Олег Бубела - Книга четвертая
Но тут один из тех, кто загораживал мне проход наверх, попытался пырнуть меня ножиком в спину. Естественно, у него это не получилось. Сместившись слегка вбок, я пропустил руку с ножом, а потом захватил кисть и резко повернул ее, услыхав треск. Обернувшись к оставшейся четверке, я несколькими жестокими ударами вырубил всех, обеспечивая себе надежный тыл, а им долгое сращивание поломанных челюстей. Толпа взревела и попыталась навалиться на меня всем скопом, но тремя сильными ударами, я угомонил самых прытких, а десяток просто расшвырял, переломав почти всю мебель в этом заведении. Оставшиеся на ногах стали более осторожными и начали подходить партиями, вооруженные невесть откуда взявшимися длинными дрынами. Их я калечил не спеша, вдумчиво, вспоминая все несмертельные удары Рассветной школы, дробя им кости и выворачивая конечности. Ох, и добавится сегодня работы местной знахарке, подумал я, выбивая пяток зубов у детины с тесаком и отправляя того в глубокий нокаут ударом между ног, гарантированно лишившим его возможности в будущем иметь детей. Убивать я здесь никого не хотел, так как одно — трактирная драка, но совсем другое — уничтожение половины местных жителей. Кто знает, как на это отреагируют имперские власти.
Когда я вертелся, уклоняясь от последнего серьезного противника — сильного крепыша, вертевшего лавкой, внезапно ощутил опасность сбоку. Мгновенно активировав защитный кокон, я бросил взгляд в ту сторону и увидел священника, который смотрел на меня и что-то бормотал, выставив вперед свой медальон, зажатый двумя руками. Поднырнув под лавку, я ногой врезал в грудь крепышу, отбрасывая его к стенке, в которую он с хрустом впечатался, и в этот же момент, подчиняясь интуиции, отпрыгнул назад, пропуская светлый луч, проделавший нехилую дыру в стенке трактира. Обернувшись, я увидел, что этот луч выходит из медальона, который держал святоша с выпученными глазами.
Видя, что схватка переходит на новый уровень, я активировал лезвие и послал в своего противника. Луч сразу погас, но других результатов не было. Как я и думал, магом святоша не был, но мое лезвие было отбито слабенькой защитой, которая появилась из медальона и на краткий миг окутала его фигуру. Оглядевшись, я увидел, что все деревенские мужики либо валяются на полу в различных позах, либо стонут, держась за ушибленные места, а оставшиеся целыми не помышляют о продолжении драки. К слову, последних осталось всего не больше десятка, так что угрозы с их стороны мне ожидать не приходилось, и я сосредоточил все свое внимание на священнике.
А вот он выглядел странно. Такое впечатление, что с момента нашего разговора он вдруг резко постарел лет на десять, а волосы покрылись налетом седины. Раздумывая над этой странностью, я дождался, пока что-то бормотавший святоша опять вытянет перед собой медальон, а потом сформировал щит перед белым лучом, вновь вырвавшимся из серебряного глаза. Яркая вспышка — и плетение щита вмиг разрушается, а я едва успеваю отпрыгнуть и послать в священника огненный шар. Луч опять прервался, а мой удар оказался отбит этой странной защитой. Вот только после этого на священника вообще было страшно смотреть. Он был совершенно седым и напоминал высушенную мумию, но с упорством фанатика вновь вытянул перед собой медальон и ударил лучом. Вероятно, больше атакующих приемов он не знал, или это было единственное, чем мог бить медальон. На этот раз я попробовал сформировать защиту, которая мне досталась из браслетов, но и она рассыпалась, хотя и обеспечив мне несколько секунд, чтобы уклониться и попробовать другое плетение, которое я узнал от магов на Перевале. Оно продержалось секунды четыре, но после этого начало дрожать и расплываться. Я уже было хотел использовать еще одно лезвие, чтобы иметь фору для того, чтобы построить свой экспериментальный образец защиты, но этого не понадобилось. Внезапно луч истончился и вскоре пропал вовсе, а священник, все еще сжимавший медальон, постоял несколько мгновений, а потом замертво рухнул на пол трактира. Схватка закончилась.
Оглянувшись вокруг, я подвел итоги. Одна стена дома была полностью разрушена лучом святоши. Под ее обломками валялись части тел мужиков, случайно попавших под удар, пол был усеян бессознательными буянами и остатками мебели, с разных углов доносились стоны покалеченных, а четверо оставшиеся на ногах медленно пятились к выходу, смотря на меня с ужасом.
— Мда… Погуляли на славу, — задумчиво произнес я.
