Артём Мичурин - Умри стоя! (Доблесть и честь)
Глава 15
Обозначенное Глебом место сбора представляло собой полуразрушенное двухэтажное здание из обложенных красным кирпичом силикатных блоков. После визита «Барракуд» от него осталось не так уж много. Особенно досталось верхнему этажу — крыша снесена вчистую, стена, обращённая к окраине, рухнула, но лестница была цела, хоть и засыпана обломками.
— Мёртвых к той стене, — командовал Глеб подтянувшимися штурмовиками. — Раненых туда, в глухую комнату.
— Эй, хорош! Отвали! — один из подранков, сопротивляясь препровождению в импровизированный лазарет, отпихивал сослуживцев и раздражённо утирал с губ набегающую кровь.
— В чём дело?
— Скажи им, чтоб оставили меня в покое! Я могу сражаться! И не пропущу драки из-за двух сраных рёбер!
— Он на стимуляторах, — пояснил один из «санитаров». — Правое лёгкое разорвано. Долго так не протянет. Да уймись, бля!
— Отпустите его, — приказал Глеб.
— Но…
— Да! — вырвал боец руку из ослабшего захвата и сплюнул кровью на пол. — Благодарю, командир!
— Встань туда, — указал Глеб на оконный проём возле двери. — Звенья один, три и четыре — наверх. Талос, помоги лестницу расчистить.
— Есть, — отозвался великан.
— Как давно запрашивали вертолёт? — уточнил Глеб.
— Минут пятнадцать назад уже, — ответил командир третьего звена, стаскивая кусок жести с лестницы.
— И где же он, чёрт бы его подрал? Рота пять, рота пять, говорит командир второго отделения ефрейтор Глен. Как слышите, рота пять?
— Слышу тебя, ефрейтор, — раздался из динамика гарнитуры знакомый и не сулящий ничего хорошего голос.
— Комиссар? Какого…? Дайте лейтенанта.
— Это ни к чему, Глен. Лейтенант передал командование вашим отделением мне. Не слишком охотно, но… Пришлось воспользоваться своим статусом. Замечательно, что в армии ещё остались люди, имеющие понятие о субординации.
— Так запрос на санитарный вертолёт приняли вы? — спросил Глеб, изо всех сил стараясь подавить рвущийся наружу мат.
— Я.
— И где он?
— На базе, разумеется.
— Разумеется?! Да что за херню вы порите, комиссар?! У нас трое тяжелораненых! Немедленно передайте запрос в штаб!
Находящиеся поблизости штурмовики и оба Брата обернулись, привлечённые услышанным.
— Не нужно орать на меня, ефрейтор Глен, — с леденящим спокойствием произнёс Симагин. — У каждого своя работа. Вы и ваш маленький отряд должны показать всё, на что способны, а я должен обеспечить вам такую возможность.
— Что всё это значит?! — проскрежетал Глеб, задыхаясь от бессильной ярости.
— Похоже, сука особист решил взять реванш, — озвучил гипотезу Колосс.
— Это значит, — продолжил Симагин, — что вам предстоит действовать автономно. Ну, как при заброске в глубокий вражеский тыл. Так это называется? Кстати, согласно последним разведданным в вашу сторону направляется около сотни боевиков. Советую не терять времени на разговоры.
— Вы свихнулись.
— Ну точно. Пизда ублюдку, — вынес приговор Талос.
— Я делаю свою работу, — с нарочитой серьёзностью заявил комиссар. — Делайте свою, как следует, и всё будет хорошо.
— Сделаю, — заверил Глеб. — И вернусь. Конец связи, — после чего обратился к бойцам: — Вертолёта не будет, поддержки не будет, на подходе около сотни черномазых. Занять позиции для круговой обороны.
На мгновение все замерли, молча глядя на Глеба, но уже в следующую секунду, так же молча, взялись за дело. Без вопросов, без возмущений, чётко и слаженно, как учили. Поднявшись по наполовину расчищенной лестнице, звено один развернуло треногу с единым пулемётом, звенья три и четыре распределились по верхнему этажу и приводили в боевое положение имеющиеся реактивные огнемёты. Братья и Глеб вместе со вторым звеном остались внизу, заняв позиции у окон. «Химера» Преклова ждала неприятелей снаружи, укрывшись за остатками стены.
Время шло, а скопище лачуг вокруг крепости с гарнизоном из шестнадцати человек и двух Старших Братьев оставалось безлюдно. Пока…
— Движение на одиннадцать, — ожила молчащая частота.
— Две цели на час, — присоединился к первому голосу второй. — Три цели… пять.
— Ждём, — скомандовал Глеб.
— Машина и пять целей на семь часов.
— Около десяти целей на пять тридцать.
— Ждём.
Глеб замети, как находящийся справа от него Талос инстинктивно, словно зверь, сгруппировался, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться в атаку.
— Ещё одна машина, третья!
— Дьявол! Они везде.
— Ждите. По моему сигналу шквальный огонь из всех стволов десять секунд, — говорил Глеб, наблюдая за множащимися среди лачуг чернокожими фигурами. — После этого два нуля один покидает укрытие. Талос — восток…
— Да-а, — прорычал Брат.
