струнку веревочной лестницы. Эви поднималась первая, за ней Разин.
— Помочь? — крикнул он, оглядываясь на меня.
Я мотнул головой, показывая, что долезу сам. Хотя правая рука уже почти не действовала. Разъешь вас всех некроз! — к левой прицепилась какая-то убийственная тварь, правая онемела, я болтаюсь под невероятной летающей штукой возле Улья небоходов… да еще и лишился своего самохода! И вообще всего, что у меня было: ружья, гитары, запасов. Только верная гармошка со мной, по-прежнему висит на шнурке.
Дисколет взлетал, удаляясь от Улья. Разин снова оглянулся на меня. Ясное дело, он ведь присутствовал при том разговоре в зале городской Управы и теперь знает про оружие доминантов. И наверняка хочет заполучить его, вот и переживает, чтобы я не сверзился вниз.
Мимо пронеслась авиетка с белыми огоньками на крыльях, ее преследовали, поливая огнем из пулеметов, две красные машины. Волна воздуха ударила в нас сбоку, лестница закачалась, и я чуть не сорвался. Снова повис на одной руке, дергая ногами, пытаясь нащупать перекладину, а она выскальзывала из-под подошв. Пальцы начали разжиматься сами собой. Авиетки, описав крутой вираж, одна за другой промчались мимо в обратном направлении, лестницу качнуло, и перекладина, на которой я почти смог утвердиться, снова куда-то подевалась. Пальцы разжались, и я полетел вниз. Протянувшиеся сверху руки вцепились в волосы. Я вскрикнул и повис, будто кукла на крючке. Схватился за лестницу и задрал голову, когда хватка разжалась. Разин висел, удерживаясь лишь согнутыми ногами, схватив меня за локоть, медленно тянул вверх. Его широкая раскрасневшаяся физиономия была прямо надо мной. Выше Эви, успевшая подняться почти к самому дисколету, спускалась обратно, чтобы помочь здоровяку, а еще выше маячило большое круглое днище из тусклого металла. В днище виднелись несколько люков, один, у самого края, был распахнут — из него и свешивалась лестница.
Рукав френча громко затрещал и начал расползаться по шву.
— Держись… — прохрипел Разин.
Преодолевая жгучую боль в плече, я поднял вторую руку и схватился за перекладину. Нащупал сначала левой, потом правой ногой другую, внизу — и прижался к лестнице, наконец сумев более или менее надежно утвердиться на ней. Прокричал сквозь доносящийся сверху рев:
— Все, отпускай!
Помедлив, Разин разжал пальцы. Эви поняла, что мы справились без ее помощи, и полезла обратно. Разин отстранился от лестницы, упираясь в перекладину ногой и держась одной рукой, крикнул:
— Давай! Я за тобой!
Восхититься его самоотверженностью и желанием спасти ближнего своего мне мешало лишь понимание того, что хозяин Меха-Корпа помогает доставщику по прозвищу Музыкант не из добрых чувств, а из корыстных побуждений.
Хотя кто знает — возможно, еще из чувства благодарности, ведь мы с Эви вытащили его, когда он едва не вывалился из пещеры.
Я прополз мимо Разина. Рев над головой усилился, очень плотный поток воздуха бил сверху. Дисколет отлетал от Улья, но пока еще висячая гора была недалеко. По краю ее вдоль посадочных полос горели фонари, лучи прожекторов метались, то озаряя летающую крепость, то вновь погружая ее во тьму, отчего казалось, что круглое днище непрерывно мигает над головой. До него оставалось всего ничего, я видел покатые выступы с четырех сторон на корпусе. В круглых гнездах бешено вращались винты. Три смотрели вниз, создавая бьющий вертикально поток воздуха, а четвертый, расположенный со стороны Улья, — наискось. Он-то и толкал дисколет прочь от города небоходов, в то время как остальные поднимали его вверх.
Хотя я ни за что не поверил бы, что три этаких вентилятора могли удерживать в воздухе подобную машину. Тут было что-то другое — именно оно и заинтересовало Разина, потому-то он и пристал к интенданту с расспросами.
Эви исчезла в квадратном люке, куда уходила веревочная лестница. Я преодолел еще несколько перекладин и когда оказался прямо под днищем, шум турбин стал немного тише. Из люка высунулась голова цыганки, рядом показалась вторая — в кожаном шлеме и больших круглых очках с резиновыми ободками. Две пары рук протянулись ко мне.
Прежде чем нырнуть в дисколет, я оглянулся на Улей.
Исполинский темный конус острым концом уходил вниз, к далекой земле, вернее — к озеру, едва различимому в свете звезд. Верхняя часть горы сияла огнями, гирлянды фонарей тянулись вдоль посадочных полос, другие светили на крышах домов и на улицах между ними, а самый яркий горел в башне над зданием Управы. Там стояло что-то вроде зеркальной чаши, посылающей широкий луч горизонтально над городскими крышами. Чаша медленно вращалась, луч поворачивался, а вокруг метались более тусклые, испускаемые обычными прожекторами. Над городом гудели авиетки, сновали из стороны в сторону, как стая ос. Темноту прошивали белые пунктиры трассеров. С крыш и улиц тоже вели огонь.
Перед зданием Управы стояла баррикада из ящиков, бочек и выброшенной через окна мебели. В бьющем с крыши соседнего дома луче прожектора были видны прячущиеся за ней вооруженные люди. Из-за крыш вынеслась авиетка с красными огнями на крыльях и полетела низко над мощеной площадью прямо на баррикаду. Защитники Управы открыли огонь, замелькали вспышки. А на авиетке заработал сдвоенный пулемет: яркие пунктиры выстрелили перед ней, под крутым углом упершись в мостовую, заскользили вперед. Пули врезались в баррикаду, и она разлетелась мелкими обломками и трухой, будто сухой пенек, по которому с размаху саданули кувалдой. Но и ответный огонь не пропал даром — за авиеткой потянулась длинная полоса дыма. Пулемет смолк, машина круто взмыла кверху, однако вывернуть не успела — врезалась в башню на крыше.