Теперь ясно одно — спать опять мне предстоит под открытым небом, но это довольно малая цена за то, что я наконец узнал принцип действия магии веры. Оказывается, этой магией может овладеть любой, даже не обладающий способностями к магии, но для него это может оказаться смертельным. Я взглянул на тело святоши. Теперь он напоминал столетнего старика, ожившую мумию, за минуту схватки отдав все свои жизненные силы. Обернувшись к мужикам, которые уже были готовы выскользнуть из трактира, я зло сказал:
— Посмотрите вокруг! Во всем этом виноваты только вы. Запомните этот урок и передайте его всем остальным — никогда не стоит нападать на мирных странников. А теперь пошли вон отсюда!
Мужики испарились, еле протиснувшись в двери, а я подошел к священнику и перевернул тело. Обшарив карманы, я избавил мертвеца от десятка серебрушек, а потом сорвал с шеи медальон, надеясь разобраться в его плетении. Ведь ничего подобного этому лучу я не встречал, вдруг мне удастся переделать его под амулет с накопителем? Может получиться нехилый магический бластер. Затем я поднялся на второй этаж, захватил свои сумки и спустился в конюшню. Оставаться в деревне после такого погрома было бы верхом глупости, поэтому я решил отправиться дальше по дороге и заночевать на приличном отдалении. Оседлав Ветерка, которого никто даже и не покормил, я забросил на него сумки и выехал за ворота. Хорошо, что луч священника бил в другую сторону, иначе он вполне мог бы задеть моего коня, а после этого я точно бы поубивал здесь всех невзирая на последствия.
Проехав немного по разбуженной деревне, я нарвался на заслон из аборигенов с топорами, вилами и граблями, стоявших посреди дороги с серьезными лицами. Остановив Ветерка, я оглядел толпу, в которой были в основном женщины, старики и подростки. Видимо, все мужики моими стараниями остались в трактире.
— Люди, я никому не желаю зла, но и причинять вред себе не позволю. Те, кто уже попробовал, или потеряли здоровье, или стараниями вашего священника лишились жизни. Поэтому дайте мне тихо и мирно покинуть вашу деревню, больше я ничего не хочу.
Но толпа с понятными намерениями двинулась мне навстречу, поэтому пришлось применять крайние меры. Сформировав огненный шар, я запустил его в ближайшего старика с мотыгой. Плетение было слабым, поэтому огонь лишь объял его фигуру, превратив в факел. Старик дико закричал, пытаясь сбить с себя пламя, но результата не добился. А толпа в это время разразилась криками "Колдун! Спасайтесь!" и разбежалась, побросав грабли и оставив старика умирать на дороге. Я же втянул в себя энергию плетения, погасив пламя, и тронул Ветерка с места. По уму, нужно было спалить к демонам всю эту деревню фанатиков, но я просто не хотел возиться, да и нужно было хорошенько обдумать всю ситуацию. Чем-то она таким нехорошим попахивала, что грозило всем нам крупными неприятностями в дальнейшем.
Следующие два часа я потратил на размышления. Итак, мои давнишние предположения о том, что Империя всерьез начала наступление на эти земли полностью подтвердились. И хотя я был уверен, что на гномов с эльфами имперцы пойдут только после успешного разрешения вопроса с Мардинаном, оказалось, что подготовка к наступлению уже давно ведется полным ходом и весьма успешно. И первым в списке предполагаемых действий стояло разжигание межрасовой ненависти, активно пропагандируемое церковью. Я уже давно обратил внимание, что священники занимаются чем-то подобным, ведь еще в степи парень-лошадник рассказывал о том, что святой отец в их деревне всячески очернял эльфов. Тогда я не придал этому значения, но сейчас понял, что зря.
Значит, церковь активно включилась в борьбу. Это плохо, ведь она сильный противник. И судя по результатам, подготовка и промывание мозгов населению Империи идет уже очень давно. Вряд ли за несколько месяцев в деревне может наступить такое единодушие во взглядах, значит, установка священникам далась несколько лет назад, и теперь стоит лишь церкви объявить эльфов и гномов нечестивыми, как тут же народ пойдет бить всех нелюдей, а Империя щедро поможет этому порыву своими регулярными войсками. И что делать? Вопрос на миллион, но четкого ответа на него нет.
По идее, нужно ударить по церкви и пожурить их за то, что они такие нехорошие, вот только это лишь ускорит нападение. Ведь все уцелевшие святоши поднимут вой: "Ай-яй-яй! На истинную веру руку подняли!" и с новыми силами возьмутся за свои делишки. А отлавливать священников по одному и мочить в темных переулках бесполезно — их в империи как клопов. Замучаешься, а всех все равно не передавишь. Так что, как ни крути, но активных действий предпринимать нельзя. Остается только надеяться, что Империя все-таки даст Новому Союзу немного времени на подготовку.