…Колосс — запад, Преклов, держишь тыл. Я беру север. Не удаляться от опорного пункта дальше, чем на пятьдесят метров. Убивать всех. Отделение, огонь!
Сверху один за другим ухнули восемь огнемётов. Несколько лачуг в секторе ответственности Глеба превратились в пыль, смятые термобарическими зарядами «Вакуум-М». Очутившихся в зоне поражения чернокожих «счастливчиков» разорвало избыточным давлением, словно прошитые пулей перезрелые тыквы. Чуть поодаль хлопнул «Ад». Похожий на фейерверк взрыв моментально воспламенил убогие прокаленные солнцем постройки в радиусе двадцати метров. Облитые огнесмесью неприятели бросались на землю в надежде сбить огонь и катались, вереща о боли, пока липкий не поддающийся тушению состав прожигал их мясо, кости и внутренности.
Глеб, не отпуская гашетки, водил картечницей, словно фонарём, ловя в смертоносный луч стали опешивших от столь горячего приёма гостей. Колосс, стоя в дверном проёме, резал очередью наступающих, не обращая внимания на мнимые преграды из фанерных стен и жестяных автомобильных остовов. Справа ему вторил курсовой пулемёт «Химеры», чей боекомплект позволял не стесняться при выборе темпа стрельбы. Плотная свинцово-вольфрамовая нить разделяла тела надвое, отсекала головы, руки, ноги… Талос демонстрировал чудеса ловкости, ухитряясь стрелять из гранатомёта во время смены магазинов, и заряжать гранатомёт, во время стрельбы из автомата. При этом выстрелы ложились в цель, а неразлучные пары пуль исправно делали отверстия в обтянутом чёрной кожей мясе.
Десять секунд истекли, обозначившись сменой шквального огня штурмовиков на рваный темп прицельных очередей.
— Звено, в атаку! — скомандовал Глеб и бросился вон из здания.
Группа из шести боевиков, укрывшаяся за шлакоблочной стеной, стала первой в списке жертв безумного рейда. Очередь картечи смешала серый камень с плотью. Два изорванных трупа упали, где стояли, предварительно усеяв пространство позади себя кровавыми ошмётками. Четверо уцелевших бросились в разные стороны. Но далеко им уйти не удалось. Ближайшего Глеб убил одним ударом. Крупный чёрный мужик под центнер весом. Сжатая механическая кисть врезалась ему в левую скулу. Половина лица и часть скальпа с осколками костей черепа остались на кулаке. Кровь из ополовиненной головы отлетающего в сторону трупа брызнула на забрало. Мир окрасился алым. И в этот момент что-то изменилось. Глеба захлестнула волна горячей покалывающей дрожи. Он схватил ещё не коснувшееся земли тело за руку и швырнул вслед удирающему негру, одновременно посылая очередь в спины двух беглецов, рванувших направо. Сбитый с ног нигериец растянулся в пыли. Ни раздумывая ни секунды, Глеб в два прыжка настиг жертву и впечатал её ногой в землю. Удар оказался настолько силён, что дышавшее мгновение назад тело переломилось в районе поясницы и выгнулось, заглублённое в грунт сантиметров на десять. Изо рта фонтаном ударила кровь смешанная с содержимым внутренностей. Приятное покалывание усилилось.
Хорошо, — промелькнуло в голове Глеба. — Дьявол! Как хорошо!
Получив несколько пуль в броню, он развернулся и, увидев впереди троих неприятелей, ринулся к ним.
Первый стрелок, попытавшийся скрыться с места конфликта, грохнулся оземь, смертельно удивлённый тем, что вместо ног у него теперь лохмотья мяса на расколотых костях. Второй умер, так и не поняв этого. Кучная осыпь картечи начисто снесла ему голову, а тело ещё несколько секунд продолжало стоять на ногах, поливая автоматным огнём синее до рези в глазах небо. Третий пустился наутёк, петляя, в надежде уйти от дымящегося ствола картечницы. Но Глеба стрельба больше не интересовала. Удовольствие от дистанционного убийства меркло в сравнении с рукопашной. Он ломился напролом, разнося хлипкие домишки, размазывая по земле трупы, видя перед собой обезумевшую от ужаса добычу.
«Как же хорошо!»
Правая рука «Ивана», описав дугу, отправила беглеца в полёт до ближайшей стены. Титановая пятерня обхватила его затылок и, развернув лицом к забралу, сжалась. Под пальцами хрустнуло. Глазные яблоки вылезли из орбит. Лицо натянулось, кожа на лбу лопнула от линии волос до переносицы. Из раскрывшегося рта вырвался звук похожий на журчание спускаемой в унитаз воды. Правая скула резко сдвинулась вниз, нос и верхнюю челюсть перекосило. Один глаз противоестественно закатился, в то время как другой ушёл в сторону. Из ушей и носа потекло. Глеб сжал голову ещё чуть сильнее, и та треснула. Труп, как мешок с песком, рухнул на землю. В проекции заднего вида промелькнули два крупных силуэта. Глеб обернулся. Среди стрельбы и хлопков ВОГов он услышал звук автомобильного двигателя.
